Вэйн Джакобсен - Что, не хочешь больше ходить в церковь? Страница 19

«Я понимаю. Но от этого легче не становится».

«Не становится. Но ты не думал, насколько усложняешь ситуацию, когда подозреваешь Бога в том, что Он противостоит тебе? Как бы все изменилось для тебя, если бы ты был уверен в том, что Он прямо тут, рядом с тобой, ведет тебя за руку к той полноте жизни, о которой ты умолял Его?»

Я на минуту задумался. «Тогда я, конечно же, не был настолько подавлен».

«Не был бы. Ты и в стесненных обстоятельствах тогда наслаждался бы Его присутствием, зная, что Он устраивает для тебя все как надо. Ты как-то упустил, что каждый из писавших Новый Завет знал, что Бог не разрабатывает сценариев для наших страданий, а использует последние для того, чтобы пронизать нас своей свободой до самых глубин нашего существа. Если ты изберешь пройти сквозь страдания с Ним, не отталкивая Его прочь с упреками и обвинениями, ты удивишься тому, что Он произведет из всего этого».

«Однако факт того, что я не знаю, чем мне оплатить счет за больницу остается реальностью сегодняшнего дня».

«Ты не знаешь, Джейк, — Он знает! Он уже произвел Свою работу по этому поводу. То, что ты не можешь этого видеть, не означает, что этого нет».

«Было бы конечно лучше, если бы я не видел того, как моя дочь прошла через все эти страдания. Представить себе не могу, что Он позволил ей болеть и страдать, чтобы достучаться до меня».

«И правильно делаешь. Андреа идет своим путем с Богом, и Он Сам проведет ее сквозь все это. Ты не можешь сделать ничего, чтобы уберечь ее от болезни, и ее страдания вовсе не обязательно используются Богом для обретения тебя. Но я почему-то уверен, что больше тебе не придется видеть ее приступов астмы».

«…? И от чего у тебя такая уверенность?»

«Вообще-то я пришел сегодня вечером сюда в больницу проведать друга, который близок к последнему вздоху в своей жизни. И тут я увидел тебя вместе с женой. Там, у палаты Андреа… Вы там чуть раньше спорили немного».

Я немедленно вспомнил тот так называемый обмен мнениями. Мы оба находились под давлением одних и тех же обстоятельств и уже начинали наступать на горло друг другу. Я весь съежился, представив, что Джон все это видел. «Не совсем приятное зрелище, прошу прощения».

«Пусть тебя это меньше всего волнует, Джейк. Вы оба в сложной ситуации и я далек от того, чтобы обсуждать, как вы с нею справляетесь. Я просто решил, что тогда был не самый лучший момент, чтобы появиться перед тобой. Чуть позже я пошел опять к палате, предполагая, что смогу встретиться с кем-нибудь из вас, — никого не было, а Андреа одна боролась с астмой за очередной свой вздох. Глаза ее были полны страха. Я подошел и спросил, могу ли помолиться. Она кивнула, и я помолился. Время покажет, конечно, но я почему-то уверен — астмы больше не будет».

«Так ты ее исцелил!»

«Если бы я только мог! Но я думаю, что Бог исцелил».

«Ты это серьезно? Я молился тысячу раз об этом и Он не ответил мне».

«Кто сказал, что не ответил? Я просто добавил свою молитву поверх всех твоих».

«Но почему Он не сделал этого, когда я раньше молился и просил?»

«Потому, что это не в твоей власти, Джейк, и не в моей. Все в Его воле. Исцеление — это не волшебный трюк. Когда мы учимся жить по Его воле, нам приходится входить во взаимосвязь со всем, что Он производит. Я просто молился за Андреа, за то, чтобы ее дыхание выровнялось, чтобы покой Божий пребыл с ней, но я уверен, что Бог произвел гораздо большее».

«Почему?»

«Даже не знаю, как тебе это описать больше, чем я уже сказал, но я просто почувствовал, что астма ушла. Я думаю, — она это почувствовала тоже. Ее дыхание стало таким же ровным, как и у тебя. Страх в глазах исчез, появилась улыбка на губах, и она откинулась на подушку с глубоким вздохом».

«Вот почему, когда я пришел, она спала. А мы подумали, что это лекарства начали действовать».

«И это тоже неотъемлемый факт. Но Бог решил произвести нечто сверх того».

«Это было бы больше, чем я мог ожидать. Представить себе не можешь, как мне тяжело, когда она страдает. Значит, как ты говоришь, нужно быть просто счастливым, вне зависимости от того, что происходит».

«Да нет, Джейк, это вовсе не то, что я говорю. Я просто пытаюсь помочь тебе увидеть, к чему ведет Господь и почему ты в таких обстоятельствах. Ему вовсе не нужно, чтобы ты делал вид, что счастлив. Больше того, я считаю — замечательно, что ты не пытаешься даже прикрыть своего гнева. У тебя есть откровенные вопросы и глубокие внутренние битвы — все это требует разрешения. Бог достаточно велик, чтобы справится с этим. Не отворачивайся от своей боли, и даже не пытайся укрыть ее от Него. Его этим не впечатлишь и себе лучше не сделаешь! Открой этот гнев Богу. Он знает, как провести тебя через все, а ты увидишь Славу Его таким образом, как ты даже и не мечтал».

