Марина Крымова - Главная книга судьбы.Полное практическое руководство Страница 3

Эта славянская легенда о том, что в каждом из нас есть звериное нутро животных, с которыми родами смешивались наши пращуры. Звериные инстинкты нельзя удерживать в себе, их нужно выпускать на волю — в леса, чтобы принадлежали они настоящему зверью и усиливали их инстинкты. Ведь зверью надо выживать в наш век охотников. А звериные инстинкты не должны повреждать душу, доставшуюся нам от самого Творца — Рода. У славян существовал обряд очищения и родства с окружающим миром. У некоторых народов, населяющих Россию, до сих пор существует такой обряд. В подтверждение приведу древнюю песню, записанную мной у поморов:

О, мой сердечный колокол, стучащий в вечной жизни,

О, мой сильный сердечный бубен,

Ты — тот, кто стучит поселенной —

Удары сердца моего вечного.

О! Пусть плечо и шея будут сильными.

О! Пусть бег будет быстрым.

Слушай, слушай моя жила.

Ты — медведь, ты — силина жила,

Ты летишь, ты ползешь, ты скачешь,

Прорываешься ввысь.

Слушай, слушай. Ты моя олениха.

Я слышу вой по яркой луне,

Я слышу свист птицы.

Утихни звонкий барабан сердца моего.

Исполни мои желания.

Как на облаке пронеси меня через страны сумерек.

Пронеси подобно ветру поверх горных вершин.

И я возвращусь духом своим чищеным.

Радуйся, радуйся, радуйся.

В славянском ведизме более сотни Богов и Богинь. Каждый Бог или Богиня наделены индивидуальными особенностями и силами. Наши предки могли чтить того или иного Бога, исходя из даты рождения, а не по собственному выбору. Считалось, что каждый человек, рожденный в определенное время, имеет в качестве покровителя, то есть генетивного божества-прародителя, совершенно конкретного Бога.

Тем не менее древние славяне считали, что все божества — различные проявления одной и той же неизменной, первичной реальности, божественного пространства, окружающего наш мир.

Обратимся к символу креста как к одному из древнейших в истории человечества. Он возник еще в доисторические времена как символ, знак солнца. Каждый из вас щурился, глядя на солнце. Сквозь прищуренные веки несложно определить, что проникающий в глаза свет принимает форму креста. Он не всегда равнолучевой, иногда лучи косые. Тем не менее крест в сочетании с кругом — дохристианский знак многих языческих племен. Это так называемая священная Кола — солнечное колесо — божество вращения времени и пространства. Знак креста в совокупности с кругом был известен многим древним народам: индийцам, ассирийцам, китайцам, германцам, этрускам, финикийцам задолго до появления христианства, которое сделало его своим идеологическим символом, воспользовавшись элементарной распространенностью у многих народов. Правда, придав ему свое, отличное от прежнего, значение.

Христианство дает объяснение своему кресту, отталкиваясь не от древних знаков астральных культов, а из исторически существовавшего обычая иметь позорные столбы мучений для наказания преступников. Подобные столбы были и в Персии, и в Древнем Риме, и в Египте. Они имели различную форму: как простого кола, так и столба с перекладиной в форме букв «Т» или «Х», к которым прибивали или приковывали приговоренных к казни воров, разбойников и грабителей.

Эти столбы — кресты — считались символами мучения и именовались «древами проклятия» или «древами мучения». От них произошел и сам термин — «крест мучения», в то время как его изображение осталось древним, астральным. В языческих солнечных культах креста перекрещенное колесо служило знаком солнца, символом жизни. Ибо солнце и свет — жизнь, символ оживленного времени и оживленного пространства, в котором пребывает человек в своем реальном теле. Не зря круг с множеством внутренних перекладин является астрологическим знаком, обозначающим разные этапы времени.

Такое изображение является символом Бога Коло, который отвечает за мировой порядок. Коло учит людей тому, что ничего не должно произойти раньше задуманного срока, он предопределяет счет времени, понятие своевременности.

