Феодорит Киррский - История боголюбцев Страница 9

15. Живя таким образом как бы вне пределов естества, Маркиан уже здесь переселился в жизнь небесную. Кто представит более яснейшее доказательство того, что он был достоин Бога, согласно Гласу Самого Бога? Ибо Господь сказал: кто не оставит отца и матери, братьев и сестер, жены и детей, не достоин Меня (Мф.10,37). Если же не оставляющий их недостоин Господа, то очевидно, что Маркиан, всё оставивший, и притом исполнивший эту заповедь с совершеннейшей точностью, был вполне достоин Бога.

16. Сверх того я удивляюсь его строгости в Божественных догматах. Он возгнушался безумия Ария, усилившегося в то время под покровительством царя. Равным образом презрел он и сумасбродство Аполлинария. Мужественно боролся и с единомышленниками Савеллия, сливающими три Божественные Ипостаси в одну. Совершенно отвращался он и так называемых евхитов, которые под видом монашества страдали манихейством.

17. Он имел столь горячую ревность о догматах церковных, что вступил в справедливый спор с одним достоуважаемым и дивным мужем. В той же пустыне жил некий старец Авраамий, у которого были белые волосы и еще более светлый разум; он сиял всякой добродетелью и постоянно проливал слезы сокрушения. По своей детской простоте он первоначально придерживался давнего обычая празднования Пасхи: оставаясь, видимо, в неведении относительно того, что определено правилом отцами в Никее, он продолжал древний обычай своей страны. В то время и многие другие страдали таким же неведением. Великий Маркиан много раз многими убеждениями пытался привести старца Авраамия (так называли его местные жители) в согласие с Церковью. Однако, увидев его непреклонность, он открыто порвал с ним общение. Спустя некоторое время благочестивый Авраамий, пренебрегая бесчестием и дорожа согласием в совершении Праздника, отказался от прежнего обычая и искренно воспел: Блажени непорочнии в путь, ходящие в законе Господни (Пс.118,1). И это было плодом вразумления великого Маркиана.

18. Многие люди повсюду устроили для Маркиана надгробные часовни, как‑то: в Кире — его племянник Алипий, в Халкидоне — некая Зиновиана, славная своим происхождением, отличающаяся добродетелью и весьма богатая; и многие другие сделали то же, стараясь привлечь к себе этого победоносного подвижника. Человек же Божий, узнав об этом, призвал дивного Евсевия и обязал его клятвой, чтобы он положил его тело в тайном месте и чтобы никто, кроме двух ближайших его сообщников, не знал, где он похоронен до тех пор, пока не пройдёт значительное число лет. Достоуважаемый Евсевий исполнил это завещание. Когда наступила кончина победоносца, и лик Ангелов перенёс его святую и блаженную душу в обители небесные, он не прежде объявил о кончине святого, как вырыв вместе с названными двумя его любимцами могилу, похоронил тело и сровнял поверхность земли. Так что и по прошествии пятидесяти и более лет, когда собралось бесчисленное множество народа и стало отыскивать тело, могила осталась неизвестной. Впоследствии уже, когда каждая из вышеназванных часовен приняла одна — останки Апостолов, а другая — мучеников, наследники хижины Маркиана уже смело, приготовив за два года до того каменную гробницу, переложили в неё останки драгоценного тела его. Ибо один из трёх учеников, бывших при кончине Маркиана и оставшийся еще в живых, указал его могилу.

19. Ревнитель его добродетели, дивный Евсевий старался изнурять тело своё многими трудами. Нося постоянно сто двадцать фунтов железа, он наложил на себя еще пятьдесят, принадлежавших дивному Агапиту, и к этому присоединил еще восемьдесят фунтов, оставшихся после великого Маркиана. Местом молитвы и жизни для него было одно высохшее озеро, и он проводил такую жизнь три года. Я упомянул об этом, с тем чтобы показать, каких других мужей, великих своими добродетелями, вырастил Маркиан.

20. Любомудрие его пошло на пользу и дивному Василию, который спустя много времени возле Селевковила (это был город в Сирии) устроил иноческую обитель и который прославился многими видами добродетели, преимущественно своей боголюбезной любовью и божественной добродетелью страннолюбия. Сколь многих делателей этот Василий представил Богу, говоря словами Апостола, неукоризненных, верно преподающих слово истины (2 Тим. 2,15), трудно и перечислить.

21. В настоящее время я, чтобы не сделать слишком пространным своего повествования, умолчу о других, а упомяну только об одном из них. Был некий его ученик, по имени Савин, который изнурял тело бесчисленными трудами. Он не употреблял ни хлеба, ни других снедей, но пищей ему служила только мука, смоченная водой. Её он смешивал обычно один раз на целый месяц, чтобы она, заплесневев, издавала неприятный запах. Таким видом пищи он хотел ослабить похотения плоти, а неприятным запахом уничтожить наслаждение, получаемое от еды. Живя сам по себе таким образом, он, если кто приходил к нему из знакомых, просто принимал в пищу то, что было под рукой.

