Геннадий Иванов - 100 великих писателей Страница 47

Франсуа Бальзак прочил сыну юридическое поприще. В 1814 году семья переехала в Париж, и Оноре поступил в Школу права, вместе с тем посещая лекции по литературе в Сорбонне. Школу он окончил, но от юридической карьеры отказался и решил зарабатывать деньги литературным трудом. В семье Бальзаков все питали слабость к сочинительству, поэтому к решению старшего сына отнеслись с большими надеждами.

Около десяти лет Оноре пытался нащупать «золотоносные темы», написал несколько посредственных романов в соавторстве с другими литераторами, публиковался под псевдонимами. Ни славы, ни денег первые опыты ему не принесли. И лишь в 1829 году роман «Шуаны, или Бретань в 1799 году» (позднее — «Шуаны»), впервые подписанный собственным именем, заставил заговорить о нем как о писателе. Вышедшая вослед за этим «Физиология брака» — серия зарисовок из частной жизни — сделала его известным, и только «Шагреневая кожа» подарила ему наконец вожделенную славу.

Далее — с неподдающейся осознанию стремительностью — были созданы все его знаменитые произведения: «Гобсек» (1830), «Полковник Шабер» (1832), «Евгения Гранде» (1833), «Прославленный Годиссар» (1834), «Отец Горио» (1834), «Поиски абсолюта» (1834), «Прощенный Мельмот» (1835), «Обедня безбожника» (1836), «Дело об опеке» (1836), «Музей древностей» (1837), «Банкирский дом Нусингена» (1837), «Пьер Грассу» (1839), «З. Маркас» (1840), «Темное дело» (1941), «Утраченные иллюзии» (1835–1843), «Комедианты неведомо для себя» (1845), «Кузина Бетта» (1846), «Кузен Понс» (1846–1847), «Блеск и нищета куртизанок» (1838–1847) и многие-многие другие.

К этому следует добавить и 100 блестящих «Озорных рассказов» в декамероновой манере, и бесконечное множество статей, эссе и других работ.

Еще в 1841 году Бальзак все написанное и задуманное обобщил названием «Человеческая комедия», разделив романы, повести, новеллы по циклам: «Этюды о нравах», «Философские этюды» и «Аналитические этюды», а «Этюды о нравах» в свою очередь поделил на Сцены — из частной, провинциальной, парижской, политической, военной и сельской жизни. Он задался целью создать колоссальный памятник истории нравов своего века — написать 143 романа, но успел закончить «лишь» 95…

18 августа 1850 года тяжелая болезнь — гипертрофия сердца — оборвала жизнь писателя.

Трудно поверить в то, что Бальзак прожил всего пятьдесят один год! Как и в то, что, написав первый серьезный роман в тридцать лет, за следующие неполных двадцать создал все остальное. «То, что называлось Оноре де Бальзак… — писал Ян Парандовский, — было заполнено огромной толпой человеческих существ, и каждого из них хватило бы на целую жизнь, заканчивающуюся славой или богатством, нуждой или тюрьмой…»

В этой толпе были финансисты и антиквары, мистики и шарлатаны, полицейские и преступники, обольстительницы и благонравные девицы, маркизы и куртизанки, художники и поэты, национальные гвардейцы и ростовщики, скупцы и расточители, нищие и кардиналы… Весь этот пульсирующий, вулканический, многоголосый мир, все эти чувства, страсти, бьющие через край, втягивают в себя, как втягивает нас жизнь в свои вихревые потоки. Потому, верно, что для Бальзака его «творческие сны» были реальнее самой реальности. Некоторые истории из его жизни звучат как анекдоты: друг рассказывает Бальзаку о болезни кого-то из своих близких. Писатель нетерпеливо прерывает: «Ну хорошо! Вернемся все-таки к действительности — поговорим об Евгении Гранде!» (то есть о героине романа, который он писал).

О том, как писал Оноре де Бальзак, ходят легенды. Кто же не слышал об одержимых ночах Бальзака: что он работал, стоя босиком на каменном полу, дабы не клонило в сон; что прожил он за счет пятидесяти тысяч чашек кофе и умер от этих пятидесяти тысяч чашек кофе.

Дело, конечно, не в кофе, а в том, увы, что никому еще не удавалось безнаказанно работать день и ночь.

Бальзак был мастером авантюрного романа, да и сама его жизнь похожа то на авантюрный, то на трагический роман. И такой роман написан — «Прометей, или Жизнь Бальзака» Андре Моруа, который так сказал о своем герое: «Бальзак был то святым, то каторжником, то честным, а то подкупленным судьей, министром, светским щеголем, куртизанкой, герцогиней и всегда — гением».

