Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Синтез Йоги – II Страница 64

И, тем не менее, йога, если она не является крайне аскетической или мистической дисциплиной, абсолютно нетерпимой к посюсторонней божественной мистерии мирового существования, и в своей практике, и в своих достижениях не исключает и не отбрасывает формы низшего знания. Она отличается от них интенсивностью, широтой и высотой своих задач и спецификой своих методов, без которых ее цели недостижимы; но она не только начинает с этих форм, но и на определенном отрезке своего пути несет их с собой и использует в качестве вспомогательных средств. Так, всем известно, как широко теоретическая и практическая этика – предполагающая контроль не столько над внешним, сколько над внутренним поведением – включается в системы йоги в качестве средства предварительной подготовки и очищения. То же самое и с психологией – вся система йоги является психологической, и ее почти что можно назвать практической психологией высочайшего порядка. Данные философии служат опорами, отталкиваясь от которых йога начинает реализовывать Бога через принципы его бытия; только она доводит интеллектуальное понимание, которое дает любая философия, до такой степени интенсивности, что оно превосходит мысль и превращается в видение, превосходит понимание и становится реализацией и осознанием; то, что философия оставляет абстрактным и далеким, йога делает близким, живым и духовно конкретным. Эстетический и эмоциональный ум и эстетические формы помогают в йоге сосредоточению (даже в Йоге Знания) и, будучи возвышены, становятся основными средствами Йоги любви и восторга, так же как возвышенные жизнь и действия – основными средствами Йоги трудов. Чтобы реализация Бога во всем обрела полноту, в Йоге Знания в качестве элементов могут использоваться созерцание Бога в Природе, созерцание и служение Богу в человеке, в человеческой жизни и мире (в его прошлом, настоящем и будущем). Просто в йоге все направляется к одной цели, направляется к Богу, становится настолько проникнуто идеей божественного, бесконечного, универсального существования, что внешняя, чувственная, прагматическая поглощенность феноменами и формами, характерная для обычного знания, заменяется поглощенностью одним лишь Божественным. После обретения этого знания ничего принципиально не меняется. Йогин продолжает видеть и знать Бога в конечном и быть проводником Божественного сознания и Божественного действия в мире; поэтому он не пренебрегает мирским знанием и стремится расширить и возвысить все, что относится к жизни. Только он во всем видит Бога, верховную реальность и трудится, чтобы помочь человечеству постичь Бога и осознать эту верховную реальность. Он зрит Бога через данные науки, через выводы философии, через формы Красоты и формы Добра, он видит Бога во всех движениях жизни, Бога в прошлом мира и его прошлых достижениях, в настоящем и его тенденциях, в будущем и его великом вершении. С какой бы формой знания он ни сталкивался, он может привнести в нее свое озаренное видение и свою освобожденную силу духа. Низшее знание было ступенью, с которой он шагнул к высшему; высшее озарило и сделало низшее частью себя, даже если речь идет о второстепенной и самой внешней части.

Глава XXVI. Самадхи

Цель Йоги Знания – это всегда внутреннее развитие, подъем или погружение в некое более высокое или божественное сознание, несвойственное нам сейчас, и его достижение, по мнению многих, едва ли возможно без вхождения в йогический транс, самадхи. Предполагается, что есть состояния бытия, которые можно достичь только в трансе; и особенно желанными и высокими считаются те, в которых человек перестает что-либо осознавать и ощущает только чистое супраментальное погружение в неподвижное, вневременное и бесконечное бытие. Забывая себя в этом трансе, душа оказывается в безмолвии высочайшей Нирваны, откуда невозможен возврат на какой-либо низший или иллюзорный уровень существования. Важность состояния самадхи в йоге Преданности не столь велика, хотя и там оно находит свое место, становясь самозабвенным экстазом души, охваченной божественной любовью. А если говорить о практике Раджа-йоги и Хатха-йоги, то там вхождение в самадхи – завершающая ступень и финальная стадия. Какова же природа этого состояния и полезен ли транс в интегральной Йоге? Очевидно, что если наша цель – обладание Божественным в жизни, то состояние, когда жизнь замирает, не может быть последним шагом или желанным и наивысшим состоянием: йогический транс не может быть целью (как в очень многих йогических системах), а лишь средством, и не средством бегства из бодрствующего существования, а средством расширения и возвышения всего воспринимающего, живущего и активно действующего сознания.

