Кирилл Королев - Языческие божества Западной Европы. Энциклопедия Страница 2

Канонической, если позволительно так выразиться, формой современного язычества является Викка — иначе Ремесло, или ведьмовство. Само название этого движения происходит от древнеанглийского wicca — «ведьма». Как сказано в манифесте движения, «Викка — естественная магия, не подразумевающая управления силами природы по собственному желанию. Викка — гармоничное перемещение энергии для создания необходимых превращений. Последователи Викки поклоняются Великой богине и Рогатому богу. Любое божество, которому поклоняются на этой планете, существует в архетипах Бога и Богини. Обширные пантеоны богов из разных частей света — просто проявления этих двух ипостасей. В каждой Богине существует идея единой Богини, а в каждом Боге — идея единого Бога».[3]

Викка и родственные ей по духу оккультно-мистические школы возродили интерес к древней европейской (индоевропейской) мифологии, вернули из забвения погребенные под спудом лет языческие пантеоны, прежде всего — германо-скандинавский и кельтский. На сегодняшний день верховные божества этих пантеонов известны европейцам ничуть не хуже, чем классические боги Греции и Рима.

Однако многим последователям Викки и других учений свойственна склонность считать «возрожденных» скандинавских и кельтских богов божествами «исконными», стоявшими «у начала мира»: индоевропейские корни этих божеств отрицаются или объявляются несущественными. Известна и другая крайность — когда «своих» божеств возводят напрямую к праарийскому пантеону, минуя «за ненадобностью» промежуточные стадии культурно-религиозных влияний. Истина же, как всегда, лежит где-то посредине…

В нашей книге, посвященной языческим божествам Западной Европы, предпринята попытка описать индоевропейскую мифологическую традицию (или Традицию, в терминологии Р. Генона) во всей ее целостности и на фоне многовековой исторической перспективы. Ведь еще совсем недавно казалось, что древние боги ушли навсегда, что их удел — оставаться в мифологии, понимаемой как баснословные предания о незапамятной древности, что печальный возглас: «Великий Пан умер!» подвел черту под верой в бытование тех, кому были подвластны пути земные и небесные и все мириады миров. Однако сегодня, буквально на наших глазах, древняя религия возрождается и упорно теснит каноническую христианскую веру. Проще всего объяснить происходящее как «бесовщину», как следствие общего безверия, утраты нравственных ориентиров и идеалов в постмодернистском глобалистическом мире, — и подобные объяснения встречаются достаточно часто. Но вот справедливы ли они? Ведь существует и противоположная точка зрения, раздвигающая жесткие рамки канона: «Возрождение язычества можно рассматривать как составную часть общего процесса возвращения человека, в течение долгого времени рассматривавшегося монотеистическими религиями и „светским“ материализмом в отрыве от окружающего его мира, назад, к более гармоничному существованию, которое имеет как физический аспект (ибо материальный мир понимается в нем как существенная составляющая жизни), так и хронологический, что подтверждается поиском преемственности между древними учениями философов и современностью» (Н. Пенник, П. Джонс).

Великий Пан умер! Да здравствует Великий Пан!

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ИСТОКИ

ИНДОИРАНСКАЯ ТРАДИЦИЯ

Европейские представления о сказочных странах Востока. — Культура Мохенджо-Даро и Хараппы. — Протоиндийская письменность. — Мифология протоиндийцев. — Арии. — Индоиранская общность. — «Ригведа» и «Авеста». — Арийское общество. — Арийская мифология. — Ведическая традиция. — Буддизм. — Джайны и их мифология. — Индуизм. — Мифология дравидов. — Веды как источник сведений о мифологии. — Стуктура и содержание вед. — Брахманы и Упанишады. — Традиция шрути и традиция смрити. — «Авеста». — Культура вне времени. — Круг вечного возвращения. — Мифология «Ригведы». — Индра как бог-творец. — Победа над демоном Вритрой. — Три шага Вишну. — Пуруша. — Жертвоприношение первосущества в различных мифологических традициях. — Скамбха. — Божественное слово. — Миф о творении в упанишадах. — Миф об Атмане. — Брахма как бог-творец. — Сутки Брахмы. — Шива и миротворение. — Космический танец Шивы. — Лингам и йони. — Миф о пахтанье океана. — Мировая гора и мировое древо. — Меру, Ашваттха, Хаома. — Трилока. — Мандала как абсолютная модель мироздания. — Иранский миф творения. — Зерванизм и манихейство. — Иранская эсхатология. — Многобожие. — Вишведева. — Синкретический пантеон. — Адитьи. — Вселенский закон. — Индра. — Сома — божество, растение, напиток. — Варуна. — Брихаспати. — Солярные божества. — Ашвины. — Богини индийского пантеона. — Атман и Брахман. — Тримурти. — Вишну. — Разрушитель Шива. — Парвати и ее ипостаси. — Яма и Йима. — Кубера. — Сыновья Шивы. — Ахура-Мазда. — Амеша Спента. — Язаты. — Митра. — Индра отверженный. — Ардви-Сура. — Фраваши. — Божественное многообразие. — Групповые божества. — Гана. — Маруты. — Ангирасы и миф Вала. — Гандхарвы и апсары. — Свита Куберы. — Святые мудрецы. — Ману. — Семь божественных риши. — Питары. — Противники богов. — Дева и асуры. — «Проблема асуров». — Дэвы и ахуры в иранской традиции. — Дайтьи и данавы. — Наги. Ракшасы. — Маски в круге вечного возвращения.

