Исраэль - КАББАЛА ВЛАСТИ

КАББАЛА ВЛАСТИ

Исраэль ШАМИР

ПОЛИТИЧЕСКИЙ БЕСТСЕЛЛЕР

МОСКВА

«АЛГОРИТМ»

2008

УДК 329 ББК 66.5 Ш 19

Оформление серии А. Новикова

Ш 19 Каббала власти / Исраэль Шамир. — М.: Алгоритм, 2008. — 544 с. — (Политический бестселлер).

ISBN 978-5-9265-0350-7

© Шамир И., 2007

© ООО «Алгоритм-Книга», 2008

Сбор олив сродни перебиранию четок - это такой же успокаивающий, нежный и чувственный процесс. Восточные мужчины носят на запястьях «месбаха» - четки из дерева или камня. Вызывая в памяти молитву, они успокаивают издерганные нервы, но оливы еще лучше - они живые. Они как деревенские девушки: нежные, но не хрупкие. Собирая их, ощущаешь прилив бодрости: все так хорошо получается! Они отделяются от ветки без страха и сожаления, легко скатываются в ладонь и падают на мягкие подстилки, заботливо разложенные на земле.

Пришла пора собирать урожай, и ни одно деревце на террасированном склоне холма не останется без внимания. Люди отправляются на сбор олив целыми семьями. Толпясь под деревьями, забираясь на стремянки, они образуют картину, достойную пера Питера Брейгеля Старшего. Мы собираем оливы вместе с семьей Хафеза. Впятером или вшестером мы стоим под густыми ветвями раскидистого, узловатого старого дерева и перебираем живые четки нашей госпожи - благословенной Палестины. Дочка сильного и ловкого Хафеза, семилетняя Роан, с волосами цвета спелой пшеницы, небесно-голубыми глазами, непривычными для иностранца, но весьма распространенными в этих краях, и усмешкой на губах, забралась на самую верхушку дерева. Оливы, которые она срывает, зеленым дождем сыплются нам в руки, на плечи и на головы. Перед тем, как перейти к новому дереву, мы поднимаем подстилку за края, и в руках у нас оказывается целый мешок олив. Рядом щиплет траву светло-серый осленок. Он набирается сил, ведь всю обратную дорогу ему придется тащить эти мешки на себе.

Мы собираем оливы в Ясуфе, блаженной в своем уединении горной деревне. Ее высокие и просторные дома, построенные из мягкого светлого камня - свидетели ее былого процветания, достигнутого неустанным трудом. Широкие лестницы поднимаются к плоским крышам, на которых жители деревни отдыхают теплыми летними вечерами, наслаждаясь прохладным бризом с далекого Средиземного моря. Вокруг множество гранатовых деревьев. В описании Палестины, сделанном тысячу лет назад современником Вильгельма Завоевателя, деревня Ясуф упоминается в связи с обилием гранатов и мудростью ее уроженца, просвещенного шейха Ал ь-Ясуфи, который прославился в далеком Дамаске.

Если это не рай, то место, очень на него похожее. В эту деревню, построенную на гребне холма между двумя долинами, мы прибыли вчера. Прямо над ней, на вершине холма, стоит древнее святилище, «бема», где предкам Хафеза и Роан доводилось наблюдать чудесное единение небесных и земных сил. Жители деревни часто приходят сюда в поисках душевного успокоения, как когда-то делали их предки, жители небольшого израильского княжества: мы на Святой земле, и для ее обитателей ежедневное приобщение к божественному так же привычно, как и ежедневная порция тяжелого труда. Библейские цари пытались запретить местные бемы и монополизировать веру в централизованном храме, более удобном для контроля и налогообложения, но простой народ предпочитал для ежедневного богослужения местные святилища. Крестьяне сохранили двухуровневую религиозную систему, в которой соединяются локальная и универсальная веры. Она чем-то схожа с синтезом синтоизма и буддизма в Японии. Эти люди религиозны, но не фанатичны. Они не носят строгих мусульманских одеяний, а женщины не закрывают свои хорошенькие лица. Эти два аспекта религии - локальный и универсальный - существуют тысячелетиями и успели тесно переплестись между собой. Храм превратился в великолепную омейядскую мечеть Аль-Аксы, а в беме Ясуфа люди и по сей день молятся своему Богу

Старые деревья, освященные веками… За свою долгую жизнь они слышали много клятв и видели много тайн. Родничок с чудодейственной водой, не высыхающий даже в июльскую жару и отдыхающий дождливой зимой, священная могила, которая меняла свое название вероятно много раз с незапамятных времен, а сейчас называется «Шейх Абу-Зарад». Руины, сохранившиеся с первых дней существования Ясуфа: деревня появилась более четырех тысяч лет назад, и с тех пор всегда была населена. В библейские времена она принадлежала колену Иосифа - сильнейшему из колен Израилевых.

Когда Иерусалим попал под власть иудеев, народ, населявший эти земли, сохранил свою отдельную идентичность жителей Израильского царства и со временем принял Христа. Увенчанная куполом рака на вершине холма по-прежнему призывает к молитве. В феврале вершина белеет от цветущего миндаля; сейчас она покрыта зеленью и являет собой превосходный вид холмистой Самарии.

