Бхагаван Раджниш - Джошу: Рычание льва Страница 3

Итак, Махавира медитировал под деревом. Вскоре один человек привел своих коров — а их было около сотни — к реке на водопой; Махавира по-прежнему стоял под деревом. Вдруг кто-то прибежал к пастуху и сообщил, что его дом охвачен пламенем и нужно что-то срочно предпринять. Оставить всех коров в лесу... И тут он увидел решение своей проблемы — под деревом стоял какой-то человек. Пастух сказал Махавире: «Ты все равно стоишь здесь, присмотри за моими коровами, а я скоро вернусь». Он даже не стал дожидаться ответа Махавиры; он понятия не имел, кто стоит под деревом.

Махавира был в глубокой медитации. Он был совершенно равнодушен к чьим-то коровам. Он был совершенно равнодушен к своему собственному королевству, он покинул его — должен ли он присматривать за какими-то коровами? А коровы тем временем спрятались от солнца в тени деревьев и забора. Вернувшись, пастух не увидел ни одной коровы, а тот человек по-прежнему стоял под деревом. Пастух спросил его: «Куда подевались мои коровы?» Но Махавира хранил молчание. Пастух стал сердиться: «Ты какой-то странный. Ты слышишь меня или нет?»

Но Махавира оставался нем, как рыба. Человек сказал: «Господи, кажется он и глух, и нем! Он не говорит и не слышит, а я доверил ему стеречь коров, и вот они все пропали. В этом диком лесу полно хищников. Как же мне одному отыскать сотню коров?» И он отправился в лес на поиски.

Но коровы далеко не ушли; они были совсем рядом, они прятались в тени больших деревьев. Отдохнув, они вернулись к Махавире. Пастух вернулся из лесу сильно огорченным. Там ему не удалось найти ни одной коровы, а тут перед Махавирой стояли все сто! Он подумал: «Наверное, этот человек — вор. Он разыграл целый спектакль: он притворился глухонемым; я пошел в лес, а он тем временем собрал всех коров! Если бы я ушел в лес еще дальше, он бы просто исчез. Он лишь ждал захода солнца». Так он себе вообразил...

Пастух так разозлился, что взял два кусочка дерева и затолкал их в уши Махавире: «Я тебя проучу. Глухой, немой... ты сейчас действительно станешь глухим». Но Махавира никак не реагировал. Он не произнес ни слова. Оба уха были травмированы, из них текла кровь...

Замечательный рассказ. В этом месте он становится еще более метафорическим. В индийской мифологии Бога грома и молний называли Индра. Индра наблюдал за всем происходящим на земле, и ему очень не нравилось, что невиновный человек, не сделавший ничего дурного, был наказан без всякой на то причины.

Итак, Индра спустился с небес и обратился к Махавире: «Ты принял решение хранить молчание двенадцать лет. Если так будет продолжаться и дальше, то ты просто не доживешь. Я могу дать тебе двух телохранителей, которые будут охранять тебя».

Этот диалог происходил, должно быть, на уровне мыслей, ведь Махавира ни с кем не разговаривал. Но мысленно он сказал Индре: «Я благодарен, что природа — а ты представляешь природу — заботится о невинных людях. Но не волнуйся, подобное больше не повторится. Такого раньше не было. Я не могу позволить себе иметь телохранителей; я хочу быть в полном одиночестве. Зачем сильно переживать об этих ушах, об этих глазах, об этом теле, которые в один прекрасный день будут преданы погребальному огню?»

Индра сказал: «Ты очень упрям».

На что Махавира ответил: «Без упрямства я не смогу проникнуть в свои прошлые жизни. Эти двенадцать лет безмолвия — всего лишь попытка преодолеть все барьеры и достичь того места, откуда я пришел. До тех пор пока я не узнаю, откуда я пришел, я не смогу вернуться к своему источнику. Как мне завершить круг?»

Так считал Махавира: вначале нужно узнать, откуда ты. Но я так не считаю; нет необходимости обременять себя еще и этими проблемами. Эти проблемы непростые; все это довольно сложно, ведь речь идет не просто о воспоминаниях, речь идет о том, чтобы реально прожить свои прошлые жизни. В действительности все очень сложно и запутанно; одна за другой черные тучи окружают тебя. Понадобится огромная сила воли, чтобы двигаться вперед и найти то место, откуда ты когда-то ушел. Это совсем необязательное самоистязание, а я всегда был противником любых страданий.

Я слышал историю о человеке, который ехал на автомобиле неподалеку от Нью-Дели. Он обратился с вопросом к сидящему под деревом старику: «Далеко ли отсюда до Нью-Дели?»

