Бхагаван Раджниш - Здесь и сейчас Страница 9

Медитация — это эксперимент по достижению постепенной, добровольной смерти. Это эксперимент, в котором человек движется вовнутрь и покидает тело. Если человек медитирует всю жизнь, в мгновение смерти он достигнет тотальной медитации.

Когда смерть происходит в полном сознании, душа человека рождается в полном сознании. Тогда самый первый день его новой жизни — это не день невежества, но день полного знания. Даже в утробе матери он остается в полном сознании. Лишь одно рождение возможно для того, кто умер в сознательном состоянии. После этого он больше не может родиться — потому что человек, который испытал опыт рождения, смерти и жизни, достигает освобождения.

Человека, совершившего рождение осознанно, мы называем аватарой, тиртханкарой, Буддой, Иисусом, Кришной. И то, что выделяет их среди нас, — это осознанность. Они пробуждены, а мы спим. Они совершают сознательное рождение, и эта жизнь становится их последним путешествием на Земле. У них есть нечто, чего нет у нас; у них есть нечто, что они неустанно пытаются до нас донести. Разница между пробужденными и нами просто вот в чем: их предыдущая смерть и последовавшее за нею рождение произошли в сознательном состоянии — поэтому они живут в осознанности всю жизнь.

Люди Тибета совершают небольшой эксперимент под названием Бардо. Это очень ценный эксперимент, выполняемый только во время смерти. Когда кто-то при смерти, люди, которые знают, собираются вокруг него и заставляют его делать Бардо. Но лишь тот, кто медитировал в этой жизни, допускается пройти через Бардо — не иначе. В эксперименте Бардо человек умирает, и извне ему даются инструкции, что он должен оставаться полностью бодрствующим. Ему предлагают продолжать наблюдать все, что последует дальше, потому что в этом состоянии происходит многое, чего умирающий человек никогда не сможет понять. Новые явления не так просто понять сразу же.

Если человек может оставаться сознательным после смерти, некоторое время он не будет знать, что мертв. Лишь когда люди понесут его тело и сожгут его в крематории, он узнает наверняка, что мертв — потому что внутри на самом деле ничто не умирает, лишь создается расстояние. В жизни никогда раньше не испытывался опыт этого расстояния. Этот опыт так нов, что его нельзя постичь традиционным определением. Человек просто чувствует, что что-то отделилось. Но это что-то умерло, и это он понимает лишь тогда, когда люди вокруг него начинают рыдать и плакать, падать на его тело в отчаянии, готовясь унести тело для кремации. Есть причина, по которой тело уносят на кремацию так скоро. Причина того, что тело сжигают как можно скорее, в том, чтобы убедить душу, что тело мертво и сожжено дотла. Но это человек может узнать лишь, если он умер в осознанности; человек, умерший бессознательно, не может этого знать. Поэтому, чтобы человек увидел свое горящее тело, в Бардо ему предлагают:

— Хорошо рассмотри свое горящее тело. Не беги и не удаляйся поспешно. Когда люди понесут твое тело на кремацию, обязательно сопровождай их и присутствуй там. Наблюдай, как кремируют твое тело с полным вниманием, чтобы в следующий раз ты не стал привязанным к физическому телу.

Когда ты видишь, как что-то сгорает дотла, твоя привязанность к нему исчезает. Другие, конечно, увидят, как кремируется твое тело, но если это увидишь и ты, то утратишь всю свою привязанность к нему. Обычно, в девятиста девяноста девяти случаях из тысячи, человек в момент смерти находится без сознания; он не знает о ней. В том одном случае, когда он сознателен, он движется прочь, видя горящее тело; он бежит из крематория. Поэтому в Бардо ему говорят:

— Смотри же, не упусти этой возможности. Наблюдай, как твое тело предается огню; просто увидь это раз и навсегда. Наблюдай, как полностью уничтожается то, с чем ты отождествлял свое «я». Наблюдай, как оно превращается в пепел, чтобы в следующем рождении ты мог помнить, кто ты такой. Как только человек умирает, он входит в новый мир, о котором мы ничего не знаем. Этот мир для нас может быть страшным и пугающим, потому что он не имеет никаких аналогов ни с каким нашим прошлым опытом. Фактически, он вообще никак не связан с жизнью на земле. Оказаться в этом новом мире страшнее, чем, если бы человек оказался в незнакомой стране, в которой он никого не знает, не знает языка, образа жизни. Он был бы, очевидно, очень обеспокоен и в большом замешательстве.

