Джидду Кришнамурти - Первая и последняя свобода Страница 48

Так я говорю, это определённо возможно для ума быть свободным от любой обусловленности — не потому, что вы должны положиться на мой авторитет. Если вы положитесь на авторитет, вы никогда не совершите открытия, это будет ещё один заменитель — что не имеет никакого смысла. Когда я говорю, что это возможно, я говорю так, потому что для меня это — факт, и я могу показать вам это на словах, но если вы хотите выяснить истину этого сами, вы должны экспериментировать с этим и следовать этому строго.

Понимание всего процесса обусловленности не придёт к вам через анализ или самоанализ, потому что когда вы имеете анализирующего, именно сам этот анализирующий и есть часть основы, подоплёки, прошлого, и потому его анализ не имеет никакого смысла. Это факт, и потому, вы должны отодвинуть в сторону такой подход. Анализирующий, который исследует, который анализирует то, на что он смотрит, сам является частью обусловленного состояния и поэтому какими бы ни были его интерпретация, его понимание, его анализ, это всё ещё часть этой основы, подоплёки, прошлого. Так что на этом пути никакого выхода нет, а разрушить эту основу существенно важно, ведь для того чтобы встретить вызов нового, и сам ум должен быть новым; чтобы открыть Бога, истину или что угодно, ум должен быть свежим, не засорённым, не отравленным прошлым. Анализировать прошлое, делать выводы из ряда экспериментов, строить утверждения и опровержения и всё остальное того же рода — всё это включает, по самой своей сути, продление основы, прошлого, в различных формах; когда вы видите истину этого факта, вы обнаруживаете, что анализирующий исчез. Тогда нет никакой сущности, кроме основы, прошлого: есть только мысль как основа, прошлое; мысль, являющаяся откликом памяти, и сознательной и подсознательной, индивидуальной и коллективной.

Ум — результат прошлого, то есть процесса обуславливания. Как это возможно для ума быть свободным? Чтобы быть свободным, ум должен не только видеть и понимать своё маятнико-подобное колебание между прошлым и будущим, но также осознавать промежуток между мыслями. Этот интервал спонтанен, он не приходит путём какой-либо причины, путём желания, путём принуждения.

Если вы понаблюдаете очень внимательно, вы увидите, что хотя реакции, движение мысли, кажутся такими быстрыми, между мыслями имеются щели, между мыслями существуют промежутки. Между двумя мыслями есть период тишины, не связанный с мыслительным процессом. Если вы наблюдаете, вы увидите, что этот период тишины, этот интервал — вне времени, и открытие этого интервала, полное переживание этого интервала, освобождает вас от обусловленности — или, скорее, оно не освобождает «вас», но происходит освобождение от обусловленности. Таким образом, понимание процесса мышления — это медитация. Мы сейчас не только обсуждаем структуру и процесс мысли, что является основой, фоном памяти, опыта, знания, но мы также пытаемся выяснить, может ли ум освободить себя от этого фона, основы, прошлого. Только когда ум не способствует продлению мысли, когда он тих, спокоен, спокоен без какого-либо принуждения, без какой-либо причины — только тогда может быть свобода от этой основы, подоплёки, прошлого.

21. О сексе

ВОПРОС: Мы знаем секс как неизбежную физическую и психологическую необходимость, и, как представляется, именно он оказывается первопричиной хаоса в жизни людей нашего поколения. Как нам быть с этой проблемой?

