Анатолий Рясов - «Левые взгляды» в политико-философских доктринах XIX-XX вв.: генезис, эволюция, делегитимация Страница 18

Арабские «левые» связывали выполнение социальной революцией ее конструктивных функций с утверждением традиционных национальных духовных ценностей. «Левая» альтернатива либеральной модернизации становилась в глазах революционно настроенных социалистов вполне реальной возможностью; соединенная с традиционными ценностями, она обещала стать более гармоничной и менее болезненной для населения, как в социальном, так и в культурном плане. «Революционный национализм» связывал воедино национальную и социальную революции, постепенно становясь самобытной политической теорией, способной представить альтернативу либеральной модернизации. Основой стратегии «революционного национализма» стало целенаправленное вовлечение в антиколониальную борьбу всех социальных слоев населения.

Революционные теории достраивались, систематизировались, воплощались в системы конкретных установок практически-политического действия, необходимых для прихода к власти, что неизменно приводило к формированию контрэлит, претендовавших на выражение интересов широких слоев населения. В этот период для многих арабских социалистов перспектива захвата власти стала казаться единственной гарантией реализации «левых принципов» на практике.

Во второй половине ХХ в. в ряде арабских стран были осуществлены революционные перевороты, имевшие антиколониальный и антиконсервативный характер и направленные на уничтожение господства иностранного капитала. Важным отличием «левых взглядов» на Арабском Востоке стало то, что в подавляющем большинстве случаев они оказались представлены исключительно в партийных программах стремившихся к власти политических группировок и идеологиях правящих элит, использовавших социалистические доктрины для легитимации собственной власти. Как правило, социалистические теории окончательно оформлялись уже после прихода «левых» к власти, поэтому вполне закономерно, что они начинали модифицироваться в зависимости от конкретных политических условий и исторических обстоятельств: в эпоху нациестроительства «революционный национализм» неизбежно перерождался в государственный социализм. Проблема взаимодействия теории и практики для арабской «левой традиции» имела не менее принципиальное значение, чем для Европы и России.

Понятие нации служило символом перемен и революции, идеологическим оружием против господствующего дискурса, определявшего население и культуру зависимых стран как сущности низшего порядка. Однако именно те политические структуры, которые играли защитную роль по отношению к внешним силам – в интересах усиления власти, автономии и единства национального сообщества – по отношению к нему самому стали выполнять функции подавления.

Трансформация «революционного национализма» в «государственный социализм национального типа»

Квинтэссенцией «левых взглядов» на Арабском Востоке стали воззрения Г.А.Насера, во главе с которым в Египте после свержения монархии в 1952 г. сформировалось революционное руководство. Египет стал первым арабским государством, где была осуществлена революция под «левыми» лозунгами, а в 50-60-е гг. ХХ в. превратился в ведущую державу арабского мира, которая оказывала огромное политическое и идеологическое воздействие на модернизационный процесс во всем регионе. Появление Г.А.Насера сильно нарушило «умеренный» сценарий развития событий на Ближнем Востоке. И уже на начальном этапе деятельности новой египетской элиты определилось четкое стремление Г.А.Насера стать «идеологическим вождем» всего арабского мира. Исследование социально-экономической и политической жизни Египта в период правления Г.А.Насера имеет принципиальное значение для понимания закономерностей и противоречий «левой ориентации» в арабском мире.

Придя к власти, египетские «Свободные офицеры»[127] не имели определенной, ясно сформулированной теоретической доктрины и политической программы, в первые годы это были лишь отдельные лозунги и декларативные заявления, а революционное руководство начинало осознавать, что захват политической власти еще не означал ликвидации социальных противоречий. Только в 1955 г. были сформулированы основные принципы египетской революции: ликвидация империализма, уничтожение капиталистических монополий, устранение социальной поляризации, осуществление аграрной реформы и создание сильной национальной армии.