Важность самадхи основывается на истине, которую современное знание, в отличие от индийской психологии, помнящей об этой истине всегда, сейчас заново открывает. Суть этой истины в том, что мы осознаем и охватываем своей деятельностью лишь очень небольшую часть как своего собственного, там и мирового существования. Все остальное скрыто в сублиминальных уровнях бытия, которые внизу достигают глубочайших бездн подсознательного, а вверху – высочайших пиков сверхсознательного или же, наподобие некой огромной ауры, о которой наш ум и наши чувства знают только по некоторым признакам, окружают островок нашего бодрствующего «я». В древней индийской психологии для объяснения этого феномена сознание делили на три состояния – бодрствующее, сновидное и спящее, джаграт (jāgrat), свапна (svapna), сушупти (suṣupti); а в человеке предполагали наличие соответственно бодрствующего «я», грезящего «я» и спящего «я», а также четвертого, запредельного, высшего или абсолютного «я» или Турийи, от которого все остальные – производные, позволяющие ему наслаждаться опытом относительного существования в мире.

Интерпретируя древние тексты, мы обнаруживаем, что в пробужденном состоянии человек осознает только материальную вселенную. Это состояние свойственно нашему воплощенному существованию, в котором доминирует физический ум. В сновидном состоянии человек осознает более тонкие и более высокие планы жизни и ума, которые для нас не столь осязаемы, как план физического существования со всеми его объектами, хотя какие-то их проблески мы все-таки можем уловить. В состоянии сна человек погружается в сознание, соответствующее гнозису – самому высокому уровню супраментального плана, но так как в нас не развито и не действует каузальное тело или гностическая оболочка, мы не имеем доступа на этот план и можем попасть туда только в глубоком сне без сновидений. Входя в еще более высокое состояние Турийи, мы погружаемся в сознание, соответствующее нашему чистому самодостаточному существованию или абсолютному бытию, с которым у нас вообще нет прямой связи, какие бы его ментальные отражения мы ни улавливали в бодрствующем, сновидном и, конечно же, в спящем состоянии. Все эти четыре состояния соответствуют ступеням лестницы существования, по которой мы снова восходим к высочайшему Божественному. Таким образом, обычно мы не можем отделиться от физического ума и подняться к более высоким планам или уровням сознания, не утрачивая бодрствующего состояния, не уходя из него, не погружаясь в некое забытье и не теряя связь с материальным миром. Следовательно, для тех, кто хочет узнать, что собой представляют эти более высокие уровни, транс становится желанной целью, средством, позволяющим выскользнуть из пут физического ума и природы.

По мере того как человек все дальше и дальше уходит от своего нормального или бодрствующего состояния и проникает на планы, все менее и менее доступные осознанию его пробужденного ума, менее и менее готовые воспринимать зов пробужденного [внешнего] мира, самадхи или йогический транс становится все глубже и глубже. Достигнув определенной точки, он делается полным, и тогда очень трудно или практически невозможно пробудить или вернуть назад душу, пребывающую на этих планах; она может вернуться лишь по собственной воле или же испытав мощную встряску, обусловленную нуждами тела. В последнем случае возвращение бывает быстрым, а потому опасным, так как это может вызвать резкие сдвиги в существе. Говорят, что есть высочайшие состояния транса, из которых душа не может вернуться, если остается в них слишком долго; ибо она теряет нить, связывающую ее с витальным сознанием, и покинутое тело, не мертвое, но и не способное вернуться к активной жизни, прежде наполнявшей ее, продолжает оставаться в том положении, в котором было до начала транса. И, наконец, на определенной стадии своего развития йогин обретает способность, не претерпевая процесс естественной смерти, окончательно покинуть свое тело за счет волевого усилия[49] или направления пранической жизненной энергии через канал восходящего витального потока (udāna), позволяя ей выйти через мистическую брахмарандру в голове. Уходя из жизни в состоянии самадхи, он сразу же достигает того более высокого состояния бытия, к которому стремился.