Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. О себе Страница 37

Я ничего не говорил о том, как я выбираю людей. Я отвечал на рассуждение, что, если чего-то никогда не было или не было явлено, того и не может быть. Это и был вполне отчетливо обозначенный предмет обсуждения: то, что Божественное не может явить того, чего бы здесь уже не было и даже что оно не способно этого сделать. Оно может являть лишь то, что уже явлено, или то, что присутствует в объекте его работы (в человеке) в латентном состоянии. Я отвечаю на это – нет, оно может нести в жизнь новое, взяв это либо из универсального, либо из трансцендентного. Потому что в космическом Божественном и в трансцендентном Божественном содержится всё. Явит ли оно что-то новое в каждом конкретном случае, это другой вопрос. Мое рассуждение было направлено на то, чтобы рассеять это заблуждение: «не может, не способно», которым люди пытаются заслониться от возможности всякого движения вперед.

Позвольте уточнить: нигде в том, что я написал, я не говорил и не старался доказать, что я аватар! Вас занимают рассуждения личного характера, тогда как меня больше занимает общие вопросы. Я стремлюсь проявить те или иные силы или качества Божественного, которые я осознал или почувствовал, и мне нет никакого дела, означает ли это, что я аватар или нет. Мне это абсолютно не интересно. Под проявлением я понимаю, конечно, проведение вниз и распространение внизу Сознания, так чтобы и другие смогли ощутить его, вступить в него и жить в нем.

Вопрос: Я убежден, что вы являетесь Божественной Инкарнацией. Прав ли я?

Ответ: Следуйте своему убеждению – вряд ли оно помешает вам в пути.

Вы безусловно ошибаетесь, думая, будто я говорил, что наша духовная работа призвана помочь бедным. Я никогда не заявлял ничего подобного. Моя работа заключается не в том, чтобы решать социальные проблемы при сегодняшнем состоянии жизни, а в том, чтобы привести вниз духовные свет и силу высшего порядка, которые приведут к радикальным изменениям в земном сознании.

Что касается отрывка из Вивекананды[106] , то подчеркнутый мной аспект не видится мне филантропическим. Обратите внимание – я делаю акцент на последних фразах в конце страницы у Вивекананды, а не на том, что там у него говорится о Боге бедных, грешников и преступников. Я отметил слова про Божественное во вселенной, про Всеединство, сарва-бхутани, как его называет Гита. Тут нет речи о человечестве как таковом и тем более о бедных или убогих; безусловно, богатые и не-убогие тоже часть Всеединого, а также и те, кто не хорош и не плох, не богат и не беден. Здесь (я имею в виду свои заметки) также не может быть разночтений по вопросу о служении бедным и о даридрер сева. Раньше у меня был если не гуманитарный, то гуманистический взгляд на вещи, и, возможно, что-то от прежних формулировок проскользнуло в моей статье в «Арье». Но моя точка зрения изменилась, и на месте «Наша йога – ради человечества» теперь у меня стоит: «Наша йога – ради Божественного». Божественное включает в себя не только надкосмическое, но космическое и индивидуальное, не только Нирвану или Запредельное, но Жизнь и Всё Сущее. Это я стараюсь отмечать везде.

Я мало что могу сказать о методе отсеивания отживших концепций, о котором говорит Х. Каждый ум находит свой способ действия. Мой заключался в приспосабливании или своего рода очищении прежних положений – я сказал бы, в установке разграничений вместе с реорганизацией интуитивных знаний. В одно время я придавал слишком большое значение «гуманистическому», а также ряду связанных с ним идей, которые потом пришлось приводить в порядок. Однако перемены во мне возникли не от того, что я усомнился в том, во что верил раньше, а от нового понимания порядка вещей, где «гуманистичность» появляется автоматически и занимает свое место, а всё остальное перестроилось в нужном порядке. Вероятно, всё это потому, что я по природному своему складу ленив (несмотря на мои нынешние подвиги в переписке) и предпочитаю по возможности самые легкие и автоматические способы действия. Тем не менее могу предположить, что способ Х. по сути не отличается от моего, но только он следует ему более добросовестно и последовательно. На это указывает, кажется, его замечание, где он называет концепции скорее флажками, чем средством продвижения вперед.