КРИШНАМУРТИ: Почему получается, что всё, к чему бы мы ни прикоснулись, мы превращаем в проблему? Мы сделали проблемой Бога, мы превратили в проблему любовь, мы сделали проблемой отношения между людьми, саму жизнь, и мы превратили в проблему секс. Почему? Почему мы из всего делаем проблему, ужас? Почему мы страдаем? Почему секс стал проблемой? Почему мы поддались жизни с проблемами, почему мы не положим им конец? Почему вместо того, чтобы тащить их на себе день за днём, год за годом, мы не умираем по отношению к нашим проблемам? Вопрос о сексе определённо уместен, но самый первый вопрос в том, почему мы превращаем жизнь в проблему. Дела, секс, заработать деньги, размышления, чувства, переживания — вы знаете, весь этот круг жизни, — почему всё это представляет проблему? Не в том ли суть, что мы всегда думаем с определённой точки зрения, с фиксированной точки зрения? Ведь мы всегда думаем от центра к периферии, именно периферия является центром для большинства из нас, и поэтому всё, к чему мы прикасаемся — поверхностно. Но жизнь не поверхностна; она требует полноты целостной жизни, а поскольку мы живём лишь поверхностно, мы знаем только поверхностные реакции. Что бы мы ни делали на периферии, это должно неизбежно создать проблему — и такова наша жизнь: мы живём в поверхностном, и мы вполне довольны жить так со всеми проблемами поверхностного. Проблемы существуют до той поры, пока мы живём в поверхностном, на периферии, той периферии, которую образуют «я» и его ощущения, которые могут быть объяснены внешними причинами или быть субъективными, которые могут быть отождествлены со вселенной, со страной или с чем-то другим, созданным умом.

Пока мы живём в поле ума, должны быть осложнения, должны быть проблемы: вот всё, что мы знаем. Ум — это ощущение, ум — результат накопленных ощущений и реакций, и всё, чего бы ум ни коснулся, должно создать страдание, замешательство, бесконечную проблему. Реальная причина наших проблем — ум; ум, который работает механически ночью и днём, сознательно и подсознательно. Ум — самая поверхностная вещь, и мы прожили многие поколения, мы тратим всю нашу жизнь, культивируя наш ум, делая его всё более умным, всё более тонким, всё более хитрым, всё более нечестным и изворотливым, что проявляется в каждой грани деятельности в нашей жизни. Сама природа нашего ума должна быть нечестной, изворотливой, неспособной видеть факты такими, каковы они есть, и именно это и создаёт проблемы; это нечто такое, что само по себе является проблемой.

Что мы подразумеваем под проблемой секса? Дело в акте, в действии — или в мысли об этом действии? Определённо дело не в акте. Половой акт — не проблема для вас, не больше, чем еда для вас проблема, но если вы думаете о еде или о чём-то другом весь день-деньской, потому что вам больше не о чем думать, то это становится для вас проблемой. Проблема в половом акте или проблема в мысли об этом акте? Почему вы думаете об этом? Почему вы нагнетаете к этому интерес, а ведь вы со всей очевидностью так и делаете? Кинофильмы, журналы, рассказы, то, как одеваются женщины, всё возбуждает ваши мысли о сексе. Почему ум выстраивает всё это, почему ум вообще думает о сексе? Почему? Почему секс стал центральной проблемой в вашей жизни? В то время когда есть так много вещей, требующих вашего внимания, вы уделяете всё внимание мыслям о сексе. Что происходит, почему ваши умы столь заняты этим? Потому что это путь полного, крайнего, окончательного бегства — разве не так? Это способ полного самозабвения. В это время, по крайней мере в течение этого мгновения, вы можете забыть себя — и другого способа забыть самого себя нет. Всё остальное, что вы делаете в жизни, делает акцент на «я», на «са́мо». Ваш бизнес, ваша религия, ваши боги, ваши лидеры, ваши политические и экономические действия, ваши уходы от действительности, бегства, ваши социальные поступки, ваши переходы из одной партии в другую — всё это подчёркивает и даёт силу «я». Так что есть только один акт, в котором нет никакого акцента на «я», поэтому это и становится проблемой, разве не так? Когда в вашей жизни есть только одна вещь, которая является средством к полному уходу, бегству, к полному забвению себя пусть лишь на несколько секунд, вы цепляетесь за это, потому что это — единственное мгновение, когда вы счастливы. Любая другая проблема, которой вы касаетесь, становится кошмаром, источником страдания и боли, поэтому вы цепляетесь за единственную вещь, которая даёт вам полное забвение, которое вы называете счастьем. Но когда вы прилеплены к этому, это также становится кошмаром, потому что тогда вы хотите быть свободным от этого, вы не хотите быть рабом этого. Тогда вы изобретаете, снова умом, идею целомудрия, безбрачия и пытаетесь оставаться безбрачным, быть целомудренными, через подавление себя, и всё это — действия ума, чтобы отделить себя от факта. Этим снова делается специфический акцент на «я», которое пытается стать чем-то, чтобы снова поймать вас в сети мук, неприятностей, усилий, боли.