Мир, в котором мы живем, — это мир физических тел. Когда мы покидаем этот мир, начинается бестелесный мир — мир, которого мы никогда не переживали. И этот мир может нас испугать, потому что он отличается от всех наших опытов прошлого. В нашем мире, вне зависимости от того, насколько незнакомо место, насколько отличаются люди и их обычаи, между нами всеми все же есть связь: это царство человеческих существ. Вхождение в мир бестелесных духов может быть пугающим за пределами всякого воображения.

Обычно мы проходим через него в бессознательном состоянии и не замечаем его. Но тот, кто его проходит в сознательном состоянии, оказывается в большом затруднении. Поэтому Бардо пытается разъяснить человеку, что это за мир, что в нем случится и с какими существами он столкнется. Лишь те, кто был в глубокой медитации, могут быть проведены через этот опыт — не иначе.

В последнее время я часто чувствовал, что друзья, которые практикуют медитацию, могут быть допущены к эксперименту Бардо в той или иной форме. Но это возможно лишь, когда они пройдут очень глубокую медитацию, иначе они не смогут даже услышать, что им говорят. Они не смогут услышать, что им говорят в мгновение смерти, или понимать, что им говорят. Чтобы понимать это, нужен очень молчаливый и пустой ум. Когда сознание начинает слабеть и исчезает, когда земные узы перерезаются, лишь очень молчаливый ум может слышать послания из этого мира; иначе их услышать нельзя.

Помни, это можно сделать только в отношении смерти; в отношении рождения нельзя сделать ничего. Но что бы мы ни делали со смертью, это соответственно влияет и на наше рождение. Мы рождаемся в том же самом состоянии, в котором и умираем.

Пробужденный упражняется, чтобы не ошибиться в выборе матки. Это показывает, что он никогда ничего не выбирает слепо, несознательно. Он выбирает родителей, как богач выбирает дом. Бедняк не может купить дом по своему выбору. Тебе нужна определенная способность выбирать. Человек должен быть в состоянии купить дом. Бедный человек никогда не выбирает дом. Можно сказать, что на самом деле дом выбирает бедного человека; миллионер решает, где ему поселиться, как должен выглядеть сад, где должны быть установлены окна и двери, — с запада или востока должен приходить солнечный свет; какой должна быть вентиляция, насколько просторным должен быть дом — он выбирает во всем.

Пробужденный выбирает себе матку; это его выбор. Индивидуальности, подобные Будде и Махавире, не рождаются везде и всюду. Они совершают рождение, рассмотрев все возможности: каким будет тело и какие родители его зачнут; какой будет его энергия и насколько оно будет сильным; какие возможности будут ему доступны. Они совершают рождения, рассмотрев все это. Перед ними есть ясный выбор, куда пойти. С самого первого дня своего рождения они проживают жизнь по собственному выбору.

Радость жизни по собственному выбору совершенно иная, потому что свобода начинается с жизни собственного выбора. В жизни, которая тебе дана, не может быть такой радости, потому что тогда она становится порабощением. В таких случаях человека просто выталкивают в жизнь и все, что происходит, происходит — человек не играет в этом никакой роли.

Если становится возможным такое пробуждение, тогда определенно можно сделать выбор. Если само рождение происходит по нашему выбору, тогда мы можем жить, выбирая всю оставшуюся жизнь. Тогда мы можем жить как дживан-мукта. Тот, кто умирает в сознательном состоянии, рождается в сознательном состоянии и затем живет свою жизнь в освобожденном состоянии.

Мы часто слышим слово дживан-мукта, но, возможно, мы не знаем, что оно значит. Дживан-мукта значит «тот, кто родился в пробужденном состоянии»; лишь такой человек — дживан-мукта. Иначе человек может работать над освобождением всю жизнь и все же достичь свободы лишь в следующей жизни — в этой жизни он не освободится. Чтобы быть дживан-муктой в этой жизни, этот человек должен был иметь свободу выбора с самого первого дня своего рождения. А это возможно, лишь, если человек достиг полного сознания в мгновение смерти в своей предыдущей жизни.

Но сейчас вопрос не в этом. Есть жизнь, смерть еще не наступила. Она несомненно придет; нет ничего более определенного, чем смерть. В других вещах можно сомневаться, но в смерти нет, чего бы то ни было сомнительного. Есть люди, которые сомневаются в Боге, другие люди сомневаются в существовании души, но тебе никогда не найти человека, который сомневался бы в смерти. Она неизбежна — она несомненно придет; она уже в пути. С каждым мгновением она ближе и ближе. Мы можем использовать мгновения, оставшиеся до смерти, для пробуждения. Медитация — это техника, достигающая такого эффекта. В эти три дня я попытаюсь помочь вам понять, что медитация — это техника этого самого пробуждения.