Игорь Калинаускас - Преображение. Путевые заметки Страница 51

Хотя изучать бесполезно…это знает каждый, кто пытался освоить хотя бы минимальные навыки пользования компьютером, не говоря уже о продвинутых. Пробовать надо, пробовать, отвечая на возникающие вопросы с помощью инструкции или лучше инструктора, а изучать толстую книжку — ну может для гения переноса теории на практику и полезно, для большинства — нет. Чтобы изучать изделие под названием «человек», нужно для начала хотя бы понять, что это очень сложное изделие и что пользоваться им надо учиться: изучать и пробовать, пробовать, пробовать… (см. выше о компьютере). Но поскольку мы получаем тело на халяву, бесплатно, просто по факту рождения, и оно само как-то работает, то чему, собственно, учиться?

А если сломается? Сломается — побежим искать, кто бы починил. Спрос на починяльщиков не уменьшается, и на рынке масса специалистов, в кавычках и без, которые с удовольствием за соответствующую плату нам что-то там починят. Что и как — неясно, но мы ориентируемся по принципу «лучше — хуже». Лучше стало, значит починили. Собственных-то взаимоотношений с этим нет.

Поэтому «назад к природе» — это бред. Никакого зада у нашей природы нет. Зад есть у нашего тела, и то относительно той плоскости, которую мы называем передом. Туда — на природу — человек может пойти только целиком. А целиком человек живет не только в биологической природе, но и еще в двух.

Человек на протяжении своего существования, отвоевав место у биологической природы, соорудил еще и природу социальную. Как во всякой природе, в ней случаются стихийные бедствия, в ней существуют надиндивидуальные законы и, как всякой природе, отдельно взятый индивидуум ей совершенно безразличен. Ну, что природе в целом до одного комара? Что социальной природе до какого-нибудь Сидора Сидорыча или Регины Ивановны? Чем больше масштаб, тем меньше детали. Вот такие мелкие детали.

Сколько там гомосапиенсов на планете? В целом — это человечество, а отдельно — один из шести миллиардов. Каждую минуту на планете умирает приблизительно 115 и рождается приблизительно 120 человек. Поэтому человеку мало одной биологической природы. В одной ей он и человеком-то не станет. Так стайное животное, и все.

Есть еще такое устройство, под названием «человеческая жизнь», с расписанием, с правилами поведения. Надо же не только производить себе подобных на биологическом уровне, из них нужно еще гомосапиенсов изготовить, нужно долгое время, чтобы произведенных социализировать, чтобы они «сапиенсами» стали. Плюс совместное проживание на ограниченной территории с ограниченными ресурсами, плюс постоянная борьба за выживание, с мечтой о гармоничных отношениях с природой.

Когда же внимательно вчитываешься в предлагаемые описания этих гармоничных отношений, то обнаруживаешь, что под гармонией обыкновенно подразумевают полностью подчиненную человеку природу. Вот вам и гармоничные отношения. Природа социализирована, а заповедники на отдельно взятых участках.

Точно также многое социализировано и в нашей персональной биологической природе. Аж диву даешься: дышать нечем, настолько все регламентировано различными социальными конвенциями под видом табу, условностей, модности, престижности, сегодняшних идеалов, идеалов заново созданных по поводу внешности и т. д. Даже есть, что хочется, не получается, потому что это не принято. Ты можешь есть это только дома, тайком, когда тебя никто не видит, но испытывая при этом тяжкие угрызения совести.

Корейцы говорят, что мы — европейцы — вообще все воняем, потому что не едим перец в таких количествах, как они. Однажды меня угостили настоящей корейской едой, так они положили перца в половину против того, что кладут для себя, и, несмотря на все мои возмущения, что я, дескать, могу как они, не уступили. Я не могу передать, какого это было вкуса, но горело в организме все. А потом начались странные явления с психоэнергетикой. Сковородку ко лбу прилепил и носил.

Мы так далеко ушли вперед, что оказались далеко позади. Мы не в состоянии сделать даже то, что могут младенцы, мы не в состоянии определить, чего именно в нашем организме не хватает, и едим что попало.

«Люблю побывать на природе». Ну, так, чтобы комаров не было, тараканов, клещей энцефалитных, грязи, пыли, холода, жары, а вообще-то природа очень красивая.