Но мы приехали слишком поздно, чтобы любоваться видом на вершину холма: осенью солнце садится рано. В сумерках мы спустились к роднику - пульсирующему сердцу деревни. Вода неслышно била из разлома в камне, стекала в закрытый желоб и выливалась наружу, чтобы напоить сады. Мы расположились под фиговыми деревьями, и они распростерли над нами свои широкие листья, как танцоры японского театра Но раскрывают свои веера, одним грациозным движением. В лунном свете из крон деревьев выпорхнули словно гигантские черные бабочки - летучие мыши, обитатели ближайших пещер, выбрались на воздух, чтобы выпить воды и полакомиться плодами под покровом ночи.

Обычно беседа у родника течет так же свободно и радостно, как и его вода. Нет лучшего места, чтобы посидеть и поболтать с деревенскими жителями об урожае, старых добрых временах, детях и последнем очерке Эдуарда Сайда, опубликованном в местной газете. Здешние крестьяне вовсе не невежды: одни из них объехали весь мир, от Басры до Сан-Франциско, другие учились в местном отделении университета. Свое политическое образование они завершили в израильской тюрьме - это практически неизбежный этап воспитания молодых мужчин в этих краях. Там, а может, на строительных работах в Израиле, они научились бегло и красноречиво говорить на иврите, и с удовольствием практикуют этот навык в разговоре с доброжелательным израильтянином.

Но в тот день наши хозяева выглядели угрюмыми, в их печальных глазах было беспокойство. Даже за ужином, угощая нас рисом с орехами и йогуртом, они казались задумчивыми. Причину мы уже знали: новый страх поселился на вершине холма и распростер над деревней свои перепончатые крылья. Сперва армия конфисковала земли Ясуфа на военные нужды, а затем отдала их поселенцам. Для них построили из бетонных блоков уродливое сооружение со сторожевыми вышками, обнесли его колючей проволокой и дали поселению имя близлежащего Яблоневого родника. Земли, украденной у жителей Ясуфа десятилетие назад, поселенцам явно не хватало - они захватывали все новые и новые участки, разоряя виноградники и оливковые рощи.

Крестьяне боялись выходить в собственные поля: поселенцы - суровые люди с пистолетами, и было ясно, что шутки с ними плохи. Они стреляли в деревенских жителей, часто похищали и пытали их, поджигали поля. Их задача была в том, чтобы не пускать крестьян в поля пять лет - после этого срока, согласно Оттоманскому праву (о котором они узнали из старинных книг), заброшенные пашни возвращаются государству. Еврейскому государству. Государство же, в свою очередь, передало бы эти земли еврейским поселенцам. Пока же поселенцы пытались уморить крестьян голодом.

Деревня была отрезана от мира траншеями и земляными насыпями в шесть футов вышиной. Армия перекрыла даже узкие проселочные дороги, практически непригодные для четырехколесного транспорта. Деревня превратилась в остров. Как выразился недавно британский посол в Тель-Авиве, Израиль сделал из Палестины один огромный концлагерь. Однако он ошибается: это не один лагерь, а скорее новый, палестинский, архипелаг ГУЛАГ. Автор «Архипелага ГУЛАГ», лауреат Нобелевской премии Александр Солженицын утверждал, что подлинный, русский ГУЛАГ создали евреи, и они же им руководили. Это утверждение ставилось под вопрос и опровергалось еврейскими организациями. А вот на вопрос, кто создал палестинский ГУЛАГ, ответ очевиден. Через границы «лагеря Ясуф» не пропускают автомобили, и его посетителям приходится пересекать границы пешком, оставляя свои машины снаружи. Ближайший город, Наблус (в прежние времена - Неаполь), находится в восьми милях, то есть в четырех часах езды, отсюда, но чтобы добраться до него, нужно миновать много блокпостов, прохождение через которые - унизительная процедура. Казалось, целую вечность мы добирались до Ясуфа, останавливаясь у многочисленных блокпостов и дорожных КПП. Потом, уткнувшись в осадную насыпь, были вынуждены оставить машину в полумиле от деревни.

Следы разорения были повсюду: оливковые деревья по обе стороны дороги были опалены или вырваны с корнем. Можно было подумать, что это освященное веками дерево - злейший враг евреев. В каком-то смысле, так оно и есть: ведь олива - главная кормилица и заступница палестинцев. Обед их состоит из свежевыпеченной лепешки, оливкового масла, приправленного тимьяном, и грозди винограда. Оливковым маслом здесь помазывали в древние времена царей и священников. Христианские ритуалы - бесценный подарок древней Палестины человечеству - суть не что иное, как посвящение оливы Богу. При крещении младенцев помазывают маслом перед тем, как окунуть в воду, чтобы их кожа оставалась мягкой. Оливковое масло используют и в свадебных, и в похоронных обрядах, подтверждая таким образом неразрывную связь между народом и землей, на которой он живет. Джон Аллегро, знаменитый исследователь свитков Кумрана, погубил свою репутацию еретической книжкой, в которой отождествил Иисуса Христа с галлюциногенным грибом. Если когда-нибудь я решу последовать его примеру, я сравню первозданную чистоту оливкового масла с чистотой Пресвятой Девы Марии, верховной заступницы Палестины.