Только божественная Любовь может вынести то бремя, какое приходится нести мне, какое приходится нести каждому, кто пожертвовал всем ради единственной цели – поднять земное к Божественному из тьмы земного. Галльское «Je m’en fiche» («Мне всё равно») не продвинуло бы меня на моем пути вперед и на шаг; разумеется, в нем не было бы ничего божественного. Отнюдь не это дает мне силы идти к своей цели без жалоб и слез.

Я пользуюсь языком ума, поскольку нет другого языка понятного людям… впрочем, большая их часть и его плохо понимает. Если бы я решил использовать супраментальный язык, как Джойс, то не было бы даже иллюзии понимания; так что, поскольку я не ирландец, я не отваживаюсь и пытаться. Но, конечно же, всякий, кто захочет изменить физическую природу, должен для этого сначала ее принять. Приведу строфу из своего неопубликованного стихотворения[107] :

Кто хочет принести земле небес свободу,Тот должен сам во тленье низойти,И на себя взять груз земной природы,И по пути страдания пройти.

Нет, я не стремлюсь к Эмпиреям; хотел бы я, чтобы это было так. Скорее, наоборот; я, скорее, направлен к Бездне, в которую мне нужно погрузиться, чтобы построить мост между ними. Но для моего дела это тоже необходимо, и кто-то должен встретиться с ней лицом к лицу.

Но что за странные опять мысли – что во мне от рождения супраментальный характер и мне ничего не известно о тяготах реальной жизни! Господи Боже! Вся моя жизнь была борьбой с тяготами реальной жизни, начиная с голодной юности в Англии; потом постоянный риск и жесточайшие испытания и, наконец постоянные еще более тяжкие испытания здесь, в Пондичери, как внешние, так и внутренние. Я борюсь с тяготами реальной жизни с самых юных лет и по сей день, и тот факт, что теперь я ее веду из комнаты на верхнем этаже и не только внешними, но и духовными средствами, ничего не меняет в ее характере. Но, конечно, поскольку мы не кричим об этом на каждом углу, то со стороны можно подумать, что я живу в некоем возвышенном, прекрасном, восхитительном и волшебном мире, над которым не властны ни жизнь, ни Природа. Какое же это заблуждение!

Вы думаете, что у меня (я здесь не говорю о Матери) никогда не было сомнений, что я никогда не впадал в отчаяние. Я прошел через все те же муки, через какие проходят другие, иначе я не мог бы никого уверять в том, что «И это тоже можно преодолеть». По крайней мере у меня не было бы права так говорить. Вы чудовищно негибки. Повторяю, когда Божественное берет на себя бремя земной природы, то оно делает это в полной мере, искренне и без всяких фокусов или притворства. Если что-то, всегда проступающее из-под всех покровов, и остается скрытым, то не больше, чем у всех остальных, пусть и другого масштаба, и призвано оно дать знать о своем присутствии.

Так же действует психическое существо[108] у всех, когда человек выбирает духовный путь – и не нужно быть выдающимся человеком, чтобы ему следовать. Тут вы и делаете ошибку – без конца заостряя внимание на величии, как будто только великий человек может обладать духовностью.

О том, что касается веры, вы пишете так, как будто у меня никогда не было ни сомнений, ни трудностей. Я прошел через такое, что трудно себе и представить. Я уверен в результатах своего труда не потому, что не знал трудностей, но потому, что, сталкиваясь с ними и соизмеряя их, я видел их более ясно и переживал более глубоко, так, как никто и никогда ни сейчас, ни до меня. Но даже если бы я всё ещё допускал, что работа моя бесполезна (что невозможно), то я и тогда спокойно продолжал бы делать свое дело, поскольку я всё равно должен был бы сделать то, что должен, наилучшим образом, насколько это в моих силах, а всё, что делается таким образом, всегда идет в счет у бережливой вселенной. Но с какой стати я стал бы думать, что работа моя бесполезна, когда я вижу каждый свой шаг и понимаю, куда он ведет, и понимаю, что каждый день и каждая неделя – когда-то это было каждый месяц и год, а потом будет каждый день и час – приближают меня к моей цели? Если путь освещается вышним Светом, то тогда даже трудности ценны и несут в себе помощь и самая Ночь таит в себе бремя Света, который неизбежно явится.