Хазрат Хан - Учение суфиев Страница 46

Если человеку придется переплывать море, ему потребуется огромное мужество, огромная настойчивость и огромная вера, чтобы совершить такое путешествие, и все равно этот человек не будет знать, когда он достигнет цели; но на борту корабля путешествие становится легче. Тогда человеку уже не потребуется в такой степени истощать свою настойчивость и веру, потому что в его распоряжении будет механизм, помогающий достичь цели. Поэтому для достижения любой цели очень нужен механизм. Если человек желает обеспечить в своем доме комфорт, ему для этого нужны механизмы; если человек занят бизнесом или производством, то определенный уровень организации упрощает дело. В государстве правительство служит целям обеспечения порядка и мира. Когда становится холодно, человеку нужна теплая одежда, тогда как летом он нуждается в других вещах.

Сейчас эту идею легко понять, но создать правильный механизм очень трудно. Во-первых, слишком многие не имеют в уме ясного представления о своей цели. Они будут работать день за днем, не зная, чего на самом деле хотят, меняя свое мнение каждый раз, и это лишает их механизма, который можно создать лишь в том случае, если знаешь определенную цель в жизни. Очень часто чрезмерный энтузиазм и излишнее вмешательство в работу механизма нарушает его схему и разбивает цель. В другом случае, когда механизм не отвечает нужной цели, человек отказывается от той цели, которую сам перед собой поставил.

Никто никогда не может сказать, что достаточно осведомлен об этом предмете, потому что при лечении самого себя человеку нужно лишь знание о себе самом, тогда как в создании механизма ему приходится сталкиваться с множеством различных натур, и тут тредуется гораздо более глубокое знание человеческой природы и жизни. Люди часто приходили ко мне и говорили: “Я смог вести себя так, как мне было сказано, и смог придерживаться концентрации и медитации, которые были мне предписаны, но моя цель еще далеко не достигнута”. Но не хватает обычно вовсе не практики или работы над собой; может быть, не хватает именно нужного механизма. Например, если человек говорит: “Я сумел дисциплинировать себя и теперь могу очень хорошо медитировать. Сейчас я пойду сяду в порту и сосредоточусь на мысли, что нахожусь в городе по ту сторону моря”, - сможет ли он действительно перенестись туда? Или же, если человек с самодисциплиной станет медитировать на мысли: “Все деньги, что находятся в банке, пусть придут в мой дом”, - случится ли это? Даже если он будет медитировать возле банка тысячу лет, он не сможет добыть оттуда деньги!

В этом объективном мире человеку требуется объективный механизм, чтобы достичь определенного результата, и если люди, находящиеся на духовном пути, не видят эту сторону, они лишь доказывают этим, что, несмотря на все их достоинства и духовность, им не хватает равновесия и что они дают практичному человеку хорошую возможность посмеяться над тем, кто настроен мистически. Поэтому работа Суфийского Движения состоит не только в том, чтобы вести души к более высоким идеалам, но и в том, чтобы держать их глаза открытыми на пути и чтобы они могли видеть, куда идут. Суфии дают тем, кто не верит в духовные идеалы, пример обретения равновесия на протяжении всей жизни. Человек может заботиться о себе и концентрироваться на хорошем здоровье, и все-таки окружающая обстановка может стать причиной болезни. Это нельзя исправить; дело тут не в недостаточной духовности человека, а в недостатке материальности. Не показывает ли это, что нам следует добиваться равновесия этих двух начал? Человек не получит большого восторга, если станет таким духовным, что начнет летать по воздуху, но при этом он будет не лучше воздушного шарика. Только тот, кто может твердо стоять на земле, действительно чего-то достиг. Не о каждом человеке можно сказать, что он стоит на своих ногах. В мире нет ничего хуже зависимости, и если духовность делает человека более зависимым – например, от милостей других людей в том, что касается практической стороны жизни, - то такая духовность нежелательна. Духовность – это владычество и над материальным, и над духовным, это способность управлять самим собой и содержать в порядке жизненный механизм.

14. БЛАЖЕННОЕ ЧЕЛО

Под словом “чело” я подразумеваю выражение лица человека, которое непосредственно зависит от его отношения к жизни. Жизнь одинакова и для святого и для Сатаны; различия между их жизнями происходят единственно из несходства их взглядов на жизнь. Одна и та же жизнь для одного оборачивается небесами, а для другого превращается в ад.

