БСЭ БСЭ - Большая Советская Энциклопедия (РИ) Страница 27

  В изобразительном искусстве 3—1 вв. до н. э. широко распространились портретные статуи и бюсты, генетически связанные с этрусской пластикой и отличавшиеся подчёркнутой конструктивностью и суровостью образного строя; наряду с официальной портретной скульптурой, украшавшей города, создавались портреты по частному заказу, устанавливавшиеся в домах или на гробницах. В период республики появились также исторические рельефы, где граничившее с обыденностью бытовое правдоподобие обстановки сочеталось с мифологическими элементами. В позднереспубликанской скульптуре развивалось эллинизирующее направление, приобрело широкий размах копирование греческих статуй. Важной областью художественной культуры этой эпохи была монументально-декоративная живопись; если для так называемого первого, или «инкрустационного», стиля (2-я половина 2 — начало 1 вв. до н. э.) характерна имитация кладки стены, то во втором, или «архитектурно-перспективном», стиле (80—30-е гг. до н. э.) центр стены превратился в перспективно написанную эдикулу, обрамлявшую пейзаж, жанровую или мифологическую сцену. Развивалось также искусство мозаики (многоцветные композиции из кубических частичек цветных камней, украшавшие полы) и глиптики (геммы из твёрдых пород полудрагоценных камней).

  Наивысшие достижения древнеримского зодчества относятся к периоду расцвета империи (20-е гг. 1 в. до н. э. — 2 в. н. э.). Отличительные особенности построек этого времени — монументальная пластичность могучих масс, доминирующая роль арки и производных от неё форм (свод, купол), огромные, динамически соподчинённые пространства интерьеров или открытых помещений, быстро совершенствовавшаяся облицовка бетонных стен камнем и кирпичом со всё более обильными вкраплениями мрамора, широкое применение живописи и скульптуры. Специфической особенностью зрелой древнеримской архитектуры становится так называемая ордерная аркада (система поярусных ордеров, наложенная на прорезанную арками стену), придававшая сооружениям величавую масштабность. Архитектура всё чаще становится средством прославления личности императора и пропаганды могущества империи, что заметно уже в постройках времени Августа в г. Риме (форум Августа, концу 1 в. до н. э. — начало 1 в. н. э.). Главенствующим типом архитектурного памятного монумента является арка триумфальная, а надгробия, в республиканскую эпоху скромные по масштабам, превращаются в крупные, подчас и грандиозные сооружения. К середине 1 в. усилилось тяготение к пышной репрезентативности архитектурных композиций [дворцы: Нерона (так называемый Золотой дом, 64—69; не сохранился), Флавиев на Палатине (92) — оба в г. Риме]. При Флавиях строится также крупнейший из древнеримских амфитеатров — Колизей, при Траяне — наиболее развитый и сложный из форумов г. Рима (111—114, архитектор Аполлодор из Дамаска), при Адриане — грандиознейшее купольное сооружение древнего мира — Пантеон. Начиная с эпохи Адриана в зодчестве наметился перелом в сторону изысканной усложнённости образа, отчасти связанный с влиянием искусства эллинистического Востока (вилла Адриана близ Тиволи, 125—135).

  В официальной скульптуре ранней империи нарастали идеализирующие тенденции и отчасти сглаживались индивидуальные особенности портретируемых, которые любили подчёркивать мастера республиканской эпохи. Вместе с тем в произведения вводятся светотеневые контрасты, элементы движения, рафинированной пластической разработки (например, виртуозная передача причёсок в женских портретах эпохи Флавиев, 60—90-е гг. 1 в.). Если время Траяна ознаменовалось возвратом к героически суровому стилю республики, то в период правления Адриана и Антонинов активизировались поиски эмоциональной экспрессивности и психологической глубины образа. Исторические рельефы императорского Р. первоначально были отмечены размеренностью композиционных ритмов и сдержанностью пластического языка (рельефы алтаря Мира в г. Риме, мрамор, 13—9 до н. э.); черты живописности, напряжённой динамики, усиливавшиеся в рельефах времени Флавиев (рельефы арки Тита и г. Рима, мрамор, 81), особенно характерны для периода Траяна, когда складывался тип батального рельефа (скульптурное убранство колонны Траяна в г. Риме, мрамор, 111—114). Воздействие греко-эллинистических традиций достигло апогея в период Адриана, когда школы копиистов древнегреческой пластики развили особенно интенсивную деятельность. В декоративной живописи до 63 преобладал так называемый третий стиль (лёгкие, графичные узоры и небольшие сюжетные картины, располагавшиеся на фоне обширных свободных пространств). Ему на смену пришёл четвёртый стиль, или стиль «фантастической архитектуры» (сложные, иллюзорно-пространственные архитектурные композиции). Многоплановость построений, сложность архитектурных и пейзажных фонов характерны и для мозаик, палитра которых обогащалась смальтой многообразных оттенков; со 2 в. распространилась также черно-белая каменная мозаика. В декоративно-прикладном искусстве эпохи империи особенно выделялись произведения торевтики, «краснолаковая» керамика с рельефным декором, изделия из стекла (в том числе расписные и двухслойные вазы с рельефными изображениями и орнаментами), геммы, где живописно сопоставлялись чередующиеся слои полудрагоценных камней.