Ранее на Руси считалось, что Коло движет колесо времени для того, чтобы смещались разные уровни небес, и с них приходили на землю силы Богов и ипостаси разных божественных ведических мудростей. А его брат — Авсень-Межевик — открывает створки пространства, сквозь которые в наш реальный мир приходят новые души.

Другое имя Авсеня — Белун. В старину верили, что сие небесное божество, олицетворяющее свет, находясь на небесах, управляет небесными душами, собирает их своим посохом в белые облака и готовит к новому пришествию на землю в свите божества, которое в надлежащее время будет управлять жизнью на земле.

Родившись в свите того или иного божества, душа приобретает новый опыт и, проявившись в реальном теле, помогает своими деяниями творить Богу мир здесь, на земле.

Неправда ли, очень ответственное и величественное понятие о реальной жизни было у наших предков. Как много мы потеряли, забыв такое мудрое понятие о правильности жизни.

Образ солнечного коловрата — наиболее обобщенная интерпретация, которая представляет собой своеобразную модель ведического мироздания — так называемую карту живого космоса. Объектами моделирования живого пространства выступают Боги — сакральные элементы вселенной, символизирующие те или иные категории, свойства и параметры разумного всекосмического начала. Такое живое и одновременно божественное коловращение в славянском ведизме имеет множество перекладин.

В основном пользовались элементами из 16 перекладин, которые символизируют 16 неравноценных секторов времени года. Эти 16 перекладин обуславливают друг друга, так как каждая предшествующая определяет последующую, образуя цикличность движения времени и бесконечное временное и поэтапное проявление многобожия в данном участке космоса.

Вдумайтесь, какой удивительный смысл кроется в этом учении: неуничтожимая тонкая сущность человека, переходящая из одной жизни в другую между реальными жизнями, находится в некоем божественном пространстве, где отдыхает и осветляется, где усваивает полученный опыт. Когда приходит новый этап развития, этот неуничтожимый флюид одухотворенного света имеет возможность проявиться в реальном мире, являясь энергетическим светом того или иного божества, заключенного в теле человека. Получается, что любой из наших современников имеет в себе великую нетленную, неуничтожимую вещую энергию разных божественных сущностей. Наша задача — соответствовать этой залаженной в нас глубинной божественной духовной вибрации, которая, конечно, жива и не молчит.

Этот внутренний учитель всегда пытается пробиться к нашему сознанию, и наша задача — научиться впитывать информацию, а потом выводить свое сознание за пределы естества, чтобы оно, обогащенное внутренней божественной вибрацией, информацией и мудростью, прониклось внешними источниками мудро расставленных для нас божественных ситуаций счастья, попав в которые мы будем выделять позитивную светоносную энергию счастья, а мир будет становиться более светлым и счастливым. В этом и заключается наша борьба с Тьмой, наша человеческая помощь Богам.

Душа, проявляясь в реальный мир в свите своего Бога, имеет свободу выбора в точке рождения, то есть может выбрать себе страну, в которой желает находиться, и пару: мужчину и женщину, даже если они не являются еще мужем и женой. Душа может найти их в пространстве и обусловить встречу, предварительно договорившись об этом с их душами. Может так случиться, что у этих душ предначертание судьбы совсем иное, то есть совместная жизнь в браке не входила в задачу их рождения.

В таком случае, встретившись для зачатия ребенка, они расходятся; отсюда и берутся матери-одиночки.

Первые недели после зачатия плод бездушен, так как Душа витает вокруг ментального (мысленного) поля матери, фактически находясь в ее нимбе. Тем самым она укрепляет дух будущей роженицы и настраивает волю и мысли ее на длительный процесс — жить не для себя.

В тело же младенца Душа входит в тот миг, когда плод впервые пошевелился. Ребеночек вздрагивает именно из-за того, что душа, войдя в него, начинает осваивать тело и разворачиваться из Искры Божьей в Творца Судьбы.

Если до этого момента потеря ребенка — всего лишь потеря следов плотской любви, то потеря его после первого шевеления — потеря Творца Судьбы, так как, находясь в лоне матери и соединяясь с ее Душой незримой связью, они вдвоем сначала меняют судьбу роженицы, а затем творят судьбу будущего для ребенка, исходя из тех задач, в свите кого из Богов находилась данная Душа.