Джордж Денисон - История конницы Страница 66

Французская революция, последовавшая вскоре за американской, оказала уже гораздо большее влияние на состояние военного искусства, причем влияние это коснулось не только тактики, но комплектования и организации армии. Восстание народа против своего законного короля и провозглашение республики влекло за собой столь важные последствия и опасности и для других государств, что они нашли вынужденными встать на защиту свергнутой монархии.

Коалиция стольких государств против Фридриха побудила правителей республики принять целый ряд чрезвычайных мер, чтобы иметь возможность бороться с надеждой на успех против угрожавшей опасности. Они решили привлечь насильно весь народ к защите страны и постановили в марте 1793 г. набрать 300 000 человек для пополнения действующей армии. С расширением военных операций появилась потребность в новых силах, и в июле было предписано набрать еще 1200 000 человек. Эти люди были распределены по старым полкам, чтобы скорее научиться военному делу, но подобный наплыв рекрут не только повредил дисциплине, но почти отнял у армии регулярный характер.

Эти большие массы, значительно превосходившие прежние армии, для более быстрой передачи приказаний и правильно поставленной ответственности требовали и другой организации.

Это повело за собой разделение войск на дивизии и корпуса, в состав которых входили все три рода оружия. Во главе бригад стояли бригадные, дивизий - дивизионные, корпусов - полные генералы, а во главе армии главнокомандующий. Благодаря такой организации значительно облегчалось управление массами. 3 пехотных батальона составляли полубригаду, 6 батальонов - бригаду, 2 бригады - дивизию, 2 или более дивизий - корпус. Каждой дивизии придавалось обыкновенно 2 полка конницы (легкой, тяжелой или драгун) и 2 батареи: пешая и конная.

Конница французской армии в 1793 г. была довольно многочисленна, но по отношению к сильно увеличившейся пехоте - очень слаба. Она состояла из 2 полков карабинеров и 16 полков тяжелой конницы, вооруженных только палашом и пистолетом, 20 полков драгун, 25 - конноегерей, 12 - гусар, вооруженных саблей, карабином и пистолетом. Легкой конницы было около 33 000 человек: 22 000 егерей и 11000 гусар; последние употреблялись очень редко для сомкнутых атак, между тем как егеря несли безразлично службу на поле сражения и вне его, так что они оказывались самым полезным родом конницы. Подобные полки разделялись обыкновенно на 4 эскадрона в 200 коней каждый.

Система распределения конницы по дивизиям была вскоре признана ошибочной, так как кавалерия, будучи вся распределена на мелкие части, не могла сделать ничего существенного. Генерал Гош первый понял это и по назначении своем в 1797 г. главнокомандующим армии Самбры и Мааса соединил гусар, драгун и конноегерей в отдельные дивизии. Эта принятая им мера составляет значительный шаг вперед.

Наполеон в итальянской армии также отделили конные полки от пехотных дивизий и свел их в бригады резервной конницы. Большая численность французских революционных армий имела еще другое очень важное последствие. Армии Фридриха Великого были малы, крепко сплочены и в совершенстве обучены; он мог с ними сделать фланговый марш на глазах противника со спокойствием и порядком марша на параде; он мог спокойно развертывать свои войска и делать перемену фронта под артиллерийским огнем, как при Зооре; он мог после нечаянного ночного нападения и неудачного боя очень скоро привести свои войска в порядок. Одним словом, он имел в своем войске превосходное орудие, с которым мог все себе позволить; это обстоятельство имело, конечно, большое влияние на его образ действий. Так как при этом люди его были обучены стрелять очень метко, то, чтобы вполне воспользоваться силой огня, он строил их развернутым строем; наконец, искусство его армий в маневрировании позволяло ему принимать косой порядок против того или другого фланга неприятельского расположения.

Французские генералы времен революции, напротив того, имели под своей командой массу солдат, правда, в высокой степени воодушевленных и исполненных стремлением к славе, но очень плохо обученных не только маневрированию, но даже и владению оружием. Еще задолго до революции между военными писателями возник спорный вопрос о том, что лучше для наступления пехоты: колонны или развернутый строй. Фолар написал несколько томов в пользу первых; Мениль Дюран и другие последовали за ним, и образовалась целая школа, державшаяся того мнения, что пехота должна атаковать в колоннах.

