Давид Лезебери - Афганистан - мои слезы Страница 6

В школе, в первый день после рождественских каникул, наша учительница, миссис Браун, попросила рассказать, что нам подарили на Рождество. Я сразу же поднял руку, стараясь держать ее как можно выше. Мне так хотелось похвастаться своими подарками, но больше всего — своей заветной машиной. Однако миссис Браун решила спрашивать по рядам, так что мне пришлось дожидаться своей очереди.

В первом ряду у окна, за четвертой партой, сидел мальчик по имени Альберт. Когда подошла его очередь, миссис Браун спросила: «Альберт, а что тебе подарили на Рождество?». Альберт ничего не ответил, и миссис Браун пришлось спросить его еще раз.

В конце концов Альберт поднял коробку с шестью цветными карандашами за десять центов и запинаясь ответил:

— Коробку карандашей.

— А что еще тебе подарили? — спросила миссис Браун.

— Больше ничего, — пробормотал Альберт. Его лицо залилось краской.

Я подумал обо всех тех игрушках, которые мне подарили на праздник, и о том, как мне нравилось с ними играть. Я был настолько поражен, что Альберту подарили такой маленький подарок, что у меня пропало всякое желание рассказывать о куче своих подарков. Если честно, я обрадовался, когда моя очередь была уже позади.

Целый день мысли об Альберте не выходили у меня из головы, я просто не мог думать ни о чем другом. Этот мальчик всегда ходил в школу в одной и той же потрепанной одежде, которую не мешало бы постирать и погладить. У Альберта было больное веко, и лицо его часто бывало неумытым. Мне особенно бросалось в глаза то, что у Альберта грязные уши, потому что моя мама всегда очень тщательно проверяла уши у меня. «Мама у него, наверное, уши никогда не проверяет», — часто думал я. Альберт был не таким смышленым мальчиком, как большинство детей в классе, и поэтому его часто дразнили и смеялись над ним. Мне было очень жаль Альберта.

В тот вечер, после того как мы с мамой помолились, склонившись у моей кровати, я забрался в постель и уютно устроился под теплым одеялом, но уснуть я не мог. Мне снова вспомнились печальное лицо Альберта и его коробка карандашей. После моей первой встречи с Иисусом я часто с Ним разговаривал, когда оставался один. В ту ночь я завел разговор об Альберте: «Иисус, а что будет с Альбертом? У него ничего нет. Иисус, Ты должен помочь Альберту».

В моей голове быстро возник ответ:

— Давид, а может быть ты сам можешь помочь Альберту?

— Я? Но что я могу сделать? — смутился я. Затем меня осенила мысль. Я понял, что мне нужно сделать: подарить Альберту одну из моих игрушек. Это обрадует и Иисуса, и Альберта.

Я перебрал все свои игрушки одну за другой и в конце концов выбрал маленького пластмассового ковбоя на лошади. Я сказал: «Иисус, я отдам Альберту одного из моих ковбоев».

Я замер в ожидании похвалы, но в ответ ничего не услышал. Наконец прозвучал вопрос:

— А почему бы тебе не отдать ему свою лучшую игрушку?

— Мою самую лучшую игрушку? — повторил я. Я точно знал, какую игрушку Он имеет в виду — мой самый любимый, заветный белый автомобиль.

— Но как, как я могу с ним расстаться?— думал я. Я так любил с ним играть. Это была машина моей мечты, и я всегда обращался с ней особенно бережно.

Затем я снова задумался обо всем, что у меня было, и о том, чего у Альберта не было. Я представлял, как сильно Альберт обрадуется такой машине.

В конце концов я сказал: «Ну ладно, я отдам Альберту свою самую лучшую игрушку».

Я знал, что прежде мне нужно поговорить с мамой и спросить у нее разрешения подарить Альберту мою машину. Я тихонько слез с кровати и вышел в зал. Мама сидела в большом мягком кресле. Когда я вошел в комнату, она вопросительно подняла глаза, удивившись, что я еще не сплю.

— Мамочка, — сказал я, — я только что разговаривал с Иисусом, и Он хочет, чтобы я отдал Альберту свою самую лучшую игрушку.

Затем я рассказал маме об Альберте и о том, что произошло в тот день в школе.

Когда я закончил, мама сказала:

— Ты знаешь, Дэйви, что если ты отдашь свою лучшую игрушку Альберту, ты уже не сможешь забрать ее обратно через неделю или две, и мы не сможем купить тебе новую машину вместо этой? Поэтому, Дэйви, пойди и еще раз поговори с Иисусом, чтобы быть абсолютно уверенным в том, что Он тебе сказал.

