Виктория Бегунова - Вопросы по йоге Страница 45

Но даже в этом случае люди, посещая разные места, они завязаны на социум, на какие-то дела, или в конце концов на отдых. Вы приезжаете в то или иное место – та достопримечательность, эта достопримечательность.

А чаще всего люди ведут такой более оседлый образ жизни и, фактически, обрастают многочисленными невидимыми ассоциативными связями. Действительно, если вы каждый день ходите на работу по одному и тому же маршруту, то вы помните каждое деревце на своей дороге или каждую ступеньку по лестнице, по которой вы поднимаетесь, и т.д., и т.п.

И это, с одной стороны, приводит к тому, что мы начинаем жить на автопилоте. Т.е. мы можем ходить, что-то делать, а сами находится в каком-то своем мире и не обращать внимания на окружающий нас мир. Более того, окружающий нас мир навеивает какие-то свои стандартные мысли. И в связи с этим, бывает крайне полезно иногда полностью порвать это привычное окружение. И в этом смысл практики хождения по тропам. Т.е. когда вы уходите в одиночное такое путешествие (я подчеркиваю – одиночное) по тем местам, которые бы никак не напоминали вам ваш обычный или привычный образ жизни.

Т.е. реализация этого метода, безусловно, может быть самая разная (я пару слов скажу об этом позже). Но самый классический вариант, о котором мы читаем во многочисленных древних текстах – это когда, скажем, на Востоке йог или йогиня отправлялись в то или иное паломничество по каким-нибудь определенным местам силы, или по каким-нибудь храмам, или каким-нибудь достопримечательностям. И, как вы понимаете, ни самолетов, ни автомобилей, как мы это сейчас видим, раньше не было. Собственно говоря, и с таким колесным транспортом (лошади, повозки, на слоне, уж я не знаю как) тоже не особо то и проедешься.

И связанно это, во-первых, с тем, что ты должен как бы избегать всего, с чем бы ты сталкивался в обычной жизни, а, с другой стороны, это достаточно дорогое удовольствие. И такие йог или йогиня отправлялись пешком иногда за многие-многие сотни километров, т.е. это путешествие могло растянуться достаточно продолжительно.

Т.е. траектория этого передвижения тоже пролегала по каким-то определенным местам или по каким-то определенным тропам. Причем, самое интересное, иногда эти места и тропы отличались от мест наиболее характерных, скажем, для караванных путей, для какого-то передвижения людей, скажем, с обычными целями.

Действительно, какая-нибудь тропинка могла бы проходить через какие-нибудь джунгли, дорогу через которые знает какое-нибудь местное племя, которое там живет или пользуются какие-нибудь охотники или торговцы, через какой-нибудь перевал, где, собственно, и дороги нет, непонятно что, какая-то тропинка. Так вот, непосредственно, когда человек идет по этому месту и старается абстрагироваться от своей обычной жизни, не вступать ни в какие связи с социумом, питаться, как правило, подаянием.

Дело в том, что в отличие от современной нашей жизни, нашей цивилизации, где люди, которые питаются подаянием, плохо воспринимаются обществом. Как правило, большая часть этих людей – это бомжи, или люди, которые демонстрируют полную асоциальность.

Наоборот, в духовной традиции Востока – это не считалось не зазорным, а наоборот, даже за благо или хорошую заслугу люди считали подать какую-то милостыню или еду странствующим таким паломникам.

Так вот, когда вы идете по таким дорогам, иногда вместе со всеми людьми, иногда сворачиваете на какие-то совершенно нехоженые тропинки, по которым мало кто ходит, когда вы питаетесь подаянием, а иной раз вообще голодаете, если ваша «трасса» проходит в местах, где нет вообще никого, то вы начинаете совсем по-другому воспринимать окружающий вас мир и, как следствие, лучше понимать процессы, которые идут в вашем внутреннем мире.

И это настолько сильно позволяет вам свежим, непредвзятым взглядом взглянуть на всю свою жизнь, на все свои проблемы, и т.д., и т.п., что это иногда превращалось в настоящую панацею для людей, даже не только связанных с йогой, а просто обычных паломников. Что вдруг, преодолевая все эти трудности пешком, испытывая зной, жажду иной раз, отсутствие общения, отсутствие обычного окружения, вдруг какая-то пелена с разума медленно-медленно начинает спадывать, и ты понимаешь место в этом мире.

Там спишь под открытым небом, видишь звезды, млечный путь. Ты понимаешь насколько ты маленькая пещинка в океане изменчивого мира, что многие страхи просто исчезают, кажутся смешными, многие надежды, опасения также исчезают.