Старик ответил: «Если ехать прямо по этой дороге, то очень далеко. Тебе придется объехать весь земной шар, потому что Дели остался позади тебя в восьми милях отсюда. Решай сам: если ты упрям, то езжай вперед. Если ты благоразумен, то разворачивай машину и езжай обратно».

Мой подход состоит в следующем: нет необходимости подвергать себя мучениям, если существует простой путь решения вопроса... Это полный абсурд — не думай о том, откуда ты появился. Одно известно в точности: ты существуешь. Самое разумное и простое сейчас — смотреть вперед, ибо, в конце концов, ты обнаружишь, что начало и конец твоего пути совпадают. Именно так жизнь становится совершенным кругом.

Вот почему я не вижу никакой необходимости для тебя, Маниша, помнить о том, откуда ты пришла. Только буддизм и джайнизм, только эти две религии, разработали способы проникновения в прошлое. Джайнизм достиг огромных успехов в разработке методов погружения в прошлое. Из-за этой трудоемкой методологии, принятой Махавирой, джайны стали очень малочисленной группой. Кто захочет переносить столько страданий? В жизни и так достаточно мучений, зачем же навлекать на себя больше страданий — страданий, о которых ты уже забыл, страданий, которые ты уже когда-то пережил? Вспомни, сколько у тебя было жен... оттого, что ты всех их вспомнишь, у тебя не прибавится озарения, у тебя только разыграется мигрень! Сколько было мужей... сколько было идиотов; одно только вспоминание наполнит твою жизнь муками. В этом нет никакой нужды!

Буддизм сделал несколько попыток в этом направлении, но далеко не продвинулся. После Будды несколько монахов попытались погрузиться в прошлые жизни, но в буддизме это не прижилось. Но джайнизм — это особый случай. Буддизм превратился в мировую религию — весь Дальний восток стал буддистским, — а джайны остались маленькой коммуной в Индии. Сегодня их насчитывается лишь три с половиной миллиона. Если бы Махавире удалось обратить в свою веру одну семейную пару две с половиной тысячи лет назад, она и то воспроизвела бы к сегодняшнему дню три с половиной миллиона человек!

Теперь тебе стало понятно, почему Махавире не удалось убедить множество людей. Он предлагал такой путь, что лишь несколько авантюристов, любящих невозможное, заинтересовались им. Будда и Махавира были современниками. Будда избрал более мягкий, более гуманный подход; метод Махавиры отличается сухостью, жесткостью. Путь Будды следует через сад, тогда как Махавира избрал дорогу через пустыню, где не найти даже питьевой воды. Какие различные, уникальные личности...

Маниша, нет необходимости заниматься поисками места, откуда ты пришла. Ты и так страдаешь от мигрени, тебе мало? Бедная Маниша страдает от мигрени. Около пятнадцати лет назад я и сам страдал от мигрени, и я знаю, что это такое. Создается впечатление, что голова раскалывается надвое. Появляется желание разбить голову о стенку.

Но однажды произошел удивительный случай...

Я был в Джалгаоне, совсем недалеко отсюда; это одно из самых жарких мест летом. Когда я прибыл туда, было, должно быть, часа два дня. Я очень устал, у меня разыгралась мигрень, я сказал хозяину дома, что, прежде всего, хочу принять душ.

Я пошел в ванную комнату, а у них оказались перепутанными краны горячей и холодной воды. Я думал, что открываю кран с холодной водой, а на самом деле полностью открыл кран с горячей водой и подставил голову. Я подпрыгнул от неожиданности: вместо холодной воды на меня полился кипяток! Но этот шок положил конец моей мигрени. С тех пор я забыл о ней. Я не знаю, что произошло; я все забыл: шок оказался слишком сильным. С тех пор я осознал старую мудрость: чтобы избавиться от маленькой проблемы, нужно найти большую. Вот тогда ты полностью забудешь о первой.

В тот день я понял, почему мулла Насреддин носил обувь на один размер меньше. Владелец обувной лавки снова и снова спрашивал его: «Зачем ты подвергаешь себя пыткам? Ты постоянно хромаешь и вновь заказываешь обувь на размер меньше. Уже каждый в городе знает, сколько страданий выпадет на твою голову! Подумать только: носить обувь на один размер меньше!»

Насреддин ответил: «Ты просто не понимаешь философию, не понимаешь, что кроется за всем этим. Кроме этого неудобства, ни одна проблема, ни одно переживание меня не интересует! Кроме тесной обуви у меня нет никаких проблем, я просто живу в ожидании своего последнего дня. Больше ничто не имеет значения. И, кроме того, когда я вечером прихожу домой и снимаю обувь... Боже, это такое удовольствие! Где еще можно ощутить такое блаженство?»