Джидду Кришнамурти - Первая и последняя свобода Страница 37

Осознание — нечто совершенно иное. Осознание есть наблюдение без осуждения. Осознание приносит понимание, потому что нет осуждения или идентификации, но есть молчаливое наблюдение. Если я хочу понять что-то, я должен наблюдать, я не должен критиковать, я не должен осуждать, я не должен стремиться к этому как к чему-то приятному или избегать этого как что-то неприятное. Должно быть просто молчаливое наблюдение факта. Не преследуется никакая цель, но есть только осознание всего, по мере того как оно возникает. Это наблюдение, и понимание этого наблюдения, прекращается, когда есть осуждение, идентификация или оправдание. Самоанализ это самоусовершенствование, и потому самоанализ эго(са́мо)центричен. Осознание не является самоусовершенствованием. Наоборот, это конец себя, конец «я», со всеми присущими ему специфическими странными наклонностями, воспоминаниями, запросами и устремлениями. В самоанализе есть идентификация и осуждение. В самосознании нет осуждения или идентификации, поэтому нет и самоусовершенствования. Между этими двумя есть огромная разница.

Человек, который хочет улучшить себя, никогда не придёт к осознанию, поскольку улучшение подразумевает осуждение и достижение результата. В то время как осознание — это наблюдение без осуждения, без отказа или приятия. Это осознание приходит с внешними вещами, ощущать, быть в контакте с предметами, с природой. Прежде всего есть осознание вещей вокруг человека, чувствительность к предметам, к природе, затем к людям, что означает взаимоотношения; затем есть осознание идей. Это осознание, чувствительность к вещам, к природе, к людям, к идеям, не состоит из раздельных процессов, но есть один единообразный процесс. Это постоянное наблюдение над всем, над каждой мыслью и чувством и действием, по мере того как они возникают в человеке. Поскольку осознание не осуждает — нет никакого накопления. Вы осуждаете только тогда, когда у вас есть стандарт, а это означает, что есть накопление и, следовательно, улучшение своего «я», укрепление «са́мо». Осознание означает понимание деятельности «са́мо», своего «я», в его взаимоотношениях с людьми, с идеями и с вещами. Это осознание происходит каждый миг, от момента к моменту, и поэтому его нельзя практиковать. Когда вы практикуете что-то, это становится привычкой, а осознание — не привычка. Ум, привыкший к какому-то определённому действию, нечувствителен, ум, функционирующий в колее частного действия, туп, ему чуждо усердие, в то время как осознание требует постоянного усердия, бдительности. Это нетрудно. Именно это вы обычно делаете, когда чем-то интересуетесь, когда вам интересно наблюдать вашего ребёнка, вашу жену, ваше растение, деревья, птиц. Вы наблюдаете без осуждения, без идентификации; поэтому в таком наблюдении имеет место полная общность; наблюдающий и наблюдаемое находятся в полном слиянии. Это действительно происходит, когда вы всерьёз, глубоко интересуетесь чем-то.

Итак, существует огромная разница между осознанием и расширяющим «я», улучшающим самоанализом. Самоанализ ведёт к разочарованию, к неудаче, к дальнейшему и ещё более тягостному конфликту; в то время как осознание — это процесс высвобождения из действия «са́мо»; это означает — осознавать ваши повседневные движения, ваши мысли, ваши действия и осознавать другого, наблюдать его. Вы можете сделать это только, когда вы любите кого-то, когда вы глубоко интересуетесь чем-то; когда я хочу знать себя, всё моё существо, всё его содержание, а не только один или два слоя, тогда, очевидно, не должно быть осуждения. Тогда я должен быть открыт всякой мысли, всякому чувству, всем настроениям, всему что подавляет; и поскольку осознание всё больше и больше расширяется, возникает всё большая и большая свобода от всех скрытых движений мысли, мотивов и устремлений. Осознание — это свобода, оно приносит свободу, оно даёт свободу, тогда как самоанализ культивирует конфликт, процесс замыкания на себе, на «са́мо»; поэтому он всегда ведёт к растерянности и страху.