Секс становится чрезвычайно трудной и сложной проблемой, пока вы не поймёте ум, который думает об этой проблеме. Сам половой акт никогда не может быть проблемой, но мысль об этом акте создаёт проблему. Вы охраняете этот акт; вы живёте распущенно или даёте себе волю в браке, превращая тем самым свою жену в проститутку, и всё это кажется вполне респектабельным, и вы этим удовлетворены настолько, что всё так и оставляете. Конечно, проблема может быть решена только тогда, когда вы поймёте весь процесс и структуру «я» и «моё»: моя жена, мой ребёнок, моя собственность, мой автомобиль, моё достижение, мой успех; пока вы не поймёте и не решите всё это, секс останется проблемой. Пока вы честолюбивы — в политике, в религии или в чём-либо другом, — пока вы выпячиваете своё «я», мыслящего, переживающего, навязывая ему честолюбивые устремления, подпитывая их, будь то во имя себя самого как индивида или во имя страны, партии или идеи, которую вы называете религией, — пока продолжается эта деятельность экспансии «са́мо», «я», вы будете иметь сексуальную проблему. С одной стороны, вы создаёте, подпитываете, расширяете себя, а с другой стороны, вы пытаетесь забыть себя, потерять себя хотя бы на мгновение. Как эти два подхода могут существовать вместе? Ваша жизнь — противоречие; упор на «я» и забвение «я». Секс не проблема; проблема в противоречии в вашей жизни; и это противоречие не может быть разрешено умом, потому что ум сам по себе — противоречие. Это противоречие может быть понято, только если вы понимаете полностью весь процесс вашего повседневного существования. Просмотр кинофильмов и наблюдение за поведением женщин на экране, чтение книг, которые стимулируют эту мысль, просмотр журналов с картинками полуголых женщин, ваш способ смотреть на женщин, их ответные взгляды исподтишка, перехватывающие ваш взгляд, — все эти вещи поощряют ум окольными путями придать особое значение своему «я», и в это же самое время вы стараетесь быть добрым, любящим, нежным. Эти двое не могут идти вместе. Мужчина, который честолюбив, духовно или как-то иначе, никогда не будет без какой-либо проблемы, ведь проблемы прекращаются только когда своё «я» забыто, когда «я» не существует, и это состояние отсутствия «са́мо» — не действие воли, не просто реакция. Секс становится реакцией; когда ум пытается решить проблему, он только ещё более запутывает проблему, делает её более мучительной, более болезненной. Акт не проблема, но ум — проблема, ум, который говорит, что он должен быть целомудренным. Целомудрие — не от ума. Ум может только подавлять свои собственные действия, а подавление — не целомудрие. Целомудрие — не добродетель, целомудрие нельзя культивировать. Человек, культивирующий смирение, конечно, не является скромным человеком; он может назвать свою гордость смирением, но он — гордый человек, и именно поэтому он стремится стать скромным. Гордость никогда не может стать скромной, и целомудрие — не продукт ума, — вы не можете стать целомудренным. Вы будете знать целомудрие только тогда, когда есть любовь, а любовь — не от ума и не продукт ума.