В этот момент дверь в кафетерий открылась. Медсестре не пришлось долго осматриваться: «Джон, это вы?»

«Да», — отозвался он.

«Вы просили сообщить, если мистеру Филипсу станет хуже. Похоже, что он уже близок к тому…»

«Спасибо, уже иду». Он снова обернулся ко мне: «Мне нужно идти. Может, пройдешь, наведаешься к Андреа? Да и сам поспи маленько».

«Но я еще не решил, как дальше быть».

«За несколько минут или часов ты это все равно не решишь. Это путь длиною в жизнь, Джейк — учиться отказываться от своих иллюзий в том, что ты можешь что-либо контролировать и позволять Богу решать все по-своему. И никто еще не сказал, что это легко. Это еще не последний урок».

«Я же должен для себя определить, что делать с работой, церковью, со всем другим», — мой контрольный список неразрешенных вопросов сразу же поплыл у меня перед глазами. Я ждал, что Джон укажет хоть какое-то направление движения.

«Разреши я задам тебе один вопрос, Джейк. Чего тебе не хватает, чтобы прожить сегодняшний день?»

«Работы не хватает. Не хватает понятия, чем оплатить этот счет», — я взмахнул рукой, показывая на больничные стены, которые нас окружали.

«Да, и не хватает уверенности в том, что Отец твой Небесный давно обо всем этом знает и любит тебя настолько, что уже все для тебя устраивает. У тебя есть все, что необходимо для того, чтобы прожить сегодняшний день. У тебя просто еще нет всего того, что необходимо, чтобы дожить до конца месяца. Но это еще долгий срок».

«Да. Пожалуй тут ты прав», пришлось мне согласиться.

«Это все, что нам обещано, Джейк. Если ты можешь полагаться на Его любовь каждый миг жизни, тогда ты действительно знаешь, как жить в свободе». Джон встал, чтобы идти и я поднялся, чтобы обнять его на прощание.

«Где же найти такую веру?»

«Ее нигде не найдешь. Он создает ее внутри тебя, даже посредством тех обстоятельств, которыми ты пренебрегаешь. Просто иди к нему и наблюдай за тем, что Он производит. Это Отец, который знает тебя намного лучше, чем ты сам себя знаешь, и даже любит тебя больше, чем ты сам себя любишь. Проси и Он поможет тебе понять, насколько сильно Он тебя любит. Именно это и произведет перемены». Затем он махнул в сторону двери «Мне надо идти».

Мы обнялись, и он направился к двери. Я собрал свои немногочисленные вещи и заторопился вслед за ним. Мне не терпелось наведаться к Андреа. Двигаясь в направлении ее палаты, я решил для себя так: до конца дней своих теперь буду просто знать, что любовь Отца пребывает во мне пред лицом любых обстоятельств, и никогда не буду подвергать это сомнениям. В то время я и не подозревал, насколько мне это пригодится в дальнейшем.

Глава 7. Когда копаешь яму — комья куда-то надо кидать

Я слышал нарастающий рев позади меня со стороны противоположной трибуны футбольного поля. Мне даже не было нужды отрываться от очереди к ларьку с напитками, в которой я стоял, и разворачиваться в сторону происходящего, чтобы понять — для моей альма-матер этот гул не к добру. Я с любопытством вытянул шею как раз вовремя, чтобы увидеть оранжевую майку игрока Секвойя Тройанс, который стремительно пересек линию ворот с поднятыми в восторге руками. Его тут же окружила толпа соратников.

Мне оставалось только выдохнуть в разочаровании и в досаде покачать головой. Продержавшись со счетом 3–0 пол-игры, выигрывая у своих наделенных большими преимуществами противников, Пондероза Беарз пропустили 70-ярдовый пас тачдаун первого розыгрыша во второй половине игры, чем и нейтрализовали свое преимущество. И это была не просто очередная игра. Это был розыгрыш кубка Бронзовый Колокол, переходящего от одной к другой из двух ведущих школ в Кингстоне, который за 45-летнюю историю мистическим образом пропорционально равно удерживался ими обеими. Победитель получал Бронзовый Колокол, громадный трофей, из настоящего колокола, который висел в старой башне бывшей школы, и в придачу право бахвальствовать целый год.

Не было ничего более важного для старшеклассников, чем выиграть кубок на последнем году учебы, да и старые выпускники желали этого ничем не меньше. «Секвойя» удерживали Бронзовый Колокол вот уже шесть лет, и я надеялся, что позору будет положен конец сегодняшней игрой. Первая половина игры выглядела многообещающе, но я то знал, как легко один момент может развернуть игру именно в таком как сейчас направлении.