Джон Митчинсон - Вторая Книга всеобщих заблуждений Страница 25

К примеру, известная нам Клеопатра была Клеопатрой VII (69–30 гг. до н. э.), мать же ее не была ни Клеопатрой VI, ни даже Клеопатрой V Отец этой нашей Клеопатры, Птолемей XII (117—51 гг. до н. э.), был женат на своей сестре, она же – его кузина. Генофонд их был небогат: у Клеопатры насчитывалось четыре прадеда и прабабки и всего шесть (из возможных шестнадцати) прапрародителей. Дошедшие до наших дней скульптуры и монеты с профилем Клеопатры дают понять, что та была далеко не такой красавицей, какой ее обрисовал Шекспир, но, с другой стороны, не отличалась она и классической внешностью Птолемеев – те были толстыми и с глазами навыкате: результат многовекового родственного кровосмешения. И хотя никто до сих пор точно не знает, какая из родственниц произвела Клеопатру на свет, этнически она была чистокровной македонской гречанкой.

Несмотря на греческую кровь, Клеопатра всегда отождествляла себя с Египтом. На трон она взошла в восемнадцать и правила страной почти четыре десятка лет. Она стала первой из Птолемеев, кто выучил язык египтян, и позировала для портретистов в традиционном египетском одеянии. Клеопатра не гнушалась ничем, безжалостно избавляясь от врагов и от всех стоящих на ее пути к власти, – например, от своего брата и сестры. Нежелание Клеопатры делить власть еще с одним младшим братом (и, по совместительству, ее же мужем) Птолемеем XIII ввергло Египет в гражданскую войну.

Когда старшие придворные поддержали Птолемея, Клеопатра ответила тем, что соблазнила Юлия Цезаря, недавно избранного диктатором (старший магистрат в древнеримском сенате) и командовавшего самой сильной армией в мире. Вместе они сокрушили оппозицию. Когда в результате заговора Цезарь был убит и Рим оказался в состоянии гражданской войны, Клеопатра соблазнила ближайшего сподвижника Цезаря, триумвира Марка Антония. Удивительно, но в гуще всех этих событий Клеопатра нашла время написать трактат о косметике.

Война закончилась, когда римский флот под командованием Октавиана (позднее – император Август) нанес соединенным силам Антония и Клеопатры сокрушительное поражение в битве при Акциуме (31 г. до н. э.). Получив ложное известие о том, что Клеопатра отравила себя (недавние исследования, кстати, предполагают, что гадюки здесь ни при чем), Антоний покончил с собой. Клеопатра была последним фараоном Египта. Римляне ушли из страны с таким количеством золота, что сенат тут же снизил ставку процента с 12 до 4.

СТИВЕН: Ослиное молоко необычайно питательно; оно содержит олигосахариды, которые весьма и весьма полезны и обладают всеми возможными иммуновспомогательными свойствами. Я прав, доктор Та рдей?

ГРЭМ ГАРДЕН[38]: Уверен, что да. И еще в нем хорошо купаться – в смысле, принимать ванну. Разве Клеопатра не принимала ванны с ослиным молоком?

СТИВЕН: Именно, с ослиным молоком. И Поппея, жена Нерона: 300 ослиц специально доили, чтобы наполнить для нее ванну.

ГРЭМ: Крупная была тетя, верно?

Зачем Юлий Цезарь носил лавровый венок?

Из тщеславия, а не как символ победы.

В своей книге «Жизнь двенадцати цезарей» (121 г.) древнеримский историк Светоний отмечает, что Юлий Цезарь «обычно зачесывал поредевшие волосы с темени на лоб», а потому «с наибольшим удовольствием принял и воспользовался правом», данным ему сенатом, «носить лавровый венок» победителя когда ему заблагорассудится.

Цезарь сильно переживал из-за своей лысины. Клеопатра, с которой у него был роман, порекомендовала императору рецепт «проверенного» средства: целебную мазь из измельченных жженых мышей, медвежьего сала, зубов лошади и костного мозга оленя, которую следовало втирать в голову, пока та не «пустит ростки». Судя по всему, чудо-бальзам оказался неэффективным.

Цезарь, кстати, был не единственным генералом с проблемой волос. Согласно греческому историку Полибию, карфагенский полководец Ганнибал (247–183 гг. до н. э.) нашел способ обойти эту досадную неприятность: «Он повелел изготовить несколько париков, выкрашенных так, чтобы подходить к внешности людей, сильно отличавшихся друг от друга по возрасту, и постоянно менял их». Даже близкие друзья Ганнибала порой с трудом узнавали его.

До установления империи римляне носили волосы просто. Впоследствии прически становились все более изощренными, в моду вошли парики. Так, императрица Мессалина[39] (17–48) имела целую коллекцию светло-желтых париков, которые надевала, «подрабатывая» в борделях. (По закону римские проститутки должны были носить светло-желтые парики – как знак своей профессии.) Парики продолжали носить и после того, как Рим стал христианским (в 313 г.), но уже вскоре Церковь осудила их как смертный грех.

