Буба Прохожий - Между тигром и драконом Страница 5

Увидев мое недоумение, Бобши пояснил: «Возьми хотя бы разводы. Наверняка ты наблюдал случаи, когда и он и она вроде бы хорошие люди, но по каким-то причинам решившие разойтись. И куда их любовь делась? Выгораживая себя, каждый из них поливает грязью другого. Они готовы на все, лишь бы доказать чужую вину, лишь бы самому или самой остаться хорошими. Самый простой вариант быть хорошим, — это других втоптать в грязь, что люди обычно и делают. Они еще хуже, значит я хороший.

Желание быть хорошим доминирует в нашем обществе, но оно лишь желание, а в результате мы имеем то, что имеем. По этой же причине люди не могут принять себя такими, какие они уже есть. Отсюда психологические расстройства, депрессии и физические заболевания. Пока человек стремится стать хорошим, он всегда будет ощущать, что он еще плохой и будет страдать от этого. И чтобы хоть как-то облегчить свою участь, он научился говорить: «Да все такие, все так живут», затем это превращается в поиск недостатков у других, когда кругом все плохие, значит можно хоть как-то за себя успокоиться и взятку взять — все ведь берут и еще больше. Не я такой — жизнь такая. Заметь, все это уживается с желанием быть хорошим.

Попробуй сложить хороший и плохой и ты получишь принятие самого себя. На это сложение у тебя может уйти почти вся жизнь, а может и не хватить ее.

— Слышь, может быть перерывчик сделаем, — взмолился я, — а то как-то уж все тоскливо получается, добро творить нельзя, хорошим стремиться быть вредно. Мозги в раскорячку становятся.

— Хорошо, — согласился Бобши, — я только расскажу тебе то, что случилось в деревне после того, как монах приказал сжечь хижину бедняка, а все деньги отдать богатому, не пустившему их к себе на ночлег. Помнишь, я тебе рассказывал притчу? Так вот, дальше события развивались так:

Бедняк сидел у догорающих остатков хижины. Слезы бежали по его щекам, но он не обращал на них никакого внимания. Перед его внутренним взором проносилась вся его исковерканная жизнь. В молодости, он, как и все, думал, что сумеет построить счастливую жизнь, отец его был гончаром и надеялся, что сын примет из его рук это ремесло. Но сыну не нравилось это занятие, и хотя у него уже неплохо получалось, повзрослев, он отправился на «вольные хлеба». Он был полон сил, и ему казалось, что весь мир перед ним открыт. Вначале так и получалось, в одном из поселков он быстро нашел хорошую работу, женился, построил дом. Он себя считал удачливым и свысока поглядывал на своих односельчан… Но все в мире переменчиво, однажды удача отвернулась и от него. Его работодатель сам сбежал, обанкротившись и оставив после себя кучу долгов. Бросать новый дом не хотелось, приходилось перебиваться временными заработками, которые становились все реже. Когда заболела жена, пришлось влезть в большие долги, но это все равно не помогло, она умерла, а дом за долги забрали. Какое-то время он еще пытался наладить свою жизнь, но ничего кроме теперь уже догорающей лачуги у него не было. У него не было ничего и никого, так как его старики давно уже умерли. Теперь окружающий его мир казался жестоким и несправедливым, он чувствовал себя совершенно лишним в этом мире…

Богач, звеня монетами, рассказывал своей жене о придурковатом монахе с учениками, которого он не пустил на ночлег, а тот ему за это отвалил кучу денег. Жена его почти не слушала, впрочем, как и обычно, она поигрывала с обезьянкой, которую однажды привез ее муж. С некоторых пор вся ее жизнь сузилась до заботы об этой диковинке, остальное ее просто не интересовало. Так что богач остался со своим недоумением один на один. Так и не сумев выплеснуть своего возбуждения по поводу «свалившихся» денег, он до полуночи не мог заснуть. Он привык, что деньги нужно накапливать монета за монетой, с силой и хитростью выжимая их из других. А тут на тебе… Нет, наверное это не к добру… Что-то тут не то… Уже далеко за полночь он неожиданно для себя принял решение все эти деньги раздать нищим, на сердце сразу полегчало и он уснул.

Уже светало, когда бедняк, пошатываясь, поднялся и пошел прочь от сгоревшей лачуги. Он не знал куда идет, ему было все равно где умирать, лишь бы подальше от людей. Он долго шел вверх по ручью, не решаясь остановиться, пока совсем не устал. Его не беспокоило, что у него нет даже веревки, чтобы повеситься. Просто лягу и умру, думал он.

