Иоанн (Маслов) - Святитель Tихон Задонский и его учение о спасении Страница 96

Ко второму виду грехов, которые, по учению святителя, направлены против Святого Духа, относятся шесть: "1) отчаяние, еже есть не надеятися милосердия Божия; 2) излишнее упование на милость Божию; 3) сопротивление познанной истине Священного Писания и догматов веры, апостолы и отцы святыми утвержденныя; 4) зависть к духовным благам, яже ближний приемлет от Бога; 5) во гресех пребывание и состарение во злобе; 6) нерадение о душевном спасении до кончины жизни своея" (1:3).

И наконец, к третьей группе грехов, умерщвляющих душу и лишающих ее спасения, святитель относит грехи, "вопиющие на небо к Богу и просящие отмщения". Это — вольное убийство, содомский блуд, обида нищих, вдов и сирот, а также удержание или невыдача "мзды наемникам и делателям" (1:3). Такие грехи, если человек не отстанет от них и не совершит истинного покаяния и внутреннего перерождения, умерщвляют в душе все святое и богоугодное и делают ее пленницей вечных адских уз.

а) Греховная плоть ветхого человека

По словам святителя Тихона, человек рождается в этот мир уже растленным и поврежденным грехом (4:34), т. е. каждый человек имеет в себе как бы два существа: в нем живет ветхий человек со страстями и пороками и новый, облагодатствованный Святым Духом, с добродетелями; каждый из них влечет душу в свою сторону [Очень часто христианина склоняет к удовлетворению низменных потребностей телесное невоздержание, что является существенным препятствием на пути ко спасению. "Добро есть телесное здравие", но что пользы, если душа находится в слепоте и расслаблении? (4:319). И далее святой отец отмечает, что "редко бывает… в здоровом теле здоровая душа… Здоровье тела ко многим прихотям и грехам отворяет человеку двери, но немощь тела затворяет… Плоть наша без болезни и немощи, как конь, свирепеет и на все пагубные страсти стремится: но немощию и болезнью, как уздою, воздерживается и укрощается, и покоряется духу" (4:319). Отсюда христианин должен не роптать при постигающей его болезни, а принимать ее как от руки Всевышнего]. И благо бывает тому христианину, который со всей решимостью отвергает от себя внушения плотского, греховного человека и следует примеру и свойствам нового рождения (3:58; срав. 4:208), потому что "кто плоти слушает и ей повинуется, тот плотский человек есть; а кто духу следует…тот духовный" (1:45). Последователь Христов с помощью Божией может выйти из этого состояния только тогда, когда увидит пагубность и мерзость греха. По ясному определению святого отца, грех "есть отступление от Бога живого и животворящего" (1:250). Грех разрушает все то, что было приобретено драгоценной Жертвой Сына Божия, и противоречит "святой и благой воле Божией" (3:288).

Христианин, увлекшись грехом, изменяет Богу и попирает все все обеты, данные им во святом крещении (1:250); грех совлекает с человека "прекрасные и священные одежды, которыми душа одеяна была; лишает… усыновления Божия, чести" (4:33). Совершая грех, человек не только уничижает "великого, бесконечного, неописанного, страшного, Святого и Вечного Бога, Отца и Сына и Святого Духа, пред Которым ангелы святии со страхом стоят и благоговеют" (3:288), но и более того — отвергает любовь Божию, уничижает Кровь Сына Божия… и презирает Его святое Евангелие" (1:7). Человек, работающий греху, есть самое бедное существо, ибо грех становится идолом в его сердце, в котором приносится жертва другому богу (2:137). Отвратившись от Бога истинного и живого и постоянно совершая грех, христианин низвергается в бездну зол: неверия, развращения, нераскаянности, отчаяния и ожесточения. И тогда человек — хотел бы он этого или нет — начинает испытывать внутреннее нравственное мучение. Оказавшись в таком бедственном состоянии, он своей порочной жизнью уже не созидает закон Христов, а, наоборот, разрушает Его "установление и узаконение" (2:126), составляет для своего удовлетворения собственный закон, который проявляется в нем в виде похоти и чувственных удовольствий. Отрицание закона Божия и его святости приводит человека наконец к искажению истины. Вместо добра и красоты в его душе на первый план выступает "преступление" и "беззаконие" (4:370; сравн. 3:68), образ великого и совершеннейшего Бога тускнеет. Вследствие такого духовного ослепления грешника Божественный закон, определяющий отношение человека к Богу, воспринимается им как нечто второстепенное, необязательное для исполнения. В связи с этим святитель подмечает парадоксальное явление: никто из людей в присутствии земного царя не станет бесчинствовать или нарушать его закон, а пред Богом вездесущим человек допускает такие безнравственные поступки, о которых "срамно есть писать и глаголати" (3:344).