У меня есть одна знакомая, она очень любит «бывать на природе». Она приезжает в лес или на берег реки, не выходя из машины, открывает окно, если нет комаров, закуривает и любуется природой. Закрывает окошко и уезжает. Молодец. Но отношения у нее с природой ужасные, потому что если она вылезает, то ее обязательно покусают комары и оводы, все занозы — ее, все камушки под ногами — ее.

Природа социальная

Точно такие же невнятные отношения у нас и с социальной природой. Про социальную природу обыкновенно «все все знают». «Что, мы не живем, что ли?» «Что вы хотите сказать, Игорь Николаевич, что я не живу, что ли?»

Я наоборот хочу сказать, что жуете. Она (жизнь) вас и живет.

Кто больше? Человек или жизнь в целом? Жизнь. Вот она человека и живет. Она-то про него все знает, а он про нее — почти ничего. К примеру: существуют в социальной природе законы групповой динамики, причем играют в ней одну из главных ролей. Например, неважно, знает об этом человек или нет, но если собралось в одном пространстве десять человек, то один получается как бы лишний. Он обязательно будет выпадать из ситуации, даже если все присутствующие знают о действии этой закономерности. То человек вдруг вспоминает, что ему срочно куда-то надо, то просто заснет. Собралось в комнате пять человек, а психологически их всегда трое. Наука есть такая — социометрия. Она как раз об этом.

Вот еще пример — соционика. Или можно сказать, на самом деле, их (соционики) три. Соционика как типология личности, построенная на психологических функциях Юнга (соционикой никогда не называвшаяся, но породившая две последующие и не ушедшая при этом в тень).

Соционика, основанная на совокупности любых признаков, например соционика Г. Рейнина, — это тоже соционика, как типология личности.

Соционика как типология информационного метаболизма, в отличие от типологий, построенных на совокупности каких-либо признаков, информационный метаболизм, являясь частью человека как устройства, действует независимо от того, знает человек о нем что-нибудь или нет. Все, что мы можем, — это стать продвинутыми пользователями этого устройства. Это часть социальной природы на базе биологического носителя.

Таких законов (независящих от знания людей об их действии) много, они действуют как на отдельных людей, так и на всевозможные Мы. И если хочется стать продвинутым пользователем этой части изделия, надо найти инструкцию, которая объяснит, как стать сначала простым пользователем, а потом продвинутым, и инструктора, который это покажет на практике.

А когда социальная личность ломается, нужно вызывать специалиста, психоаналитика, психотерапевта, социального консультанта, чтобы он нам прояснил, а может быть, и починил. Но он, починив, конечно, не скажет нам, что же он там починил, если хочет продолжать зарабатывать деньги, потому что починить — это же манипуляция нами. А нами манипулировать нельзя! Он не скажет, потому что боится, как бы починку не восприняли как власть, как манипуляцию, хотя он просто выполнял свою работу? А почему выполнять свою работу по починке сломавшегося изделия нехорошо? Компьютер же по этому поводу не возмущается. Кому нужен сломанный или возмущающийся компьютер? Манипуляция — это вообще способ жизни существ наделенных хотя бы некоторым осознанием, у остальных просто насилие и инстинкты. Манипуляцию как способ жизни, способ конвенциональной жизни следует принять как факт.

Конечно, манипулируют: нами манипулируют, мы манипулируем.

Государство, социальные законы — они не манипулируют, это среда нашего обитания, в которой существует довольно сложное, хотя и банальное, устройство под названием «устройство для совместного проживания людей», иначе говоря, «человеческая жизнь». Но это как бы само собой, потому что опять же «нахаляву». Что, мы много труда вложили, чтобы сформировать свою личность?

Росли как-то, что-то получилось, как-то работает. Социальная жизнь использует то, что получилось, вручая каждой личности готовые наборы: функций, социальных ролей, расписаний жизни.

Неважно, что не умеют, не научены изменить себя и ситуацию, неважно, что неграмотные, всякие нужны, всякие пригодятся — и грамотные, и неграмотные, и хорошо социализированные, и плохо социализированные, и психопаты, и маньяки — все нужны для разнообразия. Всем в социальной машинке место есть. В этой машине столько деталей!