Григорий Панченко - Горизонты оружия Страница 26

Творцы фантастики могут варьировать этот подход еще шире. Скажем, если противником вашего персонажа окажется существо класса «тролль» — то не стоит идти на него с «боевыми граблями», рассредоточивая удар; лучше, наоборот, добиться максимальной концентрации. Зато сам тролль вполне может вооружиться на индийский лад — что сведет на нет и большую подвижность его противников, и их многочисленность. Ведь такого вражину люди наверняка будут атаковать с серьезным численным перевесом…

(А вообще боевые грабли — страшное оружие: редко кому удается наступить на них дважды… Хотя иные фантасты этот рекорд перекрывают, причем многократно. Но речь не о них.)

Когда в европейских войнах кавалерийский кеттенморгенштерн сошел на нет? Пожалуй, ко времени раннего детства основных героев «Трех мушкетеров», причем упадок наметился задолго до их рождения. Хотя и во время действия собственно «Трех мушкетеров» еще встречались достаточно боевые пережитки старины. Как ни странно, многие из них «сдвинулись» в сторону боевого цепа, причем ударная секция стала напоминать даже не шестопер, а еще более специализированный тип палицы: пернач (на каждом ребре-лезвии — по ножевидному «перу»). Хотя — ничего странного: все реже встречаются противники в по-настоящему полной броне, значит, можно не так концентрироваться на концентрации.

Почему именно в эти десятилетия сходит со сцены конная «утренняя звезда»? Потому что, наконец, набрал силу кавалерийский пистолет. И в прямом смысле (т. е. пробивная сила пули возросла), и надежнее стал, и дешевле — а значит, распространенней. Он же серьезно изменил тактику конного боя, «подсократив» и доспехи (не полностью), и таранное рыцарское копье (вот его — почти целиком).

Экспонаты из коллекции одного музея Германии: две булавы (венгерская и, предположительно, татарская), калмыцкая плеть-кистень эпохи наполеоновских войн (трофей или подарок от воина иррегулярной кавалерии российской армии) и… вполне немецкий боевой цеп, предназначенный для кавалериста почти д’артаньяновских времен!

В мирах фэнтези, где до пороха не всегда дело доходит, ситуация может сложиться иначе.

Ну, а пехотный кеттенморгенштерн и в реальности с вымиранием подзадержался. Особенно — в тех случаях, когда пехота действовала «с учетом» каких-либо оборонительных сооружений. Вплоть до… окопов Первой мировой, когда моргенштернам (и кеттен-, и просто) было суждено краткое возрождение.

Но это уже совсем особая история, и мы ее, с вашего позволения, расскажем как-нибудь в другой раз.

Глава 4

Сага о дальнем бое

Что-то у них не заладилось. Шуршание и постукивание усилилось — стрелы посыпались гуще, анракцы готовились к штурму. Кто-то завопил — в него угодила стрела, затем еще и еще. Горожане оставили попытки оттолкнуть лестницу и тоже взялись за луки, но, насколько я понял, совершенно бесполезно.

— Колдун отводит наши стрелы! — завопил кто-то на стене.

Когда колдун отводит — это еще полбеды. Гораздо хуже, если их «отводят» сами авторы, не используя до конца все шансы, которые предоставляет метательное оружие (не только лук). Правда, как минимум столь же часто писатели преувеличивают возможности лучной (и, опять-таки, не только) стрельбы — так что в среднем по фантастике выходит «баш на баш».

Тем не менее бой на дальней дистанции — одно из наиболее узких мест, где вероятность авторской неточности очень высока, а плата за нее крайне значительна. Если же учесть, сколь много скопилось в этом вопросе «авторитетных мнений», опирающихся на устаревшие, неверно реконструированные, а иногда попросту вымышленные сведенья… Если учесть все это — то самое время взяться за данную тему всерьез! Начнем с оружия самого, казалось бы, обычного — и при этом столь таинственного, что порой кажется, что тут в самом деле не обошлось без магии (или без фантастики). С самых обычных луков. Впрочем — обычных ли?

