Томас Кэмпбелл - Китайское исследование на практике. Простой переход к здоровому образу жизни Страница 19

В мире есть регионы, где уровень смертности от сердечных заболеваний даже ниже, чем во Франции и других странах Средиземноморья. В сельском Китае, где в середине 1970-х ели в основном растительную пищу и не добавляли масел, были уезды, в которых на сотни тысяч жителей приходилось 0 случаев смерти от ишемической болезни сердца у 65-летних{158}. Во Франции в то же десятилетие уровень сердечной смертности составлял примерно 200 человек на 100 тысяч населения в возрасте 55–64 лет{157}. Если бы вы жили в те годы в одном из упомянутых китайских уездов, вы могли бы недоумевать: «Откуда у этих французов такая эпидемия сердечных заболеваний? Может, они едят много жиров?» И это вполне вероятно: известно, что и в Греции, и в Италии у людей, потребляющих больше ненасыщенных жиров, больше масса тела{159}, {160}.

Но сегодня уже известно, что контакт с жиром немедленно оказывает отрицательное действие на кровеносные сосуды. В одном небольшом исследовании участникам, больным ожирением, делали внутривенные инъекции жиров (обычно это проводится в больничных условиях) или давали их перорально{161}. Жиры были в основном «полезными», ненасыщенными. В течение часа у испытуемых повышались артериальное давление и пульс, начинали хуже функционировать сосуды. Артерии расширялись не так хорошо, как до контакта с жиром, а ведь способность к дилатации крайне важна для организма. Было показано, что нарушение расширения сосудов — один из серьезнейших факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний{162}, {163}, {164}, {165}. В одном исследовании проведено сравнение 90-дневной диеты с повышенным содержанием «полезных жиров» (допускалось очень много полиненасыщенных) и относительно меньшего количества жира (при усиленном потреблении овощей). У участников на низкожировой диете способность кровеносных сосудов к расширению была намного выше{166}. Ряд других исследований выявил сравнительную дисфункцию сосудов после разового приема пищи с большим содержанием жира{167}, {168}, {169}, {170}.

И наконец, в 1990 году ученые обследовали сердечные артерии больных с диагностированным пороком сердца. Они обнаружили, что за два года у лиц с самым высоким потреблением жиров — и полиненасыщенных в том числе — возникла новая обструкция{171}.

Единственный способ разобраться в запутанном клубке информации — воспринимать всю эту дискуссию как разные точки зрения на одно явление. Если сравнивать средиземноморскую диету с богатой насыщенными жирами, мясом и молочным продуктами западной, мы обнаружим, что она существенно лучше для самых разных медицинских показателей. А если сравнить средиземноморскую диету — богатую маслом, жирами и растениями — с цельной растительной диетой, в которой маслу нет места?

Таких исследований меньше, но самые убедительные из известных мне на сегодняшний день результатов были получены в работах, где пациенты с сердечными заболеваниями избегали даже капли масла, а также рыбы, мяса и молочных продуктов. Эти исследования продемонстрировали самое значимое обращение сердечных заболеваний в истории{172}, {173}, {174}, {175}. Вместе с другими доказательствами того, что добавление масла, даже растительного, вредно для сердечно-сосудистой системы, они свидетельствуют, что раздутый прессой энтузиазм вокруг оливкового и рапсового масел неуместен.

Своим пациентам я советую вернуться к истокам и понять, что пищевые масла и жиры — рафинированные, бедные питательными веществами ингредиенты с самой высокой калорийной плотностью. Придерживайтесь цельной пищи. Эта рекомендация особенно важна для людей с сердечными заболеваниями. Я имею право советовать только то, что, по научным данным, лечит болезнь, а это диета, строго исключающая масло. Разве тут могут быть компромиссы?

1. Масла и твердые жиры — самые энергетически плотные продукты. В паре столовых ложек масла больше калорий, чем в горе свежих овощей у вас в салате.

2. Масла и твердые жиры — рафинированные ингредиенты, в которых недостает полезных нутриентов исходного растения.

3. Очень долго (по крайней мере до недавнего времени) ненасыщенные жиры, особенно незаменимые жирные кислоты, включая омега-3, превозносили как более полезные по сравнению с насыщенными.

