Стюарт Манро-Хэй - В поисках ковчега Завета: По следам скрижалей Моисея Страница 7

В КН можно найти другую интересную подробность. Некоторые детали — летящий по воздуху ковчег, падение египетских идолов, чудесная скорость движения ковчега — испытывают нашу доверчивость, но все они часть той силы, которая приписывается ковчегу самой Библией. Продолжение же истории достаточно скромное и совершенно рациональное по сравнению с тем, что мы можем найти в иудейских, мусульманских или других эфиопских источниках, касающихся темы ковчега. Несмотря на то что КН очень во многом зависит от тех драматических версий данного сюжета, что циркулировали в иудейско-мусульманском мире, в самом тексте они были отредактированы так, чтобы выглядеть максимально реалистично, если только КН не имела в качестве первоисточника другую, возможно коптскую, традицию, не вобравшую в себя всех мистических преувеличений. Разумеется, в тексте можно найти некоторые приукрашивания. Соломон мог общаться с птицами и животными, и ему подчинялись демоны. Этот сюжет упомянут при рассказе о том, как Соломон строил храм и от кого получал советы (КН 25). Здесь описывается, какими инструментами пользовались при постройке, но нет упоминаний о каких-либо видах магии. Способность общаться с птицами и животными (см. III Цар. 4:33 о библейском происхождении данной традиции) и повелевать демонами приписывалась царю Соломону при любом его упоминании, независимо от того, был ли это греческий, коптский или какой-либо другой текст. Соломон, подобно Александру Македонскому, стал героем самых невероятных легенд.

Говоря в общем, версия событий, изложенная в КН, крайне прозаична по сравнению с другими легендами о Соломоне и царице Савской. Встреча двух правителей произошла не благодаря ангельской вести, а из-за обыкновенного рассказа купца. Джинн не уносил прочь золотые троны, не было сияющих дворцов со стеклянным полом. Царица не излечилась от своего уродства, деформированной обезьяньей ноги, так же как и нет в версии КН никаких упоминаний о волшебном древе. Все это происходило в других версиях легенды.

Открытие КН Западом — это одна из главных тем нашего исследования, так как свидетельства о ковчеге, записанные европейцами, появлялись очень медленно и спорадически. Первая запись ранней версии КН была сделана Альваресом в 1520-х годах и опубликована в 1540 году. Жуао де Баррос переписал такую же, но более полную версию. В XVII веке Перо Паис издал КН в окончательном варианте, включив историю ковчега Завета. Джеймс Брюс также изучал КН в 1790-м, и именно он привез манускрипты с ее текстом в Европу.

Впоследствии несколько ученых издали выдержки из КН на разных европейских языках. Преториус опубликовал часть текста в 1870 году, Леру — в 1907 году. Первый полный перевод Безольда увидел свет в 1909 году. Его текст был основан на манускрипте, посланном королю Луи-Филиппу Сахелой Селасси, королем Шоа. Этот, возможно самый древний известный манускрипт, включающий в себя всю историю, сейчас находится в Национальной парижской библиотеке. Современный английский перевод Баджа появился в 1922 году и был основан на тексте Безольда, сопоставленном с манускриптом, привезенным из Эфиопии после осады Макдалы в 1868 году и хранящимся в Британской библиотеке под номером 818.

Недавно появилась книга, претендующая на новый перевод КН. На самом деле это полный плагиат, слово в слово цитирующий большую часть перевода Баджа. Задействованы также выдержки из предисловия Баджа, соответственно драматизированные. Остается только удивляться следующим пассажам из редакторского предисловия:

Этот полный, современный перевод Кебра Нагаст основан на испанской версии текста, увидевшей свет в Толедо в 1528 году, в Барселоне — в 1547, французский перевод которой был сделан в Париже в 1558 году… Это популярное издание соответствует классическому литературному стилю перевода и комментария Баджа[14].

Соответствует, так как не изменено ни одного слова на протяжении всех 169 страниц перевода и оставлены даже все архаизмы Баджа. Эта книга — всего лишь репринтное издание перевода Баджа с несколькими купюрами. В потрясающем невежеством послесловии «редактор» пишет, что наиболее полный, но наименее известный перевод Кебра Нагаст — это исчерпывающая работа Энрике Корнелия Агриппы (1486–1535) «Historia de las cosas de Ethiopia» (Толедо, 1528). Но Агриппа, знаменитый автор «Оккультной философии» (1531), философ, алхимик и чародей, секретарь императора Максимилиана I и профессор теологии, не написал ни единого слова, касающегося Эфиопии, хотя и был зачарован Египтом. Именно он упоминается в «Докторе Фаусте» Кристофера Марло: «…столь хитроумен был Агриппа, что тень его почтила вся Европа». Если бы Агриппа писал об Эфиопии в 1528 году, то это был бы самый ранний перевод огромного значения. Почему же о нем никто нигде не упоминает?