Походы Александра Македонского и одного из его преемников Селевка Никатора познакомили европейские народы не только с «диковинками Востока», но и с богатейшей культурой Ирана и Индии: по преданию, во время Индийского похода Александр встретился с «гимнософистами» (брахманами), преподавшими ему урок высшей мудрости, а один из брахманов, Калан, вызвался отправиться вместе с царем к Средиземному морю. Именно возвратившиеся домой воины Александра принесли в Европу первые сведения об индийских обычаях — и об индийской мифологии.[4] Приблизительно в тот же период в античной Европе стали известны сюжеты мифологии иранской — и снова благодаря Александру, который покорил Персию и даже пытался ввести при своем дворе персидские «огнепоклоннические» обряды (при этом в зороастрийской легендарной истории Александр упоминается как «проклятый Искандар», один из трех «наизлейших дэвовских дэвов», созданных Ахриманом; предание гласит, что при пожаре царского дворца в Персеполе сгорел знаменитый царский список «Авесты», написанный «золотом на 12 000 бычьих кож»).

Сравнительно-историческое языкознание установило, что санскрит и язык «Авесты» не только родственны между собой, но и могут считаться «прародителями» европейских языков; отсюда был сделан вывод о том, что индоиранская мифологическая традиция — своего рода «прообраз» мифологических традиций Западной Европы. Этот вывод многократно подтвержден лингвистическими и этнографическими исследованиями, и потому вполне логично, что книга о языческих богах западноевропейцев начинается с рассказа об индоиранских божествах.

Едва ли не до начала XX столетия считалось, что населявшие Индию племена ариев были исконными обитателями этих земель. Однако археологические раскопки на северо-западе Индии открыли культуру, которая получила название «протоиндийской», или цивилизации долины Инда. При раскопках были обнаружены древние города Мохенджо-Даро, Хараппа (откуда еще одно название этой культуры — хараппская) и др., «возраст» которых составляет 4–5 тыс. лет. Археологические исследования позволили установить, что во второй половине III — первой половине II тысячелетия до н. э. в долине Инда существовала высокоразвитая городская цивилизация, охватывавшая территорию от гор Симла на севере до Аравийского моря на юге. Города хараппской культуры были укрепленными, с правильной планировкой, со стенами и зданиями из обожженного кирпича, с храмами, общественными постройками, банями, кварталами ремесленников и сетью ирригационных каналов.

Как писал выдающийся отечественный индолог Г. М. Бонгард-Левин, хараппская цивилизация вела постоянную торговлю с Месопотамией (Шумер, Аккад); при раскопках древних месопотамских городов обнаруживаются, в частности, «типичные протоиндийские печати» с характерной техникой изображений.

Высокий уровень развития хараппской культуры подтверждается и существованием письменности. По замечанию немецкого исследователя И. Фридриха, «эта весьма загадочная письменность известна по каменным и медным печатям из современного Пакистана, по единичным находкам в различных районах долины Инда и по систематическим раскопкам, богатым такого рода памятниками, у современных населенных пунктов Хараппа (в Пенджабе) и Мохенджо-Даро (вблизи долины Инда). Так как несколько таких „протоиндийских“ печатей обнаружено и в датируемых слоях месопотамского культурного круга, то оказалось возможным датировать находки раскопок приблизительно серединой III тысячелетия до н. э. или несколько более поздним временем». К сожалению, протоиндийскую письменность до сих пор не удалось расшифровать — вследствие малочисленности и краткости надписей, разнообразия знаков письма и, самое главное, вследствие полного незнания языка этой письменности. Сегодня большинство исследователей признает наличие в этом языке дравидийских элементов и считает, что «язык доарийского населения долины Инда принадлежал к группе дравидийских (протодравидийских) языков». Как замечал Г. М. Бонгард-Левин, «можно привести еще аргументы в пользу данного мнения — например, связи между дравидийскими языками и языками Передней Азии, в частности эламским. Показательно, что дравидоязычное население и гораздо позднее, почти до наших дней, обитало к западу от границ хараппской цивилизации. Можно говорить о существовании протодравидийской языковой общности к северо-западу от долины Инда. Распад этой общности лингвисты относят к IV тысячелетию до н. э., когда началось движение дравидо-язычных племен к югу и юго-востоку».