Шачинандана Свами - Путь великих прощаний Страница 20

В этом паломничестве мне стало ясно, что все и вся ведомы божественной силой. В «Гите» Кришна так объясняет это: «Все покоится на Мне, словно жемчужины, нанизанные на нить». Эту божественную силу можно сравнить с мелодией, которая исходит от одной струны скрипки, но разливается повсюду и влияет на все, что находится рядом. Неприступные горы, реки, пещеры и жилища йогов, а также шумные города с беспокойными толпами падких на дешевые удовольствия людей — все это зиждется на божественной вибрации, на слове Бога. А мы настолько сильно желаем утвердить здесь свою собственную «мудрость», что не хотим слышать, что говорит нам Бог.

«От Меня исходит память, знание и забвение», — говорит Кришна. Он дает как творческий импульс, так и тягостное забвение. Если мы постараемся услышать Бога нашим сердцем, то со временем обнаружим, насколько часто к нам приходят предупреждения и сигналы, будь то от Самого Бога или через других. Когда-то я прочел в Талмуде: «У каждой травинки есть ангел, который склоняется над ней и шепчет: „Расти, расти, расти!"»

Поднимаясь все выше по разрушенной оползнем тропинке, я то и дело повторяю молитву, в которой выражена тоска по духовному миру:

ахам харе тава падаика-мула-

дасанудасо бхавитасми бхуйах

манах смаретасу-патер гунамс те

грнйта вак карма кароту кайах

О мой Господь, когда же придет тот час, когда я стану слугой Твоих слуг, всегда ищущих прибежища у Твоих лотосных стоп? О Господин моей жизни, позволь мне стать их слугой, ведь только тогда мой ум будет всегда погружен в размышления о Твоем образе, мои слова будут всегда прославлять Твой образ, а мое тело будет всегда занято любовным преданным служением Тебе[39].

По дороге мне попадается осел, а чуть позже — крот. Между человеком и животным здесь заключен негласный договор: оба почтительно уступают друг другу дорогу. Внизу в долине пасутся яки под охраной собак, напоминающих лаек. А вот навстречу нам идет целая процессия тибетских женщин, несущих на своих плечах корзины со свежесобранными гималайскими травами. Проходя мимо них, я чувствую целебный запах этих трав.

Начинается дождь, и я решаю переждать его под скалой. Хорошо представляю себе, как бы я сидел здесь всю жизнь.

Между тем я делаю открытие, которое совсем не укладывается в моей голове. Разглядывая поверхность скалы, я вдруг возле одной темной пещеры замечаю призрачного вида существо, огромное и волосатое. В ту же секунду существо исчезает. Был ли это йог или снежный человек?

Продолжая путь, я вскоре подхожу к водопаду Васудхара. Остальные мои попутчики уже здесь — нет только пандита с его другом, они шли за мной. Красивое это зрелище — падающая вода, переливающаяся и блестящая в солнечном свете. Несмотря на то, что здесь, высоко в горах, холодно, солнце приглашает своими теплыми лучами искупаться в водопаде. Оно обогреет нас после купания. Пока мы с доктором Аурелиусом, трясясь от холода, стоим под скалой, подставляя спины под каскады чистой воды (непосредственно под водопадом стоять нельзя — бывает, что вместе с водой падают и камни), Лакшману удается собрать немного фруктов. Пока мы обсыхаем, он предлагает фрукты, и мы вкушаем их вместе с остатками орехов и сухофруктов, что привез с собой из Швейцарии доктор Аурелиус.

Тем временем подходят пандит и его спутник и с благодарностью разделяют нашу трапезу.

Но тут мы замечаем, что кого-то в нашей группе не хватает. Бала-Гопал! Он всю дорогу молчал, незаметно отделился от нашей группы и залез на боковую скалу водопада. Он все время был внутренне напряжен, поскольку в этом паломничестве ему тоже необходимо решить пару проблем. Сейчас мы видим его на полпути к вершине водопада. Мы начинаем волноваться. Пандит, кому армейское командование поручило следить за нашей безопасностью, вне себя от беспокойства. Он смотрит на меня и в гневе кричит: «Мурк, мурк!» («дурак!»), — показывая на Балу и дико размахивая руками. Отвесная скала опасна даже для опытных альпинистов: на ней, питаемый брызгами водопада, растет скользкий мох. Кричать бесполезно: из-за шума водопада ничего не слышно. В конце концов Бала-Гопал превращается в точку на скале. Как можно видеть, его целью является определенная пещера в горе. И вдруг происходит нечто из ряда вон выходящее. Как только он приближается к этой пещере, перед входом в нее образуется некое облако, закрывая собой вход. Бала останавливается в нерешительности, не зная, продолжить ли восхождение. В конце концов он поворачивает вспять и осторожно, медленно спускается. Один раз он срывается, но успевает за что-то ухватиться и встать на ноги.