Широкая волна национализации начала 60-х гг. ХХ в. серьезно ослабила иностранные позиции в египетской экономике, однако политика революционного руководства приобрела уже не только антиколониальную, но и антикапиталистическую направленность. В работах и выступлениях египетского президента появилась масса определений термина «социализм», в целом близких к европейским «левым» теориям: «Социализм – это власть народа. Социализм означает передачу средств производства на службу трудовому народу… Социализм – это социальная справедливость и равенство, то есть справедливое распределение труда и результатов труда… Социализм – это ликвидация эксплуатации человека человеком. Социализм – это создание условий, в которых каждый человек мог бы удовлетворять все свои материальные и духовные потребности».[128] Однако уже на начальном этапе революционных преобразований наблюдался последовательный этатистский характер политической доктрины Г.А. Насера, а противники главенствующей роли государства объявлялись «врагами социализма».[129] «Если революция не сможет продвигаться вперед бескровным путем, то мы решительно встанем на кровавый путь ее развития», – заявлял президент Египта.[130]

Идея политического развития получила широкое распространение на официальном уровне в доктрине «арабского социализма». Включая себя в мировую «левую традицию», египетская элита претендовала на самостоятельную нишу в этом политическом спектре. Стремление к созданию самобытной политической доктрины, отличной как от европейских, так и от русских «левых» теорий, уже в 50-е гг. ХХ в. характеризовало разработки Г.А. Насера. А в 60 е гг. ХХ в. доктрина «арабского социализма» в Египте официально стала называться «научным социализмом».[131] Причем этот «научный социализм» Г.А.Насер активно противопоставлял марксистскому: «У нас имеются очень большие разногласия с коммунизмом, носящие принципиальный характер… Я уверен, что наш социализм – именно научный социализм… Но мы не говорили, что наш социализм – материалистический. Мы не считаем наш социализм – марксистским, потому что религию мы не отвергаем». Одним из основных расхождений с теорией К.Маркса стало также отрицание необходимости диктатуры пролетариата: «Наше государство является государством всего народа и выражает интересы всех классов страны».[132] Различное с марксизмом понимание вопросов религии, классовой борьбы, частной собственности, целей революции способствовало развитию «насеровского социализма» как вполне оригинальной политической доктрины.[133]

Концепция социалистических преобразований была подробно изложена в Хартии национальных действий, в ней декларировались три основных политических принципа: «свобода, социализм, единство»[134], а «арабский социализм» трактовался уже не как «особый путь» политического развития, а как историческая неизбежность. При декларировании необходимости участия широких масс в политическом процессе[135] в Хартии, тем не менее, подчеркивалась главенствующая роль государства в регулировании производственных и социальных отношений. Кроме того, исключительную власть получал президент республики, наделявшийся широкими полномочиями в решении важнейших вопросов внутренней и внешней политики.

Хартия объявляла государство главным собственником, вместе с тем признавая и право «неэксплуататорской» частной собственности. В период правления Г.А. Насера получила распространение политика поощрения мелкого частного предпринимательства. Хартия не провозглашала и необходимости национализации земли, сохраняя тем самым принцип частной собственности на землю.

Концепция гармонического общества и социальной трансформации (в условиях непременного национального единства[136]) нашла отражение в формуле, созданной в середине 50-х гг. ХХ в. – «демократическое кооперативное социалистическое общество». Эти взгляды были преобразованы Г.А.Насером в 1961-1962 гг. в теорию о «гармонии классов» – возможности мирного разрешения классовых противоречий в рамках национального единства.[137] Однако эта гармония в соответствии с внутренней логикой теории Г.А.Насера могла быть достигнута исключительно посредством создания новой общественно-политической организации – Арабского Социалистического Союза (АСС), перед которым ставилась задача выявления и нивелировки противоречий между различными классовыми силами и содействия их разрешению в рамках Союза.[138] Отвергая многопартийность, правящая элита объявляла АСС единственной массовой политической организацией в стране – «социалистическим авангардом», который должен был осуществлять руководство народными массами, определять внутреннюю и внешнюю политику Египта, контролировать ее выполнение и был призван стать главной опорой режима. АСС был использован президентом Египта для укрепления собственных политических позиций: в период между сессиями Генерального конгресса АСС руководство осуществлял Высший исполнительный комитет (ВИК), а председателем АСС и ВИК был объявлен Г.А. Насер. Кроме того, АСС призван был играть важнейшую роль в процессе идеологизации граждан: «При помощи АСС мы должны внедрять социалистическое сознание в массах».[139] В этот период в Египте издавался также ряд идеологических трудов, авторы которых пропагандировали теорию «насеровского социализма».[140] В целом, легитимация доктрины «арабского социализма» проходила успешно, для широких масс эта концепция одновременно являлась и модернизаторской, революционной, и в то же время традиционной: арабской и исламской. «Насеровский социализм», синтезированный с арабским национализмом, для правящей элиты Египта стал эффективным средством расширения влияния в ближневосточном регионе.