Звон тетивы

«Как ты полагаешь, почему благородные рыцари так ненавидят арбалет? Я бы сказал — в этой их ненависти просматривается что-то личное, нет?..» — «Как же, слыхивали: дистанционное оружие — оружие трусов». — «Э, нет — тут сложнее. Против луков — заметь! — никто особо не возражает. Фокус в том, что у лучшего лука усилие на тетиве — сто фунтов, а у арбалета — тысяча». — «Ну и что с того?» — «А то, что лучник может свалить латника, лишь попав тому в щель забрала, в спайку панциря и тэдэ — высокое искусство, надо учиться с трехлетнего возраста, тогда, глядишь, годам к двадцати будешь на что-то годен. Арбалетчик же стреляет по контуру — куда ни попади, все навылет: месяц подготовки — и пятнадцатилетний подмастерье, сроду не державший в руках оружия, утрет рукавом сопли, приложится с сотни ярдов, и крышка знаменитому барону N, победителю сорока двух турниров, и прочая, и прочая…»

Ну, об арбалете будет разговор особый, а так-то ударения расставлены очень верно. За одним, пожалуй, исключением: «сто фунтов» (килограммов сорок) для современного спортивного лука и лучника-спортсмена мощность вправду запредельная, избыточная — но для лучника-воина, действующего в русле высокоразвитой многовековой традиции, это совершенно «пацанячий», смехотворно низкий рубеж! Тут автор «Последнего Кольценосца», кажется, не удержался: попробовал, говоря словами нынешних ролевиков, «отыграть», сделать мало-мальски постижимой хотя бы одну из реалий лучного боя. И напрасно! Потому что ВСЕ реалии лучного боя средневековых (и ранее) времен на полигонах абсолютно не отыгрываются, да и к современному олимпийскому спорту тем более неприложимы. Если уж приводить спортивную аналогию, то Робин Гуд на теперешних чемпионов должен был смотреть столь же отстраненно, как хоккейный вратарь на мастеров фигурного катания. То есть меньше ли у них нагрузки — отдельный вопрос; в любом случае все это совсем другой вид состязаний, даром что тоже на коньках.

Усилие на тетиве у мощнейших из боевых луков — не под 40, а за 80 кг. Кстати, и собственный их вес порой составляет этак пуд с гаком (изрядным) — особенно если мы говорим о крупных цельнодеревянных конструкциях, вроде знаменитых longbow английских йоменов. Это ведь не рейка, а настоящий брус очень плотного (только-только в воде не тонет!) дерева, пусть и зауженный к перехвату посередине и к концам, но зато у основания «рогов» столь объемный, что рукой его там не охватишь.

Вот так стреляли самураи: по дальним целям и на дистанции прямого выстрела

(Так я написал в свое время. Материалы эти — и статьи, и глава в одной из оружиеведческих книг — были опубликованы, широко разошлись, не вызвали возражений у известных оружиеведов, но… Беру свои слова обратно. Во всяком случае, относительно веса лука (насчет силы его все остается по-прежнему). Вот что значит — без проверки положиться на чужие расчеты! А расчеты мне эти сделали, внеся в формулу… максимальный диаметр лука у основания «рогов». То место, где «рукой не охватишь».

Но лук, как известно, сужается к концам. Потому реальный вес самых массивных луков — в два с лишним раза меньше. Килограммов восемь. Тоже, кстати, немало: полтора — причем вот тут именно «с гаком» — очень тяжелых двуручных меча. Или, если брать средние величины, — пара таких двуручников!)

В любом случае вес и сила натяжения таковы, что совершенно исключалось «спортивное» прицеливание — с долгим выбором цели, долгим же удерживанием лука на весу, тщательным оттягиванием тетивы с хвостовиком стрелы к углу глаза. Весь процесс осуществлялся в темпе удара в челюсть: вскинул лук, противоположнонаправленным рывком обеих рук («на разрыв») натянул, пустил стрелу. А пока вы читали эту фразу — вот уже и вторая стрела полетела…

Нагрузки, как видим, тяжелоатлетические. А требующаяся точность — на уровне именно искусства, художественного мастерства.

Так как же целиться? «Элементарно, Ватсон!»: процесс прицеливания происходит в мозгу, по тому самому принципу, что описан у Булычева в «Умении кидать мяч». Нелегко? А вот для этого и надо учиться с трехлетнего возраста, да еще и талант от природы желательно иметь, как необходим он для минимально приличного уровня, скажем, музыканту.

По меркам самого что ни на есть большого спорта все эти требования — из разряда фантастики. Но вот такими «фантастическими персонажами» и предстают лучники любой из великих традиций: британской, скифской, монгольской (тут, правда, луки сложносоставные, полегче — но все остальное без изменений)…

Кому же и писать о них, как не фантастам!