Человек, допустивший греховную скверну в свою душу, уже бывает неспособен различать добро от зла, святость от греховности. И это потому, что грехи, подобно мгле, омрачают его богоподобные свойства и не допускают проникнуть в душу свету Христову (2:46; срав. 3:215). Такая душа бывает подобна слепцу — падает и не знает, куда ей идти (2:152). Грех не только ослепляет, удаляет человека от Бога, но и делает его сторонником диавола (1:7), даже хуже демона, который также "сначала был ангел добрый и светлый", но "грехом повредился и потемнел" (5:222; срав. 2:131).

По своей силе и опасности грех бывает хуже ядовитых веществ, так как последние мучительно действуют только на тело, а иногда и умерщвляют его, но грех распространяет свое смертоносное действие на тело и душу (5:222; срав. 4:82). Вот почему он, по мысли святого отца, является самым пагубным началом и источником всякого зла. Как огненная стихия, начавшаяся в определенном месте, обладает свойством при легком дуновении ветра захватывать своей сокрушительной силой все новые и новые объекты, так и грех и происходящее от него зло истребляет и разрушает то, что Спаситель мира стяжал Кровью Своей.

Грех также можно сравнить с моровой язвой, которая, "в одном человеке начавшаяся, многих близ находящихся заражает и умерщвляет" (4:119). Греховная скверна является главнейшим источником человеческих несчастий и страданий. Поистине жалок бывает человек, подверженный тяжкой физической болезни и страданиям, но не менее жалок тот, в ком страждет пораженная грехом душа. "Как язвы и раны телесные чем более гниют, тем больший смрад издают: тако грешная душа, чем более грешит, тем более уязвляется и ранится, и струпы свои греховные раздражает и от тех больший смрад издает: раны и язвы телесные видят люди и смрад их чувствуют: раны и язвы душевные видит Бог. Тяжек и несносен смрад ран телесных людям: тяжек и несносен смрад душевных ран Богу. От ран телесных и смрада их отвращаются люди: от ран душевных гниющих и смердящих отвращается Бог" (4:97–98).

Из вышеизложенного становится ясно, что человек, находящийся в греховном плену, целиком и полностью служит злу и тем самым лишает себя, если только не раскается, всякой возможности спасения.

б) Прелесть греховного мира

Жизнь человека — это длинный путь, начинающийся с момента рождения и продолжающийся до смерти (4:396). Но для одних этот путь увенчивается славой и небесной наградой, а для других — отчужденностью от Бога и вечной гибелью. Все люди, по воззрению святителя Тихона, разделяются на два царства: Царство Христово и царство сатаны. Наследниками Христова Царства являются не только люди, переносящие с помощью Божией в этой земной жизни скорби, лишения и всевозможные беды, но и те, которые облеклись в Христову ризу — смирение, послушание, терпение, кротость и отсечение своей воли (2:57). Этот тернистый путь указал "всем хотящим спастись" Искупитель мира, иного пути ко спасению нет. И как не может человек одновременно устремлять свой взор на небо и землю, так не может он служить Богу и мамоне. Все должны идти не иначе, как только тем путем, которым шел Христос Спаситель. А это значит — нужно взять свой жизненный крест и, возложив его на свои рамена, без ропота, с терпением нести всю жизнь.

Человек же, избравший "широкий путь… путь гордости, непослушания, нетерпения и самолюбия" (2:57), считает, что ему все дозволено и что для него не существует никаких преград в осуществлении своих греховных пожеланий. Этим путем идут "блудники, прелюбодеи, хищники, воры, пьяницы… клеветники… сквернословцы… картежники, наипаче в деньги играющие, и вси творящие неправду и Бога не боящиеся" (5:321; срав. 4:396–397). Таким образом, греховные соблазны, предлагающие христианину вместо вечных благ временные и скоропреходящие, являются немалым препятствием на его спасительном пути. Таких соблазнов святой отец насчитывает три вида: "богатство, слава и роскошь мира сего, и сие, как тройственного бога, почитают, ищут и прилепляются тому" (3:255). А между тем"…мир проходит, и похоть его" (1 Ин. 2, 17) (3:255–256), и кто любит суету мирскую, тот бывает подобен человеку, который обрел во сне сокровище, но по пробуждении ничего не имеет; или подобен человеку," который во сне от всех почитается как вельможа, но возбудившися видит себя в прежнем подлом состоянии и презрении" (3:256).