— Хорошо, мама, — сказал я и отправился обратно в свою комнату. Я забрался под одеяло, широко открыл глаза и сказал:

— Иисус, мама сказала, что я должен с Тобой еще раз поговорить насчет Альберта, чтобы быть абсолютно уверенным, что Ты хочешь, чтобы я отдал ему свою самую лучшую игрушку.

Я услышал:

— Да.

— Спасибо! — воскликнул я, спрыгнул с постели и помчался в зал.

— Мам, — сказал я, — я уверен, что Иисус хочет, чтобы я отдал Альберту свою машину. Пожалуйста, можно я ее ему подарю?

— Конечно, сынок, — ответила мама, — ты можешь подарить ему свою машину. Завтра утром я помогу тебе ее упаковать.

Моя мама посвятила меня Богу еще до моего рождения и постоянно за меня молилась. Если она когда и была удивлена тем, что я ей рассказывал, она очень мудро держала эти мысли при себе. Поэтому взаимоотношения с Богом стали естественной и неотъемлемой частью моей жизни.

На следующее утро я проснулся с радостным предвкушением. Хотя мысль о предстоящем расставании с машиной меня несколько омрачала, я ликовал при мысли о том, как сильно удивится Альберт. Мама нашла зеленую картонную коробку из-под помидоров с ручкой посередине, и мы положили в нее машину.

По дороге в школу я думал, как и когда я отдам Альберту свой подарок. Я решил, что лучше всего будет отдать Альберту машину в конце дня. Альберта было легко провести, и я боялся, что кто-нибудь выманит у него игрушку, если я отдам ее ему раньше. С одной стороны, мне не терпелось сделать ему подарок, и я никак не мог дождаться конца занятий, но, с другой стороны, я еще целый день мог любоваться своей машиной и играть с ней на переменах. Весь день все ребята в классе восхищались моим автомобилем.

Когда прозвенел последний звонок с урока, мы должны были взять свои пальто и построиться. Я взял коробку и в последний раз взглянул на свою любимую игрушку. Затем подошел к Альберту.

— Альберт, — сказал я, — у меня для тебя есть подарок. Я хочу подарить тебе свою машину.

Альберт посмотрел на меня с недоверием.

— Вот, возьми. Это тебе, — сказал я, протягивая ему игрушку. Но он все еще боялся взять ее в руки. Вместо этого он попятился и повернулся боком, пристально рассматривая машину.

— Это честно тебе, Альберт, — повторил я. Мне хотелось, чтобы он поверил, что я не пытаюсь сыграть с ним жестокую шутку. Очень осторожно он протянул руку к коробке, все еще ожидая, что я отдерну ее обратно. И только когда он уже держал коробку обеими руками, огромная улыбка озарила его лицо. Он не знал что сказать.

Одноклассники, которые стояли недалеко от нас, начали переговариваться между собой.

— Давид отдал свою машину Альберту, — сообщил один из них. Они обступили нас, рассматривая сверкающую машину в руках Альберта.

Хорошенькая, красиво одетая Карен сказала: «Давид, ну почему ты не подарил машину мне?».

«Зачем ей, у которой все есть, нужен подарок Альберта?» — думал я. Ее слова расстроили меня.

Опасаясь, как бы кто не попробовал отобрать у Альберта машину, я стоял рядом с ним.

Когда подошла наша учительница и спросила, почему мы до сих пор не построились, кто-то сказал: «Давид отдал Альберту свою новую машину».

Она посмотрела на коробку в руках Альберта. Затем, помолчав, спросила:

— Давид, ты правда отдал Альберту свою машину?

— Да, миссис Браун, — ответил я.

— А тебе мама разрешила?

— Да, миссис Браун.

— Это точно?— спросила она еще раз.

Я был в отчаянии. Я знал — она подозревает меня в том, что я говорю неправду, поэтому со всей искренностью, на которую я только был способен, сказал:

— Да, миссис Браун. Я спросил у мамы разрешения, и она позволила мне подарить машину Альберту.

— Ну хорошо, — медленно произнесла она. Я знал — у нее все еще оставались сомнения, и поэтому очень обрадовался, что она не забрала у Альберта мой подарок.

Мы все надели пальто и построились, ожидая, когда нам скажут, что подъехал наш автобус. Услышав: «Номер один», я открыл дверь, затем остановился и оглянулся назад. Альберт стоял, прижимая к груди свое новое сокровище, его глаза горели, и на лице красовалась широкая улыбка.

Вдруг я почувствовал, как меня охватило глубокое чувство счастья, и на глаза навернулись слезы. Я крепко сжал губы и заморгал. Я даже не подозревал, какое большое счастье — делиться тем, что у тебя есть. Я поблагодарил Иисуса и прошептал: «Иисус, Альберт счастлив. Я так рад, что подарил ему свою машину». Спускаясь по бетонным школьным ступенькам, я молился: «Иисус, пожалуйста, не позволь никому отобрать машину у Альберта».