Геннадий Иванов - 100 великих писателей Страница 55

Все мы прекрасно знаем, условно говоря, стихи о природе Тютчева, начиная с шедевра «Люблю грозу в начале мая…». Мы помним его потрясающие стихи о России «Умом Россию не понять…». Любовная лирика Тютчева известна не меньше пушкинской, особенно «Я встретил вас и все былое / В отжившем сердце ожило…» — но вершиной его любовной поэзии, безусловно, стал «Денисьевский цикл». Елена Денисьева вдохновила Тютчева на такие стихи, которых не много в мировой лирике. До встречи с ней женами поэта были Элеонора Петерсон (умерла), Эрнестина Дернберг — немки. Но именно любовь русской Елены Александровны Денисьевой к поэту все в нем перевернула. Современник вспоминает, что Денисьева смогла «своею самоотверженною, бескорыстною, безграничною, бесконечною, безраздельною и готовою на все любовью… — такою любовью, которая готова и на всякого рода порывы и безумные крайности с совершенным попранием всякого рода светских приличий и общепринятых условий» вызвать в Тютчеве в ответ тоже такую страстную любовь, «что он остался навсегда ее пленником». Хотя Денисьева и не была замужем за Тютчевым, но родила от него троих детей. Тютчев неутешно переживал раннюю смерть Елены Александровны. Эта неутешность ясно запечатлелась в стихотворении «Накануне годовщины 4 августа 1864 г.». Денисьева умерла 4 августа 1864 года.

Вот бреду я вдоль большой дорогиВ тихом свете гаснущего дня…Тяжело мне, замирают ноги…Друг мой милый, видишь ли меня?

Все темней, темнее над землею —Улетел последний отблеск дня…Вот тот мир, где жили мы с тобою,Ангел мой, ты видишь ли меня?

Завтра день молитвы и печали,Завтра память рокового дня…Ангел мой, где б души ни витали,Ангел мой, ты видишь ли меня?

Тютчев — не только лирик любви и природы. Он поэт-философ. Его духовно-философская поэзия отражает духовное состояние человека в середине XIX века, но послушайте, как оно созвучно с нашим временем:

Наш век

Не плоть, а дух растлился в наши дни,И человек отчаянно тоскует…Он к свету рвется из ночной тениИ, свет обретши, ропщет и бунтует.

Безверием палим и иссушен,Невыносимое он днесь выносит…И сознает свою погибель он,И жаждет веры… но о ней не просит.

Не скажет ввек, с молитвой и слезой,Как ни скорбит перед замкнутой дверью:«Впусти меня! — Я верю, Боже мой!Приди на помощь моему неверью!»[10 июня 1851 года]

Современный исследователь творчества и жизни поэта Вадим Валерианович Кожинов, выпустивший в знаменитой серии ЖЗЛ книгу «Тютчев», пишет, что «отношение Тютчева к религии и церкви было чрезвычайно сложным и противоречивым. Видя в христианстве почти двухтысячелетнюю духовно-историческую силу, сыгравшую громадную роль в судьбах России и мира, поэт в то же время пребывал на самой грани веры и безверия». Так что в приведенном стихотворении Тютчев писал и о себе.

Скончался Федор Иванович в Царском Селе 15 (27) июля 1873 года, похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря в Петербурге.

Ганс Христиан Андерсен

(1805–1875)

Без малого 150 лет назад Добролюбов сетовал: «Рассказы Андерсена… давно известны в Германии; у нас они распространены, кажется, довольно мало. Между тем нельзя не сказать, что рассказы эти написаны с замечательным талантом. В них есть одна прекрасная особенность, которой недостает другим детским книжкам: реальные представления чрезвычайно поэтически принимают в них фантастический характер, не пугая, однако, детского воображения разными буками и всякими темными силами… Рассказы эти забавны или трогательны; они могут хорошо подействовать на ум и сердце детей, и между тем в них нет ни малейшего резонерства… В этом-то и видно искусство и талант рассказчика его рассказы не нуждаются в нравоучительном хвостике; они наводят детей на размышления…»

Теперь мы можем сказать, что в России сказки Андерсена, которые Добролюбов называл рассказами, вот уже более столетия наводят на размышления не только детей, но и взрослых. Их герои, сюжеты, положения подарили нам афоризмы и поговорки, метафоры и аллегории, темы и философские обобщения… Голый король («А король-то голый!»), гадкий утенок, ставший прекрасным лебедем, принцесса на горошине, бедный Кай, верная Герда, бессердечная Снежная королева, стойкий оловянный солдатик, нежная Дюймовочка… — в нашей культуре они стали устойчивыми образами, которые можно встретить в самых разных текстах: художественных, публицистических, критических, научно-популярных.