Есть два воззрения на жизнь: в первом случае кажется, что все плохо; во втором случае – что все хорошо. Наша жизнь в мире с утра до вечера наполнена опытами, хорошими и плохими в различной степени; и чем глубже мы изучаем тайну хорошего и плохого, тем больше видим, что на самом деле нет таких вещей, как “хорошее” и “плохое”. Все происходящее лишь кажется нам хорошим или плохим в зависимости от нашего отношения и обстоятельств.

Ординарному человеку легко судить, что хорошо, а что плохо, что справедливо, а что несправедливо; для мудреца это очень трудно. Каждый человек сам превращает вещи из хороших в плохие или из плохих в хорошие, потому что находится на своем индивидуальном уровне развития, с позиции которого и судит. Иногда некий предмет оказывается тоньше и сложнее другого, и тогда человеку бывает трудно вынести суждение о нем. Было время, когда музыку Вагнера не понимали, а было и такое, когда его признавали величайшим из композиторов. Порой вещи хороши сами по себе, но на нашем индивидуальном уровне развития они кажутся не такими уж хорошими для нас. Что считалось хорошим лишь несколько лет назад, может уже не показаться нам таковыми на новом этапе развития. Ребенок больше всего ценит своих кукол, но позднее начнет отдавать предпочтение творениям великих скульпторов.

Все это доказывает, что на каждой ступени эволюции представления человека о хорошем и плохом менялись – поэтому, если только поразмыслить над этим, придешь к пониманию, что нет ничего плохого или хорошего. Если бы существовала такая вещь, как “хорошее”, то все было бы хорошим. Без сомнения, есть фаза, когда человек оказывается рабом своих собственных представлений о плохом и хорошем; но есть и другое состояние, в котором человек является господином. Это мастерство приходит к нему после осознания того факта, что хорошее и плохое рождается из его же отношения к жизни; и тогда “правильное” и “неправильное”, “хорошее” и “плохое” становится его рабами, поскольку он знает, что в его власти превратить одно в другое.

Так открывается дверь к еще одной тайне жизни, и это показывает нам, что, поскольку в каждой вещи заключена двойственность, так же есть двойственность и в каждом действии и явлении. Во всем справедливом скрывается нечто несправедливое, а во всем плохом присутствует нечто хорошее. И затем человек начинает видеть, как мир реагирует на все его действия: один человек замечает только хорошее, а другой – лишь плохое.

В понятиях суфизма это определенное отношение называется хайрат, изумление; и как обычному человеку кажутся интересными кинофильмы, театры и ярмарки, так суфию интересна вся жизнь, постоянное созерцание изумления. Он не может объяснить этого миру, потому что нет таких слов, которые могли бы сделать это.

Есть ли такая радость, которую можно сравнить с радостью принимать вещи спокойно, терпеливо и легко? Все прочие радости происходят из внешних источников, но это счастье – собственность человека. Когда он дорастает до этого чувства, оно выражает себя не в словах, а в “блаженном челе”.

У этого вопроса есть и другая сторона. Каждый из нас рад видеть того, кого он любит, уважает и боготворит; если же мы хмуримся при виде кого-то, так это потому, что этот человек не вызывает в нас восхищения или уважения. Любовь – это божественная сущность в человеке, и принадлежит она одному лишь Богу; любовь для человека – это урок, первый шаг к любви Бога. В человеческой любви мы начинаем видеть путь к божественной любви, подобно тому, как девочка получает первые уроки семейной жизни, играя в в куклы. Человек усваивает этот урок, любя другого человека, друга, любимого, отца, мать, брата, сестру или учителя. Но любовь используется неправильно, если она не получает постоянного развития и распространения. Вода в пруду может застояться, но вода реки всегда чиста, потому что она движется. И таким образом, искренне любя, человек должен выращивать росток любви, помогая ему расти и развиваться в то же самое время.

Любовь выполнила свою работу, когда человек весь становится любовью – в его атмосфере, выражении, в каждом совершаемом им движении. А разве такой человек может любить одного и отталкивать другого? Одно выражение его лица и его присутствие становятся благословением. На Востоке люди беседуют со святыми и мудрецами не из-за чудес, а потому, что их присутствие, их лица и взгляды излучают вибрации любви; эта любовь выражается в терпимости, во всепрощении, в уважении, в способности не обращать внимания на ошибки других. Их симпатия скрывает недостатки окружающих, как если бы это были их собственные недостатки; они забывают о собственном интересе ради интересов других. Для них неважно, в каких обстоятельствах они сами находятся, вознесены ли судьбой или смиренны; их чело блаженно. В их глазах каждый представляется отражением Возлюбленного, имя которого они повторяют. Они видят святое в любой форме и в каждом существе.