Теперь же французы самой силой обстоятельств были поставлены в необходимость принять это построение. Их плохо дисциплинированные массы воодушевленных рекрут не могли маневрировать с той же точностью, как австрийцы и пруссаки. Поэтому они приняли систему прямой атаки неприятельского расположения густыми колоннами, поддержанными огнем больших артиллерийских батарей. Впереди колонн шли застрельщики из лучших стрелков, которые подобно римским велитам начинали дело усиленным обстреливанием позиции противника и прикрывали тем наступление колонн, которые, следуя сзади, могут быть сравнены с фалангой древних времен.

От этих застрельщиков не требовалось высокой степени обучения для выполнения их обязанностей. Это был такой состав людей, который на другом поприще не мог принести большой пользы, а здесь мог пригодиться. Следовавшие за ними колонны состояли из совершенно необученных людей, которые черпали мужество и веру в успех в своей численности. Это естественный инстинкт как людей, так и животных - собираться в массы ввиду угрожающей опасности, и образ действия французов в колоннах был именно основан на этом инстинкте. При начале движения колонны их имели действительно вид строя, но затем они обращались просто в беспорядочные толпы тесно сплоченных людей. Подобная система, естественно, вызывала широкое применение артиллерии; коннице также придавались в значительном числе конные батареи. Наполеон еще бол ее увеличил их число и стал придавать их каждой кавалерийской дивизии.

Тяжелая конница была вооружена палашами и пистолетами; драгуны - ружьями, пистолетами и палашами; егеря - карабинами, пистолетами и саблями; гусары пистолетами и саблями; последние употреблялись преимущественно для сторожевой и разведывательной службы. В первых битвах республики конница почти не участвовала, ограничиваясь преимущественно мелкими схватками, где личная ловкость и воодушевление значительно влияли на успех. Тяжелая конница не имела почти никакого значения до появления на арене Наполеона.

Один из самых необыкновенных случаев в истории конницы произошел во время похода в Голландию в январе 1795 г. Каналы, пересекающие эту страну по всем направлениям, делают ее почти недоступной летом для конницы; но зима 1795 г. была очень холодная, вся вода покрылась льдом, и, таким образом, действия конницы и конной артиллерии стали вполне возможны. Благодаря этому обстоятельству войска вполне благополучно прошли по замерзшему озеру Бисбош и был захвачен арсенал в Дортрехте. Около того же времени французы узнали, что часть голландского флота замерзла во льду близ Текселя, и выслали против нее сильный отряд конницы с конной артиллерией. Он прошел форсированными маршами северную Голландию, перешел замерзшее Зюдер-зее и, окружив флот, потребовал сдачи. Удивленные появлением конницы и угрозой атаки с ее стороны обстоятельство, на которое они никак не рассчитывали, - командиры судов согласились спустить флаги, дав, таким образом, французским гусарам славу единственной конницы, овладевшей военными судами в море.

Прусская конница в первые годы войн с республикой также не отличалась в битвах, но действовала с успехом в мелких стычках и предприятиях. Одно из таких дел произошло 17 сентября 1792 г.; арьергард французской армии Дюмурье, бывший под командой генерала Шазо, в числе 10 000 с лишком человек был атакован 1500 прусских гусар с 4 конными орудиями, опрокинут первой же атакой и в большом беспорядке отброшен на главные силы и далее по направлению к Парижу. Незначительная горсть конницы чуть не разбила всей французской армии доказательство того сильного морального впечатления, которое производит лихая кавалерийская атака на молодые необученные войска.

В ноябре 1793 г. австрийцы нанесли сильное поражение французскому отряду в 10 000 человек, шедшему на выручку осажденному Кенуа, причем одно каре в 3000 человек было прорвано австрийской конницей и совершенно уничтожено.

Во всех войнах конца прошлого столетия конницы прусская и австрийская оказались гораздо выше французской, и, хотя ими не было одержано блестящих побед, подобных победам Фридриха, тем не менее они показали себя вполне на высоте своего назначения. Так, при Виллер-ан-Куше 86 австрийцев и 200 английских легких драгун атаковали французский отряд в 10 000 человек пехоты и конницы. Атака была произведена столь энергично и удачно, что французские всадники были сразу отброшены на свою пехоту, которая тоже была опрокинута, и весь отряд, с потерей 1200 человек убитыми и ранеными и 3 орудий, отошел в полном беспорядке на Камбре. И такой подвиг был совершен менее чем 300 человек! Австрийский император дал всем участвовавшим в этом деле офицерам орден За заслуги ; английский же 15-й гусарский полк с тех пор в виде отличия носит название Виллер-ан-Куше.