Более того, человек яснее понимает какое-то свое более глубинное предназначение. И затем, когда он доходит до этого храма, к которому человек отправлялся в паломничество, это, действительно, как венец долгого пути, что там он может повторить несколько раз ту или иную йоговскую практику, и эффект наблюдался колоссальный.

Причем, не понятно, то ли это место обладает этой силой. Всякие там вполне объяснимые факторы вполне физического характера. Скажем, если в высокогорье – там разреженный воздух, если вы на берегу океана - там, безусловно, какая-то другая атмосфера, соленый запах воздуха, если вы в джунглях – это что-то другое, если вы в пустыне – что-то третье.

Так вот, все это приводило к тому, что то ли это место действия, где расположен храм, то ли долгий путь, который человек преодолевал, прежде, чем дойти до этого места, то ли и то, и другое вместе производили колоссальнейший эффект, что вдруг человек в своем осмыслении поднимался на другой уровень. И если он ставил задачу перед собой, он ее достигал, он мог достичь каких-то способностей, или то, что мы бы могли назвать «сверхспособностей». Самым потаенным образом какие-то его надежды и мечты самого материального характера вдруг непостижимым образом после такого паломничества сбывались.

Это, как бы, одна сторона, показывающая, откуда родился этот метод хождения по тропам. Нужно сказать, что аналогичная практика была в древней Руси. Действительно, еще до революции люди совершали паломничество от одного храма, пустоши к другой. Действительно, знаете, пока вы Матушку-Россию пройдете, чтобы посетить то или иное святое место, не так, как сейчас, чтобы на джип сел и за 15 минут доехал до какого-то места силы или какого-то священного уходящего еще в дорелигиозную эпоху места. А когда ты сам с котомочкой дошел, как эти ходоки.

Понятно, это все обрастало профессиональными нищими и прочими асоциальными элементами. Т.е. до известной степени аналогия хоть и была, но также, как (собственно говоря) и в Индии, какой-то процент был просто откровенных попрошаек, тунеядцев. Собственно говоря, и на Востоке оно так.

Так вот это вещь, как бы, интернациональная. Это одна сторона смысла того, для чего нужны были хождения по тропам.

«Хождение» без определенной цели

Вторая сторона – это когда вы отправляетесь точно также бродить, но без конкретной цели. Это гораздо сложнее сделать. Когда у вас есть цель подняться на ту или иную гору, найти ту или иную пещеру, найти то или иное место для практики, и выполнить ту или иную практику, это какая-то зацепка для разума, т.е. легче преодолеть этот путь. Гораздо сложнее подняться еще выше, когда вы отправляетесь путешествовать, не имея концепции, куда вы идете.

И определенными методами йоги вырабатываете в себе такое состояние безмыслия, когда вы начинаете ощущать дыхание Вселенной. Т.е. когда вы чувствуете окружающую вас Вселенную, свое внутреннее самочувствие, как нечто единое целое, неразрывное и живое, как вы начинаете общаться со Вселенной напрямую.

Если угодно, общаться с Абсолютом, если угодно, общаться со своим Высшим Я. Т.е. вы держите в голове безмыслие, у вас нет планов. У вас нет планов куда-то придти или у вас нет плана покрыть, скажем, это расстояние за какое-то время. Т.е., скажем, в день столько-то километров. Вы просто отдаетесь потоку мыслеощущений или безмыслеощущений. Это трудно сказать потому, что голова, как правило, бывает чистая, ясная. Ты отказываешься от всех концепций, ты отказываешься от надежд, ты отказываешься от страха. Т.е. у тебя нет цели куда-то идти, и ты не боишься куда-то опоздать или куда-то не попасть, или наоборот, куда-то попасть или попасть под раздачу. Т.е. это совсем другое состояние. И вот я, конечно же, эту практику в первом приближении разъясняю, это серьезные практики.

Но еще есть такой момент, что время от времени по нашему миру, который (согласно аксиоматике йоги) сбалансирован, т.е. каждый момент времени, фактически, момент просветления, каждая точка пространства – это точка просветления. Но мы обычно в своей жизни этого не видим из-за своих каких-то неправильных представлений, замутненности разума, каких-то скотских еще наслоений, где нам бы встряхнуться еще, себя заставить 10 раз отжаться, а мы в вялом состоянии. Или мы наоборот, слишком возбуждены, а нужно бы успокоится и ту или иною красоту мира, окружающего нас, воспринять.