  В период упадка империи (3—4 вв.) в древнеримском искусстве проявились черты внутреннего надлома. Для зодчества этого периода характерны необычайно крупные масштабы сооружений, любовь к пышным эффектам, роскошь отделки и беспокойная пластика стен. Строительная деятельность развернулась главным образом в провинциях, где возводились новые форумы, гигантские храмовые комплексы (например, в Баальбеке). Традиции древнеримской архитектуры органически развивались в постройках г. Рима [термы Каракаллы (206—217) и Диоклетиана (306), базилика Максенция (около 315)] и некоторых провинциальных сооружениях (дворец Диоклетиана в Сплите (Хорватия), около 300).

  В позднеримском скульптурном портрете утрачивается интерес к достоверной передаче телесного облика человека: внешние черты трактуются всё более суммарно, а в конце 3—4 вв. застылое лицо резко контрастирует с подчёркнуто патетическим взглядом широко открытых глаз. Элементы условности и стилизации в скульптуре (в том числе и в историческом рельефе) порою свидетельствуют об усилившемся влиянии искусства восточных провинций. Среди художественных изделий 3—4 вв. выделяются портретные миниатюры на золотой фольге, помещенные между двумя слоями стекла, мраморные саркофаги с сюжетными рельефами, в которых с 3 в. получила распространение христианская тематика. С христианским культом связаны и росписи катакомо, стиль которых на протяжении 2—4 вв. эволюционировал в сторону всё большей плоскостности и графичности. Зарождавшиеся в позднеримском искусстве художественные формы, исполненные напряжённой духовной экспрессии, предвосхищали художественную культуру европейского средневековья.

  Лит.: Маркс К., Тетради по истории эпикурейской, стоической и скептической философии, в книге: Маркс К. и Энгельс Ф., Из ранних произведений, М., 1956; Кун Н. А., Предшественники христианства. (Восточные культуры в Римской империи), М., 1922; Немировский А. И., Идеология и культура раннего Рима, Воронеж, 1964; Буассье Г., Римская религия от времён Августа до Антонинов. пер. с франц., М., [1914]; Latte К., Römische Religionsgeschichte, Münch., 1960; Wissowa G., Religion und Kultus der Römer, 2 Aufl., Münch., 1912.

  Clarke М. L., The Roman mind, studies in the history of thought from Cicero to Marcus Aurelius, Camb., 1956; Klingner F., Römische Geisteswelt, 3 Aufl., Münch., 1956; Heinze R., Vom Geist des Römertums, 3 Aufl., Darmstadt, 1960; Kroll W., Die Kultur der ciceronischen Zeit, Bd 1—2, Lpz., 1963; Гейберг И. Л., Естествознание и математика в классической древности, пер. под ред. А. П. Юшкевича, М. — Л., 1936; Taton R., Histoire générale des sciences, t. 1, P., 1970: Brunet P., Mieli A., Histoire des sciences, t. 1 Antiquité, P., 1935; StahI W. Н., Roman science. Origins, development, and influence to the Later middle ages, Madison, 1962.

  Брунс К. Г., Ленель О., Внешняя история римского права, пер. с нем., М., 1904; Боголепов Н., Учебник истории римского права, 3 изд., М., 1907; Кипп Т., История источников римского права, СПБ, 1908; Зом Р., Институции. Учебник истории и системы римского гражданского права, в. [1]—2, СПБ, 1908; Синайский В. И., История источников римского права, Варшава, 1911; Хвостов В. М., История римского права, 7 изд., [М.], 1919; Перетерский И. С., Всеобщая история государства и права, ч. 1, в. 2 — Древний Рим, М., 1945.

  Утченко С. Л., Римская историография и римские историки, в книге: Историки Рима, М., 1970.

  Модестов В. И., Лекции по истории римской литературы, СПБ, 1888; Нагуевский Д., История римской литературы, т. 1—2, Казань, 1911—15; История римской литературы, под ред. С. И. Соболевского [и др.], т. 1—2, М., 1959-62; Тройский И. М., История античной литераторы, 3 изд., Л., 1957; Schanz М., Krüger G., Geschichte der römischen Literatur, 4 Aufl., Bd 1—2, Münch., 1927—35; Bd 3, 3 Aufl., Münch., 1922; Bd 4, Hälfte 1—2, Münch., 1914—20; Teuffel W. S., Geschichte der römischen Literatur, neu bearb. von W. Kroll und F. Skutsch, Bd 1—3, Lpz. — B., 1913—20; Bickel E., Lehrbuch der Geschichte der römischen Literatur, Hdlb., 1937; Norden E., Römische Literatur, 6 Aufl., Lpz., 1961; Rostagni A., Storia della letteratura latina, 3 ed., v. 1—3, Torino, 1964.