Традиция вручать лавровый венок победителю восходит к VI веку до н. э. – к Пифийским играм в Дельфах. Эти состязания проводились в честь бога Аполлона, который обычно изображался в венке из листьев лавра – в память о нимфе Дафне, обратившейся в лавровое дерево, дабы спастись от Аполлоновых домогательств.

Помимо символа победы, лавр также считался целебным растением, поэтому венок из его листьев получали и врачи, прошедшие обучение. Именно отсюда берут начало такие академические выражения, как «бакалавреат», «бакалавр искусств» (сокр. англ. BA) и «бакалавр наук» (сокр. англ. BSc). Все они происходят от латинского bacca lauri, «плод лавра».

Никто, однако, не знает, откуда взялась латинская фамилия «Цезарь».

По убеждению Плиния Старшего, происхождение фамилии обусловлено тем, что первый Цезарь (как и Макбет) был «вырезан из чрева матери»: caesus по-латыни «разрез». Именно идея Плиния лежит в основе происхождения термина «кесарево сечение». Но это заблуждение: в те времена подобные операции проводили лишь для того, чтобы извлечь живой плод из чрева умершей матери, а мать Цезаря, Аврелия, как известно, прожила еще долго после рождения сына.

Наиболее правдоподобное, на наш взгляд, объяснение фамилии «Цезарь» – то, что она происходит от латинского caesaries, т. е. «прекрасная копна кудрей».

О чем говорил Цезарь, когда сказал: «Veni, vidi, via»?

Большинство из нас до сих пор думает, что «Veni, vidi, vici» («Пришел, увидел, победил») – вторая по известности фраза Гая Юлия Цезаря после «Et tu. Brute» («И ты, Брут») – относится к его вторжению в Британию.

На самом деле, – и это известно любому школьнику, – так он подытожил свою победу над Фарнаком II, царем Понтийского царства и Боспора, в битве при Зеле в 47 г. до н. э.

В то время гражданская война в Риме была в самом разгаре: Цезарь руководил сенатскими «модернизаторами», тогда как во главе сил «традиционалистов» встал Гней Помпей Магн (более известный как просто Помпей).

Понтийское царство, располагавшееся на южном побережье Черного моря, давно причиняло Риму серьезное беспокойство. Воспользовавшись занятостью Цезаря войной с Помпеем, царь Фарнак решил вернуть часть утраченных владений и вторгся в Каппадокию – область на севере нынешней Турции. Он нанес серьезное поражение истощенной обороне римлян; ходили слухи, что люди Фарнака подвергли пленных римских солдат жестоким пыткам и издевательствам.

Вернувшись из Египта с победой в Александрийской войне. Цезарь решил проучить Фарнака. В битве при Зеле он за пять дней в пух и прах разнес крупную и хорошо организованную понтийскую армию – и не смог устоять перед соблазном похвастать победой в письме своему римскому другу Амантию: отсюда, собственно, и цитата. Светоний заявляет, что Цезарь произнес свою знаменитую фразу сразу же после битвы и еще долго кичился ею. И, как оказалось, не зря: победа при Зеле стала решающим моментом не только в гражданской войне с Помпеем и его сторонниками, но и в карьере самого Цезаря.

Попытка Цезаря завоевать Британские острова вышла куда менее успешной. Вторжений было два – в 55 и 54 гг. до н. э. В первый раз Цезарь высадился у Дила, на побережье Кента. Из-за отсутствия естественной гавани римлянам пришлось прыгать в глубокую воду и идти вброд навстречу поджидавшим на берегу крупным силам британцев. Лишь корабельные катапульты смогли сдержать раскрашенных в голубой цвет аборигенов. После нескольких мелких стычек Цезарь решил выйти из игры и отплыл в Ешлию.

Через год он вернулся – уже с десятком тысяч солдат – и проплыл вверх по Темзе, где попытался усадить союзника Рима на королевский трон. Вскоре после того Цезарь отбыл обратно, брюзжа и чертыхаясь, что в этой Британии нет ничего стоящего, а островитяне – сплошь неуправляемая орда варваров, которые меняются женами и мучают кур. Ни один римлянин в Британии не остался.

Вся эта захватническая экспедиция была инсценировкой в угоду сенату: завоевание «заокеанских земель» позволяло Цезарю предстать в выигрышном для себя свете на родине. Так был заложен шаблон будущих отношений Рима с Британией: торговля и римское влияние продолжали расти без всякой оккупации островов. Когда завоевание все же состоялось – спустя девяносто шесть лет, при императоре Клавдии, – римлянам пришлось задействовать целых четыре легиона, т. е. 15 % всей своей армии.