Задавший вопрос хочет также знать — кто осознаёт. Когда у вас есть какое-либо глубокое переживание — что происходит? Когда есть такое переживание, сознаёте ли вы, что вы переживаете? Когда вы разгневаны, в долю секунды гнева, или ревности, или радости, — осознаёте ли вы, что вы радостны или разгневаны? Только когда переживание проходит, есть переживающий и пережитое. Тогда переживающий наблюдает пережитое, предмет переживания. В момент переживания не существует ни наблюдающего, ни наблюдаемого: есть только переживание. Большинство из нас не ощущают переживания. Мы всегда вне состояния переживания, и потому мы задаём вопрос о том, кто этот наблюдающий и кто осознающий. Конечно, это неправильный вопрос, не так ли? В тот момент, когда происходит переживание, не существует ни того, кто осознаёт, ни того, что он осознаёт. Нет ни осознающего, ни осознаваемого — но только состояние переживания. Большинство из нас считают, что жить в состоянии переживания исключительно трудно, потому что для этого требуется чрезвычайное усердие, быстрота, высокая степень чувствительности; а это отвергается, когда мы стремимся к результату, когда мы хотим преуспеть, когда мы имеем в виду какую-то цель, когда у нас есть какой-то расчёт — всё это ведёт к растерянности. Человек, который ничего не требует, который не преследует цель, не ищет результата — со всем тем, что из него вытекает, — такой человек находится в состоянии постоянного переживания. Всё тогда имеет движение, значение; ничто не является старым, ничто не покрывается коростой, ничто не повторяется, потому что то, что есть, никогда не бывает старым. Вызов всегда нов. Это только отклик на вызов стар; старое создаёт дальнейший осадок, который есть память, наблюдающий, который отделяет себя от наблюдаемого, от вызова, от переживания.

Вы можете поставить этот опыт для себя очень просто и очень легко. В следующий раз, когда вы почувствуете гнев, или ревность, или жадность, или неистовство, или что бы то ни было, — понаблюдайте за собой. В этом состоянии «вас» нет, есть только это состояние бытия. Спустя момент, секунду, вы присваиваете этому термин, именуете его, вы называете это ревностью, гневом, жадностью; так вы немедленно создаёте наблюдающего и наблюдаемое, переживающего и переживаемое. Когда есть переживающий и переживаемое, тогда переживающий пытается модифицировать переживание, изменить его, запомнить что-то о нём, и так далее, и таким образом сохранять разделение между собой и пережитым. Если вы не дадите наименования этому чувству — а это означает, что вы не ищете результата, вы не осуждаете, вы просто молча осознаёте это чувство, — тогда вы увидите, что в этом состоянии чувства, переживания, нет наблюдающего и наблюдаемого, потому что наблюдающий и наблюдаемое единый феномен, и поэтому есть только переживание.

Поэтому самоанализ и осознание совершенно различны. Самоанализ ведёт к растерянности, к дальнейшему конфликту, потому что в нём заложено желание перемены, а перемена — это просто модификация того, что длится. Осознание это состояние, в котором нет осуждения, нет оправдания и нет идентификации, и потому есть понимание. В этом состоянии пассивного бдительного осознания нет ни переживающего, ни переживаемого.

Самоанализ, который есть форма улучшения своего «я», расширения своего «я», никогда не может привести к истине, потому что это всегда процесс замыкания на себе; тогда как осознание — это состояние, в котором может возникнуть истина, истина того, что есть, простая истина повседневного существования. Просто когда мы понимаем истину повседневного существования, мы можем продвигаться вперёд. Мы должны начать с близкого, чтобы зайти далеко. Но большинство из нас хочет прыгнуть, начать далеко без понимания того, что близко. По мере того как мы поймём близкое, мы обнаружим, что расстояния между близким и далёким нет. Расстояния нет — начало и конец едины.

9. О взаимоотношениях

ВОПРОС: Вы часто говорите о взаимоотношениях. Что это означает для вас?

КРИШНАМУРТИ: Прежде всего не существует такой вещи, как изолированное существование. Быть — значит быть во взаимоотношениях, и без взаимоотношений нет существования. Что мы подразумеваем под взаимоотношениями? Это взаимосвязанные вызовы и ответы между двумя людьми, между вами и мной, вызов, который вы бросаете и который я принимаю или на который я отвечаю; а также вызов, который я бросаю вам. Взаимоотношения между двумя людьми создаёт общество; общество не независимо от вас и от меня; масса сама по себе — не отдельная целостность, но вы и я в наших взаимоотношениях друг с другом создаём массу, группу, общество. Взаимоотношения это осознание взаимосвязи между двумя людьми. На чём эти взаимоотношения обычно основываются? Не основываются ли они на так называемой взаимозависимости, на обоюдном содействии? По крайней мере мы говорим, что это взаимная помощь, взаимное содействие и так далее; но на самом деле вне слов, вне эмоциональной завесы, которую мы набрасываем друг на друга, — на чём они основаны? На взаимном удовлетворении, не так ли? Если я вам неприятен, вы избавляетесь от меня; если я вам приятен, вы принимаете меня — либо как вашу жену, либо как вашего соседа или друга. Таков факт.