Бедняк лежал на траве уже несколько часов, вначале он действительно как мог пытался умереть. Он еще раз прокрутил всю свою жизнь и теперь ни о чем не жалел, хороня ее вместе с собою. Но почему-то от этого стало только спокойно, его прошлая жизнь умерла раньше его тела, он смотрел на нее словно на чужую. А он? Кто тогда он? Кто он, если все, чем он жил, уже умерло? От такой неожиданной мысли он даже сел. Его рука уперлась в подмытый берег ручья. Он машинально отщипнул комочек земли, растер его пальцами и поднес к носу. Да, давно забытый запах, в родительском доме всегда стоял такой, это же первоклассная глина! Он вспомнил руки отца с наплывами жирной глинистой жижи, искусно поднимающие край очередного кувшина. Что-то колыхнулось внутри, нет, значит не весь я еще умер… Гончар-то во мне еще живет! Он наполнил свою рубашку глиной, взвалил ее на плечи и вновь направился к людям…

Вначале богач думал раздать деньги в своем селе, но затем побоялся, что односельчане могут посчитать, что он умом тронулся, уж слишком не свойственен подобный поступок ему, и в тот же день отправился в соседний город. Первый же нищий, чуть ли не принялся целовать ему ноги, увидав, какие монеты упали в его руку. Богач даже вначале растерялся. Когда у получившей от него милостыню женщины покатились слезы, что-то внутри богача перевернулось, и он сам, с трудом сдерживая слезы, быстро зашагал прочь.

Он не раздал и половины. Сидя прямо на земле, опершись спиной о стену какого-то заброшенного сарая, он силился привести свои чувства в порядок. О! Как он мог раньше так жить! Мотая головой и чуть ли не рыча от нахлынувших чувств, он не заметил, как к нему подошла старушка. Потрогав его за плечо, и пытаясь заглянуть ему в глаза, она спросила: «Мил человек, тебе плохо?». Какое-то время он, ничего не понимая, смотрел на нее. «Тебе помочь?» — Слабым голосом повторила старушка. «Нет», — очнулся он и быстро поднялся, чтобы уйти. «Что происходит? Убогая старушка предлагает мне помощь, мне, сильному и богатому». Он повернулся к ней, вывалил ей оставшиеся деньги, и пока та не опомнилась, быстро зашагал прочь.

На краю села под раскидистым деревом расположилась группа людей. В центре сидел монах и рассказывал историю своим ученикам. «В этой деревне я однажды не сдал экзамен своему учителю. Он приказал отдать все наши деньги одному богатому человеку, который не пустил нас на ночлег и сжечь лачугу бедняка, который приютил нас». «Но, учитель, почему он так поступил?» «Всему свое время, — ответил монах, — просто обратите внимание, как здесь сейчас живут люди. Редко какое село может похвастать таким процветанием. Здесь нет бедных, а какая у них гончарная мастерская, из других стран купцы за товаром приезжают».

Я еле дождался утра, меня разрывали догадки и непонятки, в голове был полный сумбур. Я всю ночь ругал себя за то, что сам остановил обсуждение темы. За ночь ничего не улеглось, а только обросло комом недопонимания. Я почти не спал, накопив массу вопросов к Бобши. И как только он выбрался из палатки, накинулся на него с расспросами.

— Скажи, а как это монах догадался, что сжечь лачугу бедняка и отдать деньги богатому будет лучше? Откуда он мог узнать последствия?

Бобши сладко потянулся и не спеша подсел к костру, который я уже давно распалил.

— А он и не знал, что произойдет впоследствии, да и не мог знать. Он сделал лишь то, что должен был сделать.

— Понимаешь, — размерено продолжил Бобши, — монах не был озабочен нуждой творить добро, он всецело доверял Творцу. Монах увидел, что деньги пришли тогда, когда он с учениками уже покинули лачугу бедняка. Бог не может опаздывать, потому монах и сделал вывод, что они не должны достаться бедняку, они ему не предназначены Всевышним. Но в то же время они еще не покинули пределы деревни, а значит, наверняка они кому—то здесь могли предназначаться. А кому же еще, если монах с учениками познакомились здесь лишь с двумя людьми… Ну, а дальше все просто. Монах понимал, что на все воля Божья, и что бы он не сделал, он не в состоянии кого-то по своему усмотрению сделать богаче или беднее. Каждый в этой жизни получит лишь то, что заслуживает.

— Да, — возразил я, — но он ведь мог не сжигать лачугу, а просто уйти. И разве ему не придется кармически отвечать за разорение бедняка?

— Нет, не придется. Монах понял, что эта ситуация была послана Свыше для урока ученикам, и он просто ее усилил. Он не вложил в эти действия ни грамма собственного желания, так за что же ему отвечать? Более того, он отдал все деньги, и значит, должен был еще длительное время перебиваться со своими учениками, путешествуя в голоде и холоде. Монах пожертвовал всеми деньгами ради яркости и большей наглядности урока. Он поступил безупречно, выполнив то, что должен был сделать. Я думаю, что и впоследствии они не голодали и ни в чем не нуждались. Как это Он все устраивает — никому не известно. Сколько наблюдаю за этим процессом, столько удивляюсь. И ты можешь смело отпустить озабоченность поступать правильно и справедливо, и быть хорошим, лучше просто проникнись удивлением к Его способности непредсказуемо строить твою жизнь.