Бхагаван Раджниш - Внутренние война и мир Страница 55

Трудно сказать, как Арджуна сможет понять тот процесс осознания, который пытается разъяснить Кришна. Арджуна говорит о высокоморальных вещах, он стремится увидеть моральный сон. Кажется, ему наскучили внеморальные сны. Теперь Арджуна желает увидеть моральный сон. А Кришна говорит Арджуне, что тот просто выбирает между двумя снами и что ему следует пробудиться от всякого сна.

Давайте прочтем еще одну сутру, а остальное обсудим вечером.

Кто думает, что Он убивает или кто полагает, что убить Его можно,

Оба они не знают: не убивает Он сам и не бывает убитым.

То, что есть, не умирает и не может быть убито. То, что есть внутри нас, называется атман, а то, что есть вне нас, носит название параматман, вселенское бытие, универсальное сознание. То, что внутри нас можно убить, что само способно убивать, или то, чему может показать, что его убили, называется «тело», а вне нас носит название «мир». Бессмертное — это ум, а смертное есть материя. Смертное, нереальное — это волна, а бессмертное, реальное — океан.

Беспокойство Арджуны, его дилемма, его тревога сводится к следующему: «Как я могу участвовать в этом убийстве? Лучше я сам умру». Эти идеи всегда существуют вместе. Тот, кто считает, что другие умрут, также способен думать о своей смерти. Если человек считает, что смерть других людей возможна, он, несомненно, будет испытывать печаль. Но Кришна говорит, что умереть невозможно: смерти просто не может быть, смерти нет.

Но, исходя из собственного жизненного опыта, человек полностью убежден в достоверности смерти. Все может произойти, а может и не произойти, тогда как смерть абсолютно неизбежна. Только одно достоверно, и это — смерть. Нет ничего более определенного, чем смерть. Все остальное может изменяться: кто-то будет счастлив, а кто-то — несчастлив, один — здоров, а другой — болен, кто-то добьется успеха, а кто-то проиграет, один станет нищим, а другой — императором. По поводу всего, кроме смерти, возможны разные мнения — они могут быть верными, а могут оказаться ошибочными.

Только один выбор закрыт для нас: умирать или нет. Смерть неизбежно настигает каждого. Все придут к ней. Император и нищий, успешный человек и неудачник, здоровый и больной — все рано или поздно умрут. Нам известно, что в жизни неизбежно только одно, и это — смерть.

А Кришна говорит совершенно противоположное. По его словам достоверным является только то, что смерть невозможна. Никто никогда не умирал, и никто не сможет умереть. Смерть — продукт фантазии.

Вероятно, все замыслы в жизни формируются вокруг смерти. Те, кто считает смерть реальностью, утверждают, что в жизни нет более глубокого опыта, чем тело. И это очень интересно, потому что ни у кого из нас нет опыта смерти. Мы лишь видим, как умирают другие люди; мы никогда не увидим, как умираем сами.

Предположим, что нам удастся вырастить человека, который никогда не видел смерти. Просто представьте себе ребенка, который за всю свою жизнь ни разу не видел, как кто-нибудь умирает. Задумается ли он когда-нибудь над тем, что умрет? Сможет ли он представить себе, что однажды расстанется с жизнью? Это невозможно.

Смерть — умозаключение, которое мы делаем, наблюдая за тем, как другие люди умирают. Интересно то, что, когда вы видите смерть другого человека, вы, в действительности, не видите смерть. Для вас данная ситуация, феномен смерти, сводится к следующему: раньше этот человек говорил, а теперь молчит, раньше он ходил, а теперь — нет. Вы видите лишь то, что человек, который обычно ходил, погрузился в обездвиженное состояние. Тот, кто всегда говорил, умолк, сердце, которое обычно билось, затихло. Но разве, исходя из этого, можно сказать, что внутренняя сущность человека мертва? Этого достаточно? Можно ли на основе этих данных прийти к такому заключению и назвать подобное состояние смертью? Нет, этого недостаточно.

Несколько лет назад в Южной Индии жил йог по имени Бархмайоги. В трех университетах — Оксфорда, Калькутты и Рангуна — он демонстрировал эксперимент по умиранию. Это был очень ценный эксперимент. Бархмайоги умирал на десять минут.