4. При многих заболеваниях средиземноморская диета лучше стандартной западной, но она явно хуже, чем некоторые диеты, состоящие в основном из растений без добавления масла.

5. В самой успешной диете для лечения сердечных заболеваний никаких дополнительных масел не было.

6. Учитывая все это, я рекомендую не добавлять в пищу масло и избегать твердых жиров всех видов.

Глава 7

Рыба

Мои предки — крестьяне и фермеры — регулярно рыбачили. В детстве я любил играть на природе со старшими братьями и сестрами. Когда мы ходили на байдарке с палаткой, то тоже часто ловили рыбу. Моя бабушка была, наверное, одной из лучших и самых преданных делу пожилых рыбачек на Восточном побережье США. Даже когда ей было за 80 и мы всей семьей отдыхали на пляже, ничто не доставляло ей такого удовольствия, как с нашей помощью подойти к краю океанского пирса или берегу пруда и весь день удить рыбу, рискуя заработать солнечный удар.

Мне до нее было далеко. Ребенком мне нравилось вытаскивать рыбу из пруда или реки, но даже тогда я был равнодушен к этим пахучим склизким чешуйчатым созданиям, их грязным внутренностям и глазам-пуговицам, которые смотрели так, как будто их только что приклеили. Фу! И мне их было жалко: они рассчитывали пообедать красивым аппетитным червяком, а вместо этого им пробивал голову огромный острый металлический крюк, иногда прямо через глазницу.

Вдобавок я никогда не любил вкус рыбы. Я перепробовал весь кулинарный спектр — от ароматных мясных рулетов, колбас, яичниц и сэндвичей с майонезом в детстве до любимой растительной диеты сегодня, — но к рыбе меня никогда не тянуло. Мне нравились сэндвичи с жареной рыбой в одном фастфуде (который назван по имени шотландского клана — злейшего врага клана Кэмпбеллов), но скорее из-за соуса тартар и поджаристой панировки. Любил я и сэндвичи с тунцом, но, наверное, скорее из-за майонеза.

По мнению многих, я сильно заблуждаюсь. Как и моя бабушка, многие медики без ума от рыбы, и она становится все популярнее. Американская кардиологическая ассоциация рекомендует есть ее минимум два раза в неделю{176}. Как упоминалось в предыдущей главе, рыбу, особенно некоторые жирные виды, превозносят прежде всего из-за того, что это хороший источник омега-3 жирных кислот, в том числе ЭПК и ДГК. За прошедшие несколько десятилетий многие исследования показали, что в популяциях, потребляющих больше рыбы, ниже уровень сердечно-сосудистых заболеваний{177}, {178}, {179}, {180}, {181}, {182}, {183}, {184}.

Но это не полная картина. Изучение действия любого продукта или группы продуктов в контексте человеческой диеты и образа жизни — дело тонкое. Люди — сложные существа. Мы поглощаем с пищей тысячи химических веществ, которые влияют на здоровье совместно. Питание изучать непросто: точно измерить среднее потребление пищевых продуктов сложно и дорого. В лучшем случае можно с условной достоверностью измерить определенные компоненты, включая все виды мяса, молочных и переработанных продуктов (в том числе сахара и масла), а также потребление фруктов и овощей. Потом надо подождать 10, 20, 50 лет, пока человек не заболеет чем-нибудь хроническим и не умрет. Говорить «Хроническое заболевание вызвано одним веществом в пище» наивно, и доказать это проблематично. Сложно узнать наверняка, как в течение десятилетий влияет на хронические заболевания один пищевой продукт или его компонент. Это верно для рыбы, орехов и других небольших пищевых групп, и о каждой из них много противоречивой информации. Сегодня говорят, что кофе нам вредит, а завтра — что он может быть и полезен. То заявляют, что не надо есть шоколад, то начинают его расхваливать.

Но диетологи хорошо научились работать на более высоком уровне. Например, можно взглянуть на режим питания с растительной и животной пищей в целом и более надежно оценить их влияние на хронические заболевания. Мы не пытаемся выловить один фактор из тысяч, скорее, складываем тысячи разрозненных факторов в общую картину. Это дает уверенность, что выявленные корреляции отражают реальность.