Татьяна Фадеева - Преступления в психиатрии Страница 6

Основываясь на том, что экстремизм является разновидностью фундаментализма, можно предположить, что опирается он на те же слои населения или на их часть. Сложность проблемы определения социальноклассовой базы экстремизма заключается в том, что это движение не является массовым. Пока его последователям не удалось вовлечь в экстремистское движение сколь-нибудь существенную часть населения страны — и в Египте, и в Саудовской Аравии попытки экстремистских активистов поднять массовое восстание оказались безуспешными.

В определенном смысле исключением можно было бы назвать Сирию, где исламские экстремисты пользовались поддержкой значительной части населения, особенно в северных районах страны. Однако необходимо отметить, что основная причина подобной поддержки — это то, что большинство сторонников экстремизма: мелкая и средняя буржуазия, а также лица свободных профессий, — делали это не в силу истинной приверженности движению, а в силу своего антибаасизма. Они шли на сотрудничество с сирийскими „Братьями-мусульманами“ потому, что видели в них наиболее мощную оппозиционную структуру, Наиболее реальную силу, способную свергнуть режим Х. Асада. Лишь только „Братья-мусульмане“ начали терпеть поражение, они немедленно утратили поддержку этих социальных слоев, что и стало одной из основных причин раскола сирийских „Братьев-мусульман“: одна их часть — „политическая тенденция“ — чтобы сохранить опору в массах, была вынуждена приноравливаться к ним, меняя свою идеологию; другая их часть — „ат-Талиа аль-мукатиля“, — сделав истинно экстремистское заявление, что все это неважно, попыталась и дальше вести антиправительственную борьбу, опираясь теперь лишь на собственные ресурсы.

Самая крупная в начале 80-х годов египетская экстремистская группа „аль-Джихад“ насчитывала около 4 тысяч человек (после убийства Садата 2 тысячи человек были арестованы, 32 из них — отданы под суд). Что касается остальных египетских групп, то они были значительно мельче, их численность — от ста до тысячи членов. Полагаясь на заявление министра внутренних дел Египта в июне 1982 года, что в стране действуют около 20 исламских экстремистских групп, общую численность египетских исламских экстремистов на рубеже 70— 80-х годов можно оценить в 10–20 тысяч человек. В разнообразных источниках можно встретить различные данные о численности экстремистов в этой стране — от нескольких тысяч до ста тысяч. В последнем случае авторы, по всей вероятности, включают в число экстремистов тех, кто называет себя исламистами, в противном случае эта цифра труднообъяснима.

По мнению С. Ибрагима, „каждая из этих групп едва ли насчитывает более, скажем, одной — двух тысяч фанатичных, хорошо обученных экстремистов. И если суммировать численность всех групп, то получим примерно 10 тысяч человек“. А журнал „Форейн рипорт“ в феврале 1988 года оценил общую численность исламских экстремистов еще ниже — примерно в 5 тысяч человек.

В Саудовской Аравии ситуация складывается несколько по-иному — количество экстремистов там, видимо, невелико, но зато очень много потенциальных приверженцев этого движения. В качестве доказательства можно привести способы вербовки, которые применялись группой Джухаймана аль-Отейби перед нападением на Мексику, а также факты перехода на сторону экстремистов солдат, а в некоторых случаях и офицеров армии и Национальной гвардии во время самого сражения.

Организационную структуру исламских экстремистских групп можно в целом считать сходной. Прежде всего это объясняется подобными условиями существования: все они находятся на нелегальном положении и пребывают под постоянной угрозой разоблачения и разгрома со стороны полиции и спецслужб. Тот факт, что они являют собой тайные конспиративные организации, определяет основные черты их структуры, которая не имеет сколько-нибудь специфически „исламского“ характера и вполне аналогична структуре других групп, преследуемых властями.

Другая причина сходства организационной структуры исламских экстремистских групп заключается в том, что значительное их число исторически восходит к „Братьям-мусульманам“ и с большей или меньшей степенью последовательности копирует систему организации созданного аль-Банной „секретного аппарата“ („аль-джихаз ас-сиррий“).

Экстремистская группа обычно складывается из изолированных друг от друга ячеек. В состав каждой входит 10–11 человек. Эти ячейки в подражание „Братьям мусульманам“ часто называют „семьями“ („усар“), как, например, в сирийских группах, а также в „Муназзамат ат-тахрир аль-исламий“. Но иногда ячейки называются и по-другому — так, в „ат-Такфир ва-ль-хиджра“ их именовали „группами“ („маджмуат“). Как правило, ячейки имеют узкую специализацию — от уличных боев до миссионерско-вербовочной работы.

