Роланд Бейнтон - На сем стою Страница 99

"Прости нам прегрешения наши, как мы прощаем прегрешающим против нас". "Господь наш и Отец! Не осуждай нас, ибо пред Тобою никто из живущих не может быть оправдан. Не вмени нам в вину прегрешения наши и неблагодарность нашу ко всем неизреченным милостям, телесным и духовным. Не осуди нас за ежедневные прегрешения наши, о которых мы даже и сами не ведаем. Не замечай добрые дела наши или беззакония, но удостой нас несказанной милостью Твоей через Иисуса Христа, драгоценного Сына Твоего. Прости также всех наших врагов и тех, кто обидел нас и дурно поступил, как и мы прощаем им от всего своего сердца, ибо величайшее зло творят они себе, вызывая гнев Твой против них. Но нам их погибель не поможет, а посему желаем мы благословения для них. Аминь". (Если кто-то сейчас чувствует, что неспособен простить, пусть помолится о ниспослании благодати. Но подробно об этом следует говорить в проповеди.)

Глава двадцать первая

БОРЬБА ЗА ВЕРУ

Пасторские наставления Лютера неизменно носили более личный характер, чем его лекции и проповеди. Нельзя сказать, что в учебной аудитории или с кафедры Лютер говорил лишь вообще, не касаясь ничего конкретного. Но когда врач приступает к лечению больного, он почти всецело полагается на собственный опыт в выборе наилучшего лекарства от подобных недугов. По этой причине все усилия Лютера по избавлению других от духовных недугов выливались в анализ собственных пороков с целью отыскать лекарства, которые окажутся полезными как для него, так и для других.

Упорная борьба Лютера

Процесс распознавания заболеваний неизбежно должен начинаться с признания наличия таких хронических болезней. Препоясывая верою других, этот человек сам пребывал в непрестанной борьбе за веру. Самый тяжелый период в этой битве приходится скорее всего на 1527 год. Повторявшиеся у Лютера депрессивные состояния вновь побуждают нас поднять вопрос о том, не лежало ли в их основе некое психическое расстройство. Исчерпывающий ответ на него получить невозможно. Все попытки обнаружить какую-либо связь между его многочисленными болезнями и возникавшими у Лютера депрессиями оказались безуспешными. В этой связи не следует упускать из виду, что особенно остро эти состояния проявлялись в годы его монастырской жизни, когда физически он был еще совершенно здоров. Более многообещающей представляется попытка установить связь между этими периодами упадка духа и внешними событиями. Кризисам духовным способствовали внешние потрясения. В монастыре таким потрясением была первая месса, а в 1527 году - столкновения Лютера с радикалами, а также осознание того, что он мирно спит в своей постели, в то время как его последователи умирают за веру. Выйдя из состояния охватившего его шока, Лютер мучался угрызениями совести из-за того, что он все еще жив. "Я недостоин, - говорил он, - пролить свою кровь за Христа, как пролили ее многие из моих единоверцев. Чести этой, однако, был лишен и возлюбленный ученик Спасителя, Иоанн

Мученичество Генриха Зюйтфенского

Богослов, который написал намного лучшую книгу против папства, нежели я". Хотя внешние события и оказывали влияние на Лютера, сама природа этих окутывавших его душу мраком приступов могла быть таковой, что вызывались они причинами неосязаемыми. Физические расстройства были скорее следствием, нежели причиной.

Картина депрессий Лютера была всегда одной и той же - утрата веры в благость Божью и в то, что Он благ ко мне. После ужасающего Anfechtung 1527 года Лютер писал: "Свыше недели пребывал я близ ворот смерти и ада. Я трепетал всеми своими членами. Я совершенно утратил Христа. Меня сотрясали отчаяние и богохульные мысли". В последующие годы борьба Лютера за свою веру все больше обострялась, поскольку он был врачевателем душ. Если то лекарство, которое он предпишет себе и другим, фактически окажется ядом, то сколь же страшна лежащая на нем ответственность?! Основная задача Лютера заключалась не в выявлении причин депрессий, но в отыскании метода их преодоления. Многократно обращаясь к этому вопросу, он в конце концов нашел такой способ как для себя, так и для своих прихожан.

Во-первых, он пришел к заключению, что бурные потрясения духа необходимы, поскольку именно они позволяют найти истинное решение важнейших религиозных проблем. Эмоциональные взрывы могут быть чрезмерны, поскольку дьявол всегда делает из мухи слона. Однако путь человека к Богу не может быть спокойным.

"Если мне доведется еще пожить, я напишу книгу об искушениях, ибо без них человек не способен понять Писания, веры, страха Божьего или &о любви. Сущность надежды неведома тому, кто не испытал искушений.

Давида, наверное, осаждал очень страшный бес. Он не мог достигнуть таких глубин понимания, не испытав великих потрясений".

Из подобных высказываний напрашивался вывод о том, что чрезмерная эмоциональная "чувствительность является способом получения откровения. Тогда у предрасположенных к депрессиям, а также и легко впадающих в экстаз людей может проявиться способность воспринимать реальность под иным углом, нежели у людей обычных. Это, однако, верная точка зрения; и когда проблема или религиозное явление будут единожды рассмотрены таким образом, другие люди, не обладающие подобной чувствительностью, смогут воспринять их с новой точки зрения и засвидетельствовать, что она верна.

