Юань Мэй - Новые записи Ци Се или О чем не говорил Конфуций Страница 4

— Вкусно.

Охваченный ужасом Цзюнь-шу бросился бежать, череп — за ним, катясь по земле, как колесо. Цзюнь-шу добежал до моста, череп не мог туда подняться; поднявшись на мост, Цзюнь-шу оглянулся и увидел, что череп покатился на свое прежнее место. Цзюнь-шу вернулся домой бледный, как мертвец, и сразу же заболел. Он все время глотал свои испражнения, крича сам себе:

— Ешь, разве не вкусно?

Поев, он извергал съеденное, а извергнутое ел снова. Через три дня он умер.

9. ЧЕРЕП ДУЕТ

Минь Мао-цзя из Ханчжоу любил играть в шашки. Его учитель, некий Сунь, часто с ним играл. В шестую луну пятого года правления под девизом Юн-чжза[2] стояла сильная жара. Минь пригласил к себе Суня и еще четырех приятелей и по очереди играл с ними. Закончив партию, Сунь сказал:

— Я устал, пойду немного посплю в восточном флигеле. А вернусь — и наверняка выиграю.

Прошло немного времени, и из восточного флигеля послышались крики. Минь и четверо его приятелей бросились туда — узнать, в чем дело. Смотрят — а Сунь лежит на полу и по его подбородку течет слюна. Они напоили его имбирным отваром, и Сунь пришел в себя. Тогда они стали спрашивать, что с ним случилось.

— Я прилег на лежанку вздремнуть, — сказал Сунь, — и вдруг почувствовал, что у меня замерз кусочек спины, величиной с грецкий орех. Постепенно место, где ощущался холод, стало длиной со стебель травы, вскоре оно доросло уже до половины циновки, холод пронзил меня до самого сердца, но я не понимал, отчего это. И вот под лежанкой я услышал какое-то недовольное бормотание, нагнулся, чтобы посмотреть, а там череп, широко раздвинув челюсти, дует на меня через циновку. От испуга я свалился с лежанки, а череп стал бодать меня. Только услышав ваши шаги, он исчез.

Приятели Миня предложили раскопать пол, но его домашние, боясь навлечь несчастье, не решились на это и просто заперли накрепко восточный флигель.

10. ГЕНЕРАЛ ЧЖАО ПРОНЗАЕТ ТОЛСТОКОЖЕЕ ЧУДИЩЕ

После того как генерал Чжао Лян-дун подавил мятеж «трех дальних», путь его лежал мимо Чэнду в Сычуани; здесь его принял начальник провинции и хотел поселить в доме местного жителя, но, увидев, что там тесно, генерал решил заночевать в резиденции судьи, находящейся к западу от города.

— Говорят, что резиденция заперта уже более ста лет, — сказал начальник провинции, — там водится много нечисти; не смею предоставить ее для вас.

— Во время усмирения мятежников я убивал людей без счета. Если бесы не лишены рассудка, им следует меня бояться, — засмеялся генерал Чжао.

Он послал слуг прибрать помещение, разместил сопровождавших его членов семьи во внутренних покоях, а сам расположился в одиночестве в главном зале и улегся спать, подложив вместо подушки длинный трезубец, которым пользовался в бою.

Наступила вторая стража; крючки на пологе забренчали, и какое-то высокое существо в белой одежде, с большим отвисшим животом возникло перед постелью. Пламя свечей стало голубоватым и холодным. Генерал поднялся и крикнул свирепым голосом; чудище отступило на три шага, и пламя свечей снова стало ярким. Генерал увидел, что голова и лицо чудища очень похожи на распространенное в народе изображение Фансян шэня. Он схватил свой трезубец и метнул в чудище, тот спрятался на балке крыши, генерал снова метнул трезубец, но чудище бросилось бежать. Генерал преследовал его до боковой дороги, где тот исчез.

Возвращаясь домой, генерал почувствовал, что кто-то идет следом за ним, обернулся и увидел, что это то самое чудище, ухмыляясь, идет за ним по пятам.

Генерал пришел в ярость и закричал:

— Да есть ли еще на свете такое толстокожее чудище?!

Тут проснулись слуги и, схватив оружие, выбежали из дома. Чудище снова отступило, и побежало по боковой дорожке в пустое помещение. Видно было, как взлетает песок и поднимается пыль, слышался треск, словно сюда собралась целая толпа таких же чудищ.

Добежав до центрального зала, чудище встало там, выпрямившись, и заняло самую выгодную позицию.

Генерал Чжао совсем рассвирепел и вонзил трезубец прямо в пупок чудища. Раздался треск, словно лопнул пузырь, и чудище исчезло; остались только два золотых глаза на стене, величиной с бронзовые тазы, от которых шло сияние, ослеплявшее людей.

Слуги бросились на них с мечами, но глаза превратились в горящие звезды, заполнившие все помещение. Сначала звезды были большими, потом уменьшились, пока совсем не исчезли.

На востоке уже стало светло, наступил день, и генерал Чжао верхом на коне отправился рассказать чиновникам города о том, что видел. Все удивлялись, но что это было за чудище, так и не удалось узнать.

11. ЛИС-СТУДЕНТ СОВЕТУЕТ ЧЕЛОВЕКУ СТАТЬ БЕССМЕРТНЫМ

Сын генерала Чжао, господин Сян-минь, был генерал-губернатором Баодина. Как-то ночью он сидел и читал в западной башне. Двери были заперты, как вдруг кто-то тонюсенький пролез в оконную щель; дойдя до середины комнаты, начал тереть руками голову, потом руки и ноги и постепенно стал плотнее и круглее; на существе этом была головная повязка, красные туфли; сложив руки для приветствия, оно сказало:

— Я бессмертный лис-студент, живу здесь уже сто лет, меня удостаивали своим посещением многие известные люди, а теперь вот вы вдруг решили устроиться здесь для занятий. Я не смею оказать сопротивление чиновнику императора, поэтому и пришел просить указаний. Если вы обязательно хотите здесь заниматься, я должен буду переселиться, на это мне нужно три дня; если же вы проявите жалость и позволите мне по-прежнему жить здесь, то я попрошу вас запереть за собой двери, как это всегда делается.

Удивленный Чжао сказал с улыбкой:

— Ведь ты лис, как же можешь быть студентом?

— Все лисы, — услышал он в ответ, — удостаиваются права сдавать ежегодные экзамены матушке Тайшань; те, кто овладел литературным стилем, становятся студентами, а недоучки остаются дикими лисами. Студенты могут достичь бессмертия, недоучки же не могут. Вы — знатный человек, и очень жалко, что не научились, как достичь бессмертия. Нам трудно этому научиться. Сначала мы учимся принимать человеческий облик, потом изучаем язык людей. Те, кто учится языку людей, сначала учат язык птиц; учащиеся языку птиц обязательно должны выучить язык всех птиц внутри всех девяти областей в пределах четырех морей. Когда они овладеют этим, то могут понимать язык людей и обрести человеческий облик. На это уходит пятьсот лет. Людям легче научиться тому, как стать бессмертными, на это нужно пятьсот лет тяжкого труда, но знатным людям, а также литераторам, если они начнут учиться, как стать бессмертными, труда потребуется на триста лет меньше. Вы могли бы этому научиться; это — непреложная истина.

Господину Чжао понравились рассуждения лиса, и на следующий день он запер западную башню, уступив ее лису.

Обе эти истории я узнал от начальника Чэньюани, чье посмертное имя было Чжао Чжи-юань, он был внуком генерала Чжао Лян-дуна. И еще он добавил:

— Мой отец потом жалел, что не спросил, какие же экзаменационные темы давала лисам матушка Тайшань.

12. НА ДУХА УМЕРШЕГО НАДЕВАЮТ КАНГУ

Некий Ли из Хуайани жил со своей женой в полном душевном согласии, когда же ему перевалило за тридцать лет, он заболел и умер. Его положили в гроб, но жена не могла вынести мысли, что гроб заколотят, с утра до вечера лила слезы и все время открывала гроб, чтобы посмотреть на мужа.

В народе с древности рассказывают, что через семь дней после смерти человека является его дух. Даже самые близкие родственники Ли ушли из дома, только жена его не соглашалась уйти. Оставив сына и дочь в другой комнате, она сидела одна за пологом постели и ждала появления духа.

Когда пробили вторую стражу, налетел порыв холодного ветра, пламя светильника стало зеленоватым, и женщина увидела беса с красными волосами и круглыми глазами. Ростом он был более чжана, в руках у него была железная острога; с помощью веревки он втащил мужа женщины через окно в комнату. Но тут, заметив стоявшие перед гробом жертвенные закуски и вино, он положил острогу, бросил веревку, уселся и целыми пригоршнями стал отправлять еду в рот, запивая большими глотками вина; при каждом глотке в животе его слышался шум. Дух мужа ходил, притрагиваясь к старым, хорошо знакомым вещам, и печально вздыхал. Подойдя к постели, он приподнял полог. Жена, плача, обняла его, но почувствовала такой холод, словно ее обволокло ледяное облако. Красноволосый бес попытался оттащить мужа от жены, тогда она закричала так, что прибежали ее дети. Красноволосый бросился бежать, а жена и дети покойного положили его в гроб, и труп начал дышать. Тогда они перенесли его на постель, напоили рисовым отваром, и, когда наступил рассвет, он ожил. Железная острога, оставленная красноволосым бесом, оказалась бумажной.