Уже отмеченные детали решают эту дилемму. Агриппа предшествует Альваресу. О Франциско Альваресе в данной книге говорится только один раз, когда имеется в виду его издание 1540 года (здесь ошибочно датированное 1533 годом), хотя именно Альварес первым рассказал об истории царицы Савской, только в неполной версии и не в том виде, который нам известен сейчас. Дата 1533 год, скорее всего, происходит из сообщения об Альваресе в Дрездене, сделанном в этом году. Книга Альвареса, первоначально опубликованная под названием «Но Preste Joao Das Indias» («Пресвитер Иоанн Индии») в 1540 году, была переведена на испанский под заголовком, похожим на предполагаемую работу Агриппы «Historia de las cosas de Ethiopia» в 1557 году (а не в 1547-м) в Антверпене (а не Барселоне); другая испанская версия появилась в Толедо в 1588 году (а не в 1528-м). Одно издание было выпущено в Сарагосе в 1561 году. Французское издание «Historiale description de I’Ethiopie» было опубликовано в Антверпене (а не в Париже) в 1558 году. Все это хорошо известно. Но никто не упоминает работу Корнелия Агриппы Неттесгеймского, озаглавленную «Historia de las cosas de Ethiopia», опубликованную в Толедо в 1528 году. Ее просто не существовало. Это искажение всей африканской историографии.

Книга «Кебра Нагаст: потерянная Библия растафарианской мудрости» также включает выдержки из перевода Баджа. Для растафариан КН — очень важная книга, ведь они рассматривают последнего императора Хайле Селасси как божество или мессию, потомка Соломона и царицы Савской. Но в книге Зигги Марли нет каких-либо глубоких рассуждений. Это книга растафилософии с цитатами из Баджа. Связь с ковчегом появляется только один раз в контексте чествования Джона Каноэ.

ГЛАВА 3

ТАБОТ И КОВЧЕГ: ТАИНСТВЕННЫЕ АЛТАРИ ЭФИОПИИ

Табот сам по себе загадка.

Чтобы установить подлинную природу священного артефакта, хранящегося в Аксуме, надо понять нечто неразрывно с ним связанное, а именно значение таинственного эфиопского табота. Это слово использовалось в эфиопских текстах для обозначения самого ковчега.

Табот, или алтарная скрижаль, — это самый экзотический элемент церковной традиции Эфиопии, абсолютно аутентичный феномен, уникальный ритуальный предмет, главная составляющая всей церковной службы. По поводу его происхождения, назначения, символического значения и использования единого мнения нет ни в самой Эфиопии, ни в зарубежной историографии.

Когда император Иясу I освятил табот церкви Дабра Берхама Селасси в столице. Гондаре, летописец Хаварая Крестос разразился гимном в честь ковчега Завета, который он идентифицировал с таботом. Другой летописец, Синода, описывая одну из последних экспедиций Иясу, не видел ничего странного в непосредственном сравнении библейской истории с эфиопской, произошедшей в 1704 году. Иисус — это император Иясу; река Иордан — это Голубой Нил; израэлиты — солдаты Иясу. Ковчег Завета соотносился не с тем, что хранился в Аксуме, а с двумя таботами, что были при императоре: Гимжабетом (табот из церкви Марии из Гимжабета, в Гондаре), Иясусом (табот Иисуса, походной церкви) и с еще одной священной реликвией гондарских времен — иконой, изображающей Христа в терновом венце (kwerata resu).

Когда отец Иясу, император Йоханнес I, уходил в поход, «перед ним несли табот нашей покровительницы Марии Сионской из Гимжабета и образ Господа нашего Иисуса Христа, именем Куэрта Рэзу». Позже в хрониках императора Иясу II упоминается духовенство «табота Сиона, который есть Гимжабет». Королевские летописи гондарских императоров позволяют нам проследить захватывающий процесс трансформации табота Марии в ковчег Сиона. В результате, чтобы понять истинную природу ковчега в Аксуме, мы должны изучить феномен эфиопского табота.

Табот, идентифицируемый с ковчегом, также окутан тайной, спрятан внутри церкви, скрыт покровами и никогда не показывается светскому человеку. Если непосвященный приблизится к нему, то табот необходимо святить снова. Это достаточно простая вещь, продолговатая табличка из дерева, камня или даже из драгоценного металла, с надписью «Это табот имярека», с именем святого или иного священного персонажа. На нем обычно выгравирован крест, иногда он украшен узором, обычно геометрическим или цветочным. Это единственный сакральный предмет в церкви, помазанный священным елеем, мероном, патриархом или епископом.