Депрессии

Лютер воспринимал свои депрессии как неизбежность. В то же время они были ужасны, и их следовало любым путем избегать и преодолевать. Вся жизнь Лютера была борьбой с депрессиями, битвой за веру. Этот ее аспект представляет особый интерес для нас, поскольку и мы испытываем периоды духовного уныния и также желаем знать, как преодолевать свои депрессивные состояния. Лютер использовал для этого два метода: первый из них заключался в лобовой атаке, второй же представлял собой обходный путь. Иногда он шел на прямое столкновение с сатаной. Подобная мизансцена может насмешить современного читателя, побуждая его не принимать Лютера всерьез. Следует, однако, заметить, что все, о чем дьявол говорил Лютеру, является лишь внутренним диалогом, который вел Лютер сам с собой в процессе самоанализа, и - что самое существенное - только незначительные свои проблемы он объяснял кознями дьявола. Во всех же серьезных столкновениях противником его был Сам Бог. Дьявол был чем-то вроде подставной фигуры. Лютер персонифицировал своего врага, представляя его существом, на которое он может обрушиться, не подвергаясь опасности впасть в богохульство. Некоторые эти схватки он описывает весьма ярко:

"Дьявол всегда поджидает меня, когда я ложусь спать. Когда он начинает меня терзать, я ответствую так: "Дьявол, я должен спать. Богом повелено: "Трудись днем. Спи ночью". Если это не помогает и он разворачивает передо мною перечень моих грехов, я говорю: "Да, приятель, все это мне ведомо. Я знаю и еще кое-что, упущенное тобой. Вот еще несколько прегрешений. Можешь записать и эти". Если и этого ему недостаточно и он наступает на меня, обвиняя, как грешника, я, насмехаясь, говорю: "Св. сатана, помолись за меня. Ты, конечно же, ничего дурного в своей жизни не сделал. Один лишь ты свят, а посему отправляйся к Богу и пусть Он тебя похвалит. Если ты хочешь, чтоб я исправился, я говорю тебе: "Врач, исцелись сам"".

Иногда Лютер дерзал вступать в спор с Самим Богом. "Я много спорю с Богом, проявляя большое нетерпение, - говорил он, - и указываю Ему на Его обетования". История хананеянки не переставала служить для Лютера источником удивления и утешения, поскольку она осмелилась спорить с Христом. Когда она попросила Его пойти и исцелить ее дочь, Иисус отвечал, что послан к заблудшим овцам одного

лишь Израиля и что Он не может забрать хлеб у детей и отдать его собакам. Женщина не оспорила Его утверждения. Она лишь попросила у Христа того, что вполне приличествует собакам, - подобрать крохи, упавшие со стола детей. Она противостояла Христу Его собственными словами. И Он затем обращался к ней не как к собаке, но как к дочери Израиля.

"Это написано для нашего утешения, дабы мы видели, сколь глубоко скрывает Иисус Свой лик, и руководствовались бы не своими чувствованиями, но одним лишь Его Словом. Он не назвал ее собакой. Он не сказал "нет". Все Его ответы, однако, были скорее "нет", чем "да". Это показывает состояние нашего сердца, пребывающего в унынии. Оно во всем видит одно лишь "нет". Посему необходимо обратить сердце к тому "да", которое глубоко скрыто под "нет", и держаться твердой веры во Слово Божье".

Обходной путь

Временами, однако, Лютер не советовал предпринимать каких-либо попыток решать проблему, идя напролом. "Не спорьте с дьяволом, - говорил он. - У него пятитысячелетний опыт. Он уже испробовал все свои уловки на Адаме, Аврааме и Давиде и в точности знает все ваши слабые места". И дьявол настойчив. Если ему не удается одолеть вас с первой попытки, он попытается взять вас измором, осаждая до тех пор, пока вы не сдадитесь от одного лишь изнеможения. Попытайтесь объявить запретной саму эту тему. Поищите себе подходящую компанию и обсудите какой-нибудь совершенно не связанный с вашей проблемой вопрос, например, как обстоят сейчас дела в Венеции. Избегайте одиночества. "Беды Евы начались с того, что она пошла прогуляться в саду одна. Наихудшие из искушений я испытал, будучи в одиночестве". Попробуйте найти христианского брата, мудрого наставника. Препояшьтесь церковным братством. Ищите также веселой компании, женского общества, пируйте, танцуйте, шутите и пойте. Заставьте себя есть и пить, пусть даже пища вам кажется совершенно безвкусной. Пост представляется наименее разумным вариантом. Однажды Лютер сформулировал три правила, касающиеся того, как бороться с депрессией: во-первых, верить во Христа; во-вторых, необходимо искренне разгневаться; в-третьих, нужно влюбиться. Особенно горячо рекомендуется музыка. Дьявол ненавидит ее, поскольку не выносит веселья. Врач Лютера вспоминает, как однажды он с друзьями пришел на музыкальный вечер и увидел Лютера, пребывающего в состоянии оцепенения. Но стоило лишь остальным запеть, как вскоре и он присоединился к общему пению. Успокаивает и отвлекает домашняя жизнь. То же действие оказывало на Лютера и присутствие жены в те периоды, когда дьявол осаждал его бессонными ночами. "Тогда я поворачивался к Кати и говорил: