Ян де Гроот - Демонология Древнего Китая Страница 59

Потом супруги сказали ей: "Сестра, у тебя поблизости нет родственников, не хочешь ли ты стать невестой нашего сына?" Девушка с улыбкой ответила: "Мне не на кого положиться, поэтому позвольте мне выполнять самую грубую работу, ходить к колодцу и стряпать на кухне". Ван Шэнь достал свадебное платье и подарки, и девушка стала женой их сына.

Ночь стояла невыносимо душная. "Сейчас повсюду полно грабителей, — сказала она своему мужу, — не открывай дверь". В полночь жене Ван Шэня явился во сне ее сын с растрепанными волосами и сообщил, что его съели почти целиком. Испуганная женщина хотела уже было пойти и взглянуть на сына, но Ван Шэнь рассердился, и ей ничего не оставалось, как снова лечь спать. Но ей опять приснился тот же сон. Муж с женой взяли факелы и окликнули сына и невестку — в ответ не раздавалось ни звука. Они попытались открыть дверь, но она не поддавалась, видимо, была заперта изнутри, так что им пришлось выбивать ее. Когда дверь распахнулась, из нее выскочило существо с круглыми глазами, клыками и голубоватым телом и исчезло. От сына их не осталось ничего, кроме мозга, костей и волос».

Согласно источникам, в 781 году целые орды призраков-людоедов, охотившихся в основном за детьми и сердцами взрослых, ввергли в хаос и панику целые области. Далее, в официальной истории династии Сун говорится: «В годы Сюаньхэ (1119–1126) во владениях Лоянфу появились существа, похожие на людей, которые, однако, садились на землю, как собаки. Они были совершенно черные, глаз и бровей было практически не различить. Вначале они хватали по ночам детей и пожирали их, а потом начали врываться в дома средь бела дня и приносить несчастья. Где бы они ни появлялись, везде раздавались шум и крики, и покой людей нарушался. Их называли "черными людьми". Сильные мужчины по ночам вооружались копьями и дубинами, чтобы защититься от них; некоторые пользовались всеобщей паникой для своих неблаговидных целей. Прошло целых два года, прежде чем это прекратилось» («Сун ши», гл. 62,1.15).

Если уж авторы таких авторитетных книг, как официальные истории, не сомневаются в существовании демонов-каннибалов, то что уж говорить о простонародье — легенды о них ходили по всей империи. Традиция упоминает так называемых шань хэшан, «горных монахов», по-видимому, двойников «морских монахов», о которых мы говорили; время от времени, особенно в периоды наводнений, они выходят из рек и ручьев, нападают на одиноких и беззащитных путников и пожирают их мозг. Но отвратительнее любых каннибалов мира демонов те чудовища, которых снедает столь неутолимая жажда человеческой плоти, что они охотятся даже на мертвецов. Представления об этих существах также насчитывают долгую историю, ибо, как мы помним, еще в источниках начала новой эры некоторые «демоны земли» изображаются в облике баранов, поедающих покойников в их могилах.

Свидетельством, подтверждающим распространенность уже в древние времена верований в демонов-некрофагов, можно считать следующий текст. «Военный поселенец из уезда Нанькан по имени Цюй Цзин-чжи в первый год правления под девизом Юаньцзя династии Сун (424) отправился вместе со своим сыном на лодке из уездного города вверх по реке к одному из ее отдаленных истоков. Берега реки были дикими, заброшенными и очень высокими; нога человека ни разу не ступала на них. Вечером отец и сын причалили к берегу, соорудили навес, но тут Цзин-чжи поразил "удар зла", и он сразу же умер. Его сын разжег костер и стал охранять тело отца. Вдруг он услышал вдалеке чей-то жалобный голос, звавший "дядя!". Почтительный сын испугался и спрашивал себя, что бы это могло значить, но тут откуда ни возьмись перед ним появилось это воющее существо. Размерами оно было с человека, волосы его ниспадали до самой земли и покрывали большую часть лица, так что даже семь отверстий нельзя было разглядеть. Существо назвало свое имя, выразило сыну соболезнования, но испуг у того не проходил, он оставался настороже и по-прежнему поддерживал яркий огонь. Существо говорило о прошлом и будущем, утешало сына, уверяя, что тому нечего бояться, но в тот миг, когда сын отошел к огню, существо село над головой покойника и протяжно завыло. В отблесках пламени костра сын наблюдал за всеми его движениями; он увидел, как чудовище наклонилось над лицом умершего и тут же принялось сдирать кожу, так что вскоре остались одни только кости. Перепуганный насмерть сын все- таки решился напасть на чудовище, но у него не было никакого оружия; в следующий миг тело отца превратилось в белый скелет, начисто лишенный плоти и кожи. Что за демон был этот гуй или шэнь, так никто и не узнал» («Шу и цзи»).

Китайцы верят, что призраки могут пожирать жертвенные яства, и при этом пища якобы даже не уменьшается в количестве, поэтому неудивительно, что демоны наделяются способностью поедать тела мертвецов, не оставляя при этом на них никаких следов. «В молодости Чжан Хань был человеком волевым и решительным и водил в Чаньани дружбу с такими же отважными и прямыми людьми. У него была любимая наложница. С Ханем она была очень счастлива, но тут в близлежащем уезде умер один из знакомых Ханя, и он уехал. Вернулся он только через несколько месяцев и узнал, что его любимая наложница умерла.

Хань глубоко переживал утрату. Солнце село, так что он вынужден был заночевать в ее доме. Женщину еще не похоронили, и гроб с ее телом стоял в углу главного зала. Другого места для ночлега не нашлось, но разве смерть может разлучить, пока жива любовь, подумал Хань и улегся под муслиновой занавеской.

Минула полночь, свет луны разливался по двору, но заснуть Ханю не удавалось — он лишь горько вздыхал и всхлипывал. Вдруг он заметил между воротами и ширмой какое-то существо. Выглянув из-за ширмы, существо осмотрелось вокруг; оно двинулось вперед, потом снова попятилось назад и, в конце концов, оказалось на середине двора. Ростом оно было в один чжан, в штанах из шкур леопарда, зубы его напоминали зубья пилы, а растрепанные волосы в беспорядке ниспадали на плечи. Потом один за одним появились еще три призрака; они перемещались скачками, и каждый тащил за собой красную веревку. "Что делать с тем достопочтенным, что лежит на кровати?" — спрашивали они друг друга. "Он спит", — решили они, поднялись по ступенькам и приблизились к тому месту, где стоял гроб. Сбросив лежавшие на нем предметы, они вытащили гроб на лунный свет, открыли его, схватили тело, оторвали ку тела конечности, разрубили на куски и, сев кругом, сожрали. Кровь струилась по двору, а на земле были разбросаны клочки одежды с мертвого тела.

Все увиденное причинило глубокую боль перепуганному Ханю. Только что, сказал он про себя, они назвали меня почтенным человеком; значит, если я нападу на них, ничего плохого со мной не случится. Он потихоньку взял бамбуковый шест, который увидел за занавеской, и бросился из темноты на демонов, обрушил на них град ударов, сопровождая их громкими криками. Тут уже демоны перепугались и бросились наутек; Хань, воспользовавшись моментом, преследовал их, пока они не перемахнули через стену в северо-западном углу и не исчезли.

Однако один из демонов оказался слабее остальных, не смог преодолеть препятствие и спасся бегством лишь после того, как получил удар шестом такой силы, что из тела его брызнула кровь. Встревоженные суматохой, обитатели дома выскочили из кроватей и ринулись на помощь. Хань рассказал им обо всем, и они решили положить останки скелета в новый гроб, но, когда они подошли к тому месту, где прежде находился гроб, оказалось, что с ним ничего не случилось; не обнаружили они никаких следов и там, где происходило дьявольское пиршество. Хань настолько смутился, что склонен был уже считать все это кошмарным сном, но на стене виднелись пятна крови, а на верхней ее части — отпечатки следов, которых прежде никогда не видели. Через несколько лет Хань поступил на государственную службу» («Гун дун», гл.1).

Глава двенадцатая

Призраки и духи, являющиеся после смерти

Считаем необходимым еще раз напомнить читателю о распространенном у китайцев с древнейших времен представлении о возможности возрождения мертвецов, представлении, вызвавшем к жизни огромное количество разнообразных идей и обычаев, связанных с избавлением от умерших. По поверьям, душа может вернуться в тело вскоре после смерти еще до того, как первые признаки разложения засвидетельствуют, что она окончательно покинула и останки, и дом, в котором они находятся, и тем самым оживить его. Китайцы, живущие в постоянной боязни потусторонних существ, с тревогой ожидают возвращения души, ибо кто может дать гарантию, что она не превратится в злобного демона, каковыми в большинстве своем и являются духи?

Таким образом, можно утверждать, что зловещий образ восставшего из мертвых преследует многих и многих китайцев с давних пор. Однако первые упоминания о таких призраках мы находим лишь в текстах, относящихся приблизительно к седьмому веку. Так, в своих «Домашних наставлениях» Янь Чжи-туй пишет: «В книгах, не могущих сравниться (с каноническими), говорится о ша, возвращающихся в дом после смерти. И тогда сыновья и внуки бегут прочь и прячутся, отказываясь оставаться в доме; они украшают черепицы заклинаниями и амулетами и совершают разные церемонии, чтобы побороть зло. В день, когда выступает траурная процессия, они разжигают перед воротами огонь и разбрасывают вокруг дома тлеющие угли, дабы изгнать и отвратить домашнего демона» («Янь-ши цзя сюнь», разд. 6).