Андерсену, как никому в мире, удалось в сказке выразить целую философию жизни, оттого его книги сопровождают нас от колыбели до мудрых седин.

Ганс Христиан Андерсен родился в датском городе Оденсе на живописном острове Фюн. Мечтательный отец его был сапожником, но больше любил мастерить разные затейливые игрушки. Слабый здоровьем, он умер, когда Гансу Христиану исполнилось девять лет. Мария, его мать, работала прачкой, но частенько вспоминала, что ее прабабка была из благородных. После смерти мужа нужда заставила ее отдать мальчика в работники на суконную фабрику, потом на табачную, но там он больше развлекал рабочих пением и разыгрывал сценки из Шекспира и Гольберга, нежели работал. Мастеровые изумлялись: надо же, сын простого сапожника, а знает Шекспира!

В подростковом возрасте Ганс Христиан много читал, из страстного интереса к театру расклеивал афиши. Летом 1819 года в Оденсе гастролировали актеры из Копенгагена и для массовых сцен приглашали желающих. Среди них на сцену попал и юный Андерсен. Усердие Ганса Христиана было отмечено труппой, что вызвало у него большие надежды и невероятные мечты. Не откладывая, он приступил к их выполнению.

Спустя месяц четырнадцатилетний театрал добрался зайцем в дилижансе до Копенгагена и через несколько дней предстал перед примой Копенгагенского театра балериной Шалль. Сняв для легкости сапоги и заменив бубен шляпой, он танцевал и пел перед ней, изображая Сандрильону. Прима приняла его за сумасшедшего бродягу. Ничего не дал и визит к директору театра. Тот нашел его слишком худым и лишенным театральной внешности (здесь уже намечалась будущая сказка «Гадкий утенок»). Упрямый Ганс Христиан отправился прямиком в гостиницу к знаменитому итальянскому певцу Сибони, о гастролях которого вычитал в газетах.

Южане более сентиментальны, и мальчику удалось покорить своим пением итальянца, а вслед за ним и его гостей. Тут же организовали и подписку в пользу бедного юноши, набрав для него сумму, достаточную для нескольких месяцев жизни. Сам Сибони вызвался давать ему уроки музыки и пения. Но через полгода у Ганса Христиана пропал голос — переходный возраст, и раздраженный итальянец предложил ему вернуться домой и заняться ремеслом, но, как говорится, не на того напал.

Андерсен, обладатель невероятного упорства, сумел найти себе новых покровителей — танцора Далена и поэта Гульдберга, с чьим братом был знаком по Оденсе. Танцор обучал его танцам, а поэт датскому и немецкому языкам. Вскоре Ганс Христиан уже дебютировал в балете «Армида» (кстати, вместе с балериной Шалль) на сцене королевского театра в крошечной роли седьмого тролля, а всего их было восемь, иногда он пел в хоре пастухов или воинов.

Подружившись с университетским библиотекарем, он стал проводить среди книг большую часть времени — Шекспир, Вальтер Скотт, Адам Эленшлегер, автор прославленных в Дании трагедий… Под впечатлением Андерсен и сам начал сочинять стихи (без особого стеснения украшая их строфами известных поэтов), а затем и трагедии — «Разбойники в Виссенберге», «Альфсоль». Первым его читателем и редактором был все тот же поэт Гульдберг.

В конце концов театральная дирекция выхлопотала начинающему драматургу королевскую стипендию и право на бесплатное обучение в латинской школе. Там он провел пять лет и в 1828 году выдержал вступительные экзамены в Копенгагенский университет. К тому времени Ганс Христиан был уже автором двух опубликованных стихотворений — «Вечер» и «Умирающее дитя».

Через год из-под его пера появляется полное фантазии и юмора романтическое произведение «Путешествие пешком от Хольмен-канала до восточного мыса острова Амагер», а на сцене копенгагенского театра ставится его водевиль «Любовь на Николаевой башне», благожелательно встреченный зрителями. В 1830 году Андерсен издает свой поэтический сборник с приложением сказки «Мертвец».

Среди первых успехов поэта настигает и первое житейское искушение — он влюбляется. Причиной ночных бессонниц стала сестра его университетского приятеля, девушка с умеренными идеалами из бюргерской семьи, где превыше всего ценился достаток. Этой семье совсем не приходился ко двору нищий литератор, у которого к тому же и мать содержалась в богадельне (после смерти второго мужа Мария, некогда бодрая и жизнелюбивая, сильно сдала, стала прикладываться к рюмочке, и соседи поместили ее в дом призрения).