В Оксфордском университете он демонстрировал этот опыт в присутствии докторов. Бархмайоги говорил им: «В течение десяти минут, пожалуйста, исследуйте меня, а затем составьте письменный сертификат о том, был я жив или мертв». Затем он останавливал дыхание, пульс, его сердце переставало биться, не было никаких симптомов циркуляции крови. Десять докторов, работавших на медицинском факультете Оксфордского университета, выдали ему сертификат о смерти и сказали: «Этот человек мертв. У него все симптомы смерти». И все десять докторов подписали этот сертификат.

Но через десять минут Бархмайоги вернулся к жизни. Его дыхание восстановилось, забилось сердце, кровь пошла по сосудам, вновь обнаружился пульс. После этого Бархмайоги попросил докторов составить новый сертификат о том, что они думают теперь о его состоянии. Доктора сказали: «Мы столкнулись с большой трудностью. Мы надеемся, что вы не планируете предъявить нам обвинение в суде! Мы сказали лишь то, что могла сказать медицинская наука...»

Бархмайоги ответил: «Составьте и подпишите бумагу о том, что с этого дня любое свидетельство о смерти, которое вы выдаете, может быть поставлено под сомнение».

В сущности, то, что мы называем смертью, является всего лишь жизнью, выскользнувшей из тела. Подобно постепенного угасающему свету лампы, проявления жизни возвращаются в форму семени и отправляются в новое путешествие. Но извне такое угасание жизни кажется нам смертью.

Таким же образом электрический свет сначала горит, затем мы нажимаем на выключатель, и его лучи исчезают. Теперь лампочку окружает лишь тьма. Умерло ли электричество? Нет, просто прекратились его проявления. Если мы опять нажмем на выключатель, то лучи света разольются по комнате. Вернулось ли электричество к жизни? Бессмысленно называть воскресшим то, что не умирало. Все это время электричество существовало, прекратились лишь его манифестации.

Итак, то, что мы называем «смертью», — всего лишь восхождение к новому проявлению. А «рождение» — это новое проявление, следующая манифестация.

Кришна говорит, что живое существо не умирает со смертью тела и не спасается, если тело спасено. Живое существо нельзя ни убить, ни спасти. Существующим можно считать лишь то, что лежит за гранью спасения и смерти.

Остальное обсудим вечером...

ГЛАВА 8

Росинка и океан

Шри-Бхагаван сказал:

Он никогда не рождается, не умирает; не возникая,

Он никогда не возникнет; Нерожденный, постоянный, вечный.

Он, древний, не умирает, когда убито тело.

Кто неуничтожимого, нерожденного, непреходящего, вечного знает,

Как может такой человек убивать или заставить убить кого-либо, Партха?

Как обветшавшие сбросив одежды, новые муж надевает, иные,

Как обветшавшие сбросив тела, в новые входит, носитель тела.

Ошо!

«Кто думает, что Он убивает или кто полагает, что убить Его можно,

Оба они не знают: не убивает Он сам и не бывает убитым».

В контексте дискуссии, развернувшейся вокруг данного стиха этим утром, если действительно нельзя ни убить, ни быть убитым, значит, можно найти оправдание действиям генерала Дайеса в Индии и нацистским концентрационным лагерям. Как относиться к этим актам жестокости с позиций всеобщего принятия?

Никто никогда не умирает, и никто никогда не убивает. То, что есть, никогда не может быть уничтожено. Но следует ли из этого делать вывод о том, что в жестокости нет ничего плохого? Значит ли это, что не следует порицать насильственные действия, совершенные генералом Дайесом, геноцид, проводившийся в немецком Освенциме, или тотальное уничтожение мирного населения в Хиросиме?

Нет. Необходимо понять, что Кришна не имел этого в виду.

Только исходя из того, что никто никогда не может быть убит, нельзя называть стремление к убийству положительным качеством. Смерти нет, но существует желание совершать насилие, мотивация к жестокости, жестокое состояние сознания. Если человек стремится к жестокости, заинтересован в убийстве, радуется, убивая другого человека, оправдывает насильственную смерть людей — даже если никто не умер от его руки, но он думает, что убил, получает удовольствие от чужой смерти, испытывает внутреннюю уверенность в оправданности насилия — то такой человек совершает грех, творит зло.

Грех состоит не в самой жестокости события. Грех — в акте совершения насилия. Ситуация не может быть жестокой, но акт жестокости возможен.

Акт насилия имеет два аспекта: Кришна говорит, что ситуация сама по себе не может жестокой, но психологическое состояние жестокости возможно.