Наконец он с дрожащими коленями предстает перед нами и рассказывает следующее:

— Извините, я немного нервничал, и мне надо было как-то сбросить напряжение. Я подумал, что лучше это сделать на горе, чем на своих попутчиках. Я хотел подойти к той пещере и был уже почти у цели, как вдруг у меня возникло ощущение, словно кто-то сказал: «Сюда нельзя! Тебя здесь не ждут. Поворачивай назад». Послание было такое сильное, что не могло быть и речи, чтобы продолжать подъем. И вот я здесь. Не осталось ли у вас фруктов?

Я не раз слышал, что некоторые из святых мест охраняются могущественными существами. Хорошо, что Бала-Гопал послушался их.

Проведя у водопада два часа, мы возвращаемся обратно. По пути мы с Бала-Гопалом и Лакшманом замечаем одного пугливого йога, набирающего в ведро воду из реки. Его пещеру я заметил, еще когда мы шли к водопаду, хотя самого йога не видел. Глядя, как он сейчас зачерпывает воду, я понимаю разницу между ним и нами. Мы всего лишь туристы, наслаждающиеся прекрасными пейзажами, в то время как для него чудеса этих мест — неотъемлемая часть жизни. Интересно, а знаком ли он со снежными людьми?

Я размышляю над своим наблюдением, которое не укладывается у меня в голове. Снежный человек — легендарный житель Гималаев. В Непале до 1958 года он был вписан в Красную книгу. У многих альпинистов есть фото гигантских отпечатков ног на снегу, а также и самих волосатых, с прямой походкой великанов, которые появлялись неизвестно откуда и тут же в испуге прятались. Но легенд о них существует еще больше. Вот один рассказ, услышанный мной от немецкого скалолаза, у которого было специальное разрешение на путешествие в Тибет.

Однажды два йога бродили на границе между Тибетом и Ассамом в поисках легендарной райской страны, где живут исключительно люди с чистым сердцем. В ходе своего путешествия они подошли к невидимой черте, за которую мог перейти только пожилой йог. Молодой йог, еще не достигший духовных высот, должен был поворачивать назад. Он ушел в другую горную долину и там неожиданно слег от приступа подагры. Из последних сил он соорудил себе хижину из травы и питался молоком диких коз, которых ему послало Провидение, иначе бы он умер от голода.

Но вот что стал замечать этот йог: каждый день к близлежащей реке приходил утолить жажду какой-то волосатый великан. Он подходил к воде, пил, а затем исчезал в лесу. Один раз йог видел отпечаток его ноги на берегу; отпечаток был огромных размеров. Проходили недели, но дикий сосед йога все так же ходил к реке. Иногда он внимательно смотрел на йога, но не делал попыток приблизиться. И вдруг в один из дней мохнатый великан не пришел. Может быть, ему нужна помощь? Несмотря на свои подагрические боли, йог отправился в дремучий лес и наткнулся на заброшенную хижину отшельника. Из дверного проема торчали две огромные ноги, вернее сказать, лапы. Йог осторожно приблизился и увидел того самого снежного человека; он лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал. Его мех был мокрым от пота, а во рту можно было разглядеть два длинных клыка. Он выглядел как человек, однако в его облике было что-то дикое. В одной из его стоп торчала заноза размером с указательный палец, вокруг нее образовались гнойники.

Йог очень хорошо понимал, что снежный человек может в любую секунду убить его, однако сострадание пересилило страх, и он не смог просто так оставить страдающее существо. Он вынул занозу, прочистил рану куском ткани, вложил в рану как можно больше слюны и перевязал ее куском своей одежды. Снежный человек не шевелился. Лишь один раз, когда йог вытаскивал занозу, из горла великана вырвался хриплый звук. Он выглядел почти как пациент на операционном столе.

Затем йог отправился к реке, набрал в свою чашу воды и поставил ее у изголовья снежного человека. Через несколько дней самочувствие великана так улучшилось, что он уже сам потихоньку стал спускаться к реке. В один прекрасный день он появился у хижины йога и вернул его чашку. С этого момента йог стал избавляться от своей подагры. Однажды, когда он бродил в лесу, с дерева вдруг спрыгнул его мохнатый сосед, встал перед йогом, скорчил рожу, взмахнул руками и в мгновение ока исчез. Через несколько минут деревья опять затрещали, и снежный человек появился вместе с только что убитым тигром на плечах. Хрюкнув, он сбросил тигра к ногам йога и убежал. Йог снял с тигра шкуру (йоги часто сидят на тигровой шкуре, это отпугивает змей), а тушу приволок к хижине своего выздоровевшего пациента, который, по всей видимости, не был вегетарианцем.