По-разному люди обнаруживают свой талант. Смолоду навязчивой идеей Оноре была мечта разбогатеть. В своих книгах он ворочал огромными суммами, знал с бухгалтерской дотошностью состояния всех своих персонажей, а в жизни зажигался головокружительными финансовыми прожектами, влезал в долги, пережил не одно крушение своих коммерческих надежд, а когда наконец понял, что его «золотая жила» — литература, уже находился в заложниках у кредиторов на всю оставшуюся жизнь.

Кстати, именно Бальзак поднял вопрос о защите авторского права В 1834 году он опубликовал открытое письмо «Французским писателям XIX века», в котором показал все изъяны законодательства, не способного защитить писателей от грабительских издательских условий, а также предложил создать Общество литераторов, став одним из первых его председателей. Оно существует во Франции по сию пору.

Всю жизнь Бальзак прожил холостяком (не считая союза с Лорой Берни, но то была, как мы знаем, «Беатриче и Лаура»), он даже имел свою теорию, по которой семейная жизнь отбирает творческую энергию. Дюма-сын передал слова, которые когда-то ему говорил тридцативосьмилетний Бальзак: «Я точно высчитал, сколько мы утрачиваем за одну ночь любви. Слушай меня внимательно, юноша, — полтома. И нет на свете женщины, которой стоило бы отдавать ежегодно хотя бы два тома». Разумеется, он не раз влюблялся, и, как правило, в знатных дам, и почти всегда «осеннего» возраста (ему приписывают слова: герцогине никогда не может быть больше сорока лет). В пятьдесят один год, как когда-то его отец, он наконец обвенчался — с польской аристократкой Эвелиной Ганской после пятнадцати лет их переписки, чтобы через несколько месяцев умереть… Значит, он уже знал, что все его тома написаны.

В молодые годы безвестный Бальзак держал на своем письменном столе статуэтку Бонапарта, к шпаге которого был прикреплен листок с надписью: «То, чего он не довершил шпагой, я осуществлю пером. Оноре де Бальзак». И он действительно завоевал весь мир.

Александр Сергеевич Пушкин

(1799–1837)

Есть у Игоря Северянина такая запевка:

О России петь — что стремиться в храмПо лесным горам, полевым коврам…

Немного изменив ее, можно сказать, что в России о Пушкине писать, или думать, или говорить, или даже читать его в глубоком уединении и сосредоточенности — это тоже стремиться в храм. Тут тебе и полевые ковры, и лесные горы, и зимние вечера, когда «буря мглою небо кроет», и зимние утра, когда «мороз и солнце, день чудесный», и прекрасная осень — «октябрь уж наступил» — и море, и степи, и Кавказ, и лучшие в русской поэзии стихи о товариществе и дружбе, о любви, самая пронзительная в нашей поэзии отповедь «клеветникам России», самое убедительное пророчество о «бесах», тут и герои русской истории, и добрейшая няня Арина Родионовна, тут страницы мировой культуры и вселенная человеческих характеров и судеб, «тут горний ангелов полет, и гад морских подводный ход, и дольней лозы прозябанье». А самое главное — тут все Пушкиным написано, то есть так, как никем и никогда, сами буквы, слова, интонация что-то волшебное делают с нашей душой, волнуют ее, тревожат ум, начинаешь острее и глубже осознавать себя и жизнь.

В школе и в институте обычно нам рассказывают про две знаменитые речи — Ф. М. Достоевского и И. С. Тургенева — произнесенные в дни открытия в 1880 году памятника А. С. Пушкину в Москве. Достоевский говорил о «всемирной отзывчивости» Пушкина и вообще русских, а Тургенев отмечал художественный дар нашего гения, по его словам, Пушкин был первым русским поэтом-художником, что он «установил язык и создал литературу». Но в эти же дни прозвучало еще одно прекрасное «Застольное слово о Пушкине» знаменитого драматурга Александра Николаевича Островского. Он очень убедительно сказал как раз о том, с чего я начал, — что делает гений Пушкина с нашей душой: «Сокровища, дарованные нам Пушкиным, действительно велики и неоцененны. Первая заслуга великого поэта в том, что через него умнеет все, что может поумнеть. Кроме наслаждения, кроме форм для выражения мыслей и чувств, поэт дает и самые формулы мыслей и чувств. Богатые результаты совершеннейшей умственной лаборатории делаются общим достоянием. Высшая творческая натура влечет и подравнивает к себе всех. Поэт ведет за собой публику в незнакомую ей страну изящного, в какой-то рай, в тонкой и благоуханной атмосфере которого возвышается душа, улучшаются помыслы, утончаются чувства. Отчего с таким нетерпением ждется каждое новое произведение от великого поэта? Оттого, что всякому хочется возвышенно мыслить и чувствовать вместе с ним; всякий ждет, что вот он скажет мне что-то прекрасное, новое, чего нет у меня, чего недостает мне, но он скажет, и это сейчас же сделается моим. Вот отчего и любовь, и поклонение великим поэтам; вот отчего и великая скорбь при их утрате; образуется пустота, умственное сиротство; не с кем думать, не с кем чувствовать».