Во главе группы стоит пользующийся непререкаемым авторитетом лидер, при котором существует консультационный совет. Причем лидер может как прислушиваться к решениям совета, так и полностью их игнорировать.

Что же касается конкретных группировок, то, к примеру, „ат-Такфир ва-ль-хиджра“ состояла из хорошо законспирированных ячеек, среди которых выделялись „пропагандистские группы“ („маджмуат аддаава“), „группы снабжения“ (маджмуат аль-иаша»), а также ячейки, занимавшиеся сбором различной информации, военной подготовкой и т. д.

Для лидеров исламских экстремистских группировок характерны следующие общие черты. Прежде всего следует отметить их молодость — лидерам группировок в среднем около тридцати. Шукри Мустафа и Салих Сарийя были тридцатилетними, Параджу было 28 лет, аз-Зумру — 35, Абдалле аль-Кахтани, который объявил себя махди во время захвата мечети аль-Харам, — 27 лет. Средний возраст 14 лидеров исламских экстремистов, арестованных полицией в Египте в сентябре 1981 года, составил 28 лет. Исключением можно назвать Омара Абд ар-Рахмана, который, впрочем, не принимал особенно активного участия в делах группы, а также лидера саудовской группы Джухаймана аль-Отейби… Им обоим было по 43 года.

Практически все лидеры исламских экстремистских групп имели высшее образование, но не гуманитарное либо богословское, а техническое. Шукри Мустафа и лидер сирийской группы «аль-Джихад аль-мукаддас» Нарван Хадид по образованию были агрономами, Сирийя — преподавателем естественнонаучных дисциплин, аз-Зумур — профессиональным военным, а Фарадж — инженером-электриком. Тут исключениями являются Джухайман аль-Отейби и Абдалла Аль-Кахтани, которые обучались в исламском университете в Мекке, но не закончили его.

Лидеры экстремистских групп выделяются красноречием (Шукри Мустафа, Сирийя, аль-Отейби), авторством богословских книг и брошюр (аль-Отейби, Фарадж, Шукри Мустафа), а также развитыми организаторскими способностями. В принципе лидеры исламских групп, кроме возраста и некоторых личных качеств, мало чем отличаются от рядовых членов: они выходцы из тех же социальных слоев, имеют аналогичное образование и специальности. Их лидерство обусловлено лишь силой их личности, а также тем, что они раньше пришли в политику.

Все исламские экстремистские группы активно заняты вербовкой новых членов. Особенностью исламского экстремизма является то, что в процессе вербовки немаловажное значение придается родственным и дружественным связям, в то время как поиск и отбор единомышленников среди «незнакомцев» проводится крайне осторожно. Нетрудно выделить три основных направления, по которым ведется вербовка новых членов: среди родственников, среди друзей и в кругу частых посетителей мечетей, хорошо знакомых экстремистам.

Все исламские экстремистские группы поощряют своих членов к тому, чтобы они вовлекали в деятельность группы родственников. Перечисляя обязанности члена группы «Братья-мусульмане», С. Хавва пишет: «Каждый брат обязан связать с Организацией своих дочерей, сыновей, братьев и сестер». Особенно важное значение придавали родственным связям в «ат-Такфир ва-ль-хиджра». Одними из первых членов группы стали родственники ее лидера, Шукри Мустафы. В дальнейшем же он стремился к тому, чтобы состав организации пополнялся не отдельными людьми, а целыми семьями. Эта задача значительно упрощалась в связи с тем, что «ат-Такфир ва-ль-хиджра» была одной из немногих групп, которая свободно принимала в свои ряды женщин. Кроме того, группу еще более скрепляло то обстоятельство, что Шукри Мустафа всячески поощрял браки между членами группы.

Если же родственники не проявляли желания стать членами группы, то с ними надлежало прекратить все отношения. С. Кутб пишет: «Истинный мусульманин связан с матерью, отцом, братом, женой и другими членами семьи прежде всего через их общее отношение к Творцу, и лишь после этого вступают в силу кровные узы». Если родственники члена экстремистской группы не являются противниками «истинного» ислама, то к ним еще допускается почтительное отношение, «однако если они открыто присоединятся к врагам ислама, то все родственные связи мусульманина должны быть разорваны, и мусульманин теперь волен не считаться с родственниками, а также не проявлять по отношению к ним доброту и заботу», — подчеркивает С. Кутб.