22. От Бога же он получил такую благодать, что, прослышав про неё, к нему из Антиохии пришла одна женщина знатного рода и весьма богатая, и попросила его помочь её дочери, мучимой злым духом. Она сказала:"Видела я во сне кого‑то, кто повелел мне прийти сюда, чтобы молитвами настоятеля обители сей обрести спасение моей дочери". Когда же тот, кто передавал ответы настоятеля, сказал, что он не имеет обыкновения разговаривать с женщинами, она со слезами и рыданьями стала усиленно умолять и настаивать. Тогда настоятель вышел, но женщина, увидев его, сказала, что это — не он, и попросила, чтобы ей показали другого, красноватого, с сыпью на щеках. С трудом догадались, кого она ищет (ибо Савин был третий, а не первый в обители), попросили его и привели к женщине; и как только она узнала лицо Савина, злой дух, возопив, покинул девицу.

23. Таковы были дела учеников великого Маркиана! Такие вот растения насадил повсюду сей дивный садовник! А я опять, оканчивая и это повествование, молю всех о молитвенной помощи мне в моём начинании.

IV. ЕВСЕВИЙ

1. В прежних повествованиях мы уже показали, какие плоды — полные и зрелые, приятные для садовника, а также любезные и вожделенные для благомыслящих людей — принесла Богу бесплодная пустыня. Но дабы никто не подумал, что добродетель ограничивается каким‑нибудь одним местом и что одна только пустыня способна приводить к такой добродетели, мы в своём рассказе переходим теперь к местам населённым и покажем, что и они нисколько не препятствуют стяжанию любомудрия.

2. Есть высокая гора, лежащая к востоку от Антиохии и к западу от Верии; верхней своей частью она напоминает конус, а по высоте своей превышает все окружающие её горы, так что от этой высоты она и получила своё название. Ибо окрестные жители обыкновенно называют её Корифой. На самой вершине её издревле было святилище бесов, очень уважаемое окрестными жителями. На южной стороне расстилается изогнутая равнина, окруженная с обеих сторон не очень высокими холмами, которые проходящим и проезжающим с юга на север затрудняют предлежащий им путь. В этой равнине рассеяны малые и большие селения, окруженные со всех сторон горами. При самой подошве высокой горы есть весьма обширное и многолюдное селение, которое местные жители на своём наречии именуют Теледой. На одной части вершины той же горы есть лесистый холм, не очень крутой, а несколько покатый, обращенный к этому селению и открытый южному ветру. Здесь и устроил себе жилище любомудрия некто Аммиан — муж, славный многими добродетелями, но особенно превосходивший других кротостью. Вот этому доказательство. Хотя у него было чему научить не только собственных учеников, но и вдвое больше, однако он часто ходил к великому Евсевию, умоляя его принять участие и быть наставником и учителем в основанной им школе подвижничества.

3. А Евсевий обитал на расстоянии двадцати пяти стадий от него и жил в хижине очень тесной и не имеющей окон. Наставил его в такой добродетели Мариан, его дядя, верный служитель Божий. Этого достаточно сказать о нём, поскольку Господь таким именем почтил и великого Моисея. Сей Мариан, вкусив Божественной любви, не хотел один наслаждаться благами её, но и многих других сделал соучастниками себе; привлёк он к себе также великого Евсевия и его брата — брата не только по рождению, но и по образу жизни. Ибо Мариан считал неблагоразумным привлекать к добродетели посторонних ему людей, а сродников оставлять без внимания. Поместив обоих племянников в тесной хижине, он стал учить их евангельскому образу жизни. Но случившаяся с братом Евсевия болезнь пресекла для него этот путь, и он, прожив несколько дней после того, как вышел оттуда, окончил жизнь.

4. Великий же Евсевий пробыл здесь в течение всей жизни дяди, ни с кем не разговаривая и не видя света, но пребывая постоянно в добровольном заточении. И после смерти дяди он был доволен такой жизнью до тех пор, пока дивный Аммиан не убедил его долгими уговорами и следующими речами:"Скажи мне, мой дорогой, кому, как ты думаешь, приятно, что ты избрал такую трудную и суровую жизнь?"И когда Евсевий, как должно было, ответил, что Богу — Законоположнику и Учителю добродетели, то Аммиан сказал:"А поскольку ты любишь Его, я покажу тебе путь, шествуя которым ты возгоришься еще большею любовью и усерднее будешь служить Тому, Кого любишь. Ибо кто всё попечение обращает на самого себя, тот, я думаю, не избегнет укоризны в себялюбии. Закон Божественный повелевает любить ближнего как самого себя. А дело и долг любви — приобщать многих к своему богатству. Божественный Павел назвал любовь «исполнением закона» (Рим. 13,10), и далее он говорит, что «закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя» (Гал.5,14). И Господь во святом Евангелии повелел Петру, обещавшемуся любить Его более других, пасти Его овец (Ин. 21,15–17), и, укоряя не делавших этого, через пророка вопиет: «горе пастыри, еда пасут пастыри самих себе! Не овец ли пасут пастыри?» (Иез.34,2). Поэтому Он повелел и великому Илие, проводящему такую жизнь, обращаться среди нечестивых (3 Пар. 18). И другого Илию, святого Иоанна, жившего в пустыне, Он послал на берега Иордана, повелев проповедовать и крестить там. Итак, поскольку ты горячо любишь сотворившего и спасшего тебя Бога, то приведи к этой любви и многих других. Это будет весьма приятно Господу всяческих. Он и Иезекииля назвал «стражем» (Иез.3,17) и повелел Себя призывать во свидетели пред грешниками. Ионе приказал идти в Ниневию (Иона,1), и когда он не захотел, послал против воли". Такими и подобными словами убедив божественного мужа, Аммиан, с его согласия, прокопал вход в добровольную тюрьму Евсевия, вывел и отвёл его к собратиям и поручил ему попечение о них.