Приключения Одиссея - Гомер Страница 21

Участь по воле бессмертных постигла троян и ахеян;

Знаем мы все, что на лоне земли многодарной творится. [40]

Сердце Одиссея задрожало, словно он услышал голос старого друга, с которым делил все труды и опасности боевой жизни и расстался много лет назад. Остров был близко, ничего не стоило броситься в воду и вплавь добраться до желанного берега. Одиссей рванулся, но веревки крепко держали его. Стоя у мачты, герой в бессилии плакал и громко умолял товарищей развязать его. К нему снова подошли с веревкой в руках Перимед и Эврилох, сильные воины, и еще крепче притянули его к мачте.

Одиссей с горестью слушал удаляющийся зов сладкоголосых сирен. Наконец их пенье затихло, а вскоре и сам остров скрылся за синей чертой горизонта. Тогда только итакийцы развязали своего вождя и вынули воск, залеплявший их уши. И страшно и завидно было им слушать рассказ Одиссея о чарующем пенье сирен. Из всех смертных, слышавших губительный голос сирен, сумел остаться живым один только хитроумный Лаэртид!

К концу дня путники завидели мрачный берег: это была длинная цепь серых зубчатых скал. Над уступами струился горячий воздух; ни кустика, ни деревца не было видно на голом камне. Только вдали, на плоской вершине утеса, раскинула свою пышную крону одинокая смоковница. Сюда и велел Одиссей направить корабль. За утесом, где высилась смоковница, открылся узкий пролив. Здесь бурно клокотала и шумела вода, и брызги взлетали выше утеса. Вода лилась бурным потоком из зева Харибды.

Одиссей сбежал с помоста и обошел весь корабль. Он старался ободрить своих испуганных спутников.

— Друзья, — говорил он, — вы всегда полагались на мое мужество и разумные советы. Доверьтесь мне. Удвойте свои усилия, дружнее гребите. Ты же, кормчий, правь на ту высокую скалу, подальше от водоворота. Зевс Покровитель поможет нам благополучно миновать пролив.

Так говорил Одиссей, ни словом не упомянув о Сцилле: он не хотел пугать спутников неизбежной бедой.

Волнение в проливе утихло. Течение потянуло корабль, сначала слабо, потом все сильнее, прямо к утесу Харибды. Это начал втягивать воду ее чудовищный зев. Гребцы сильнее налегли на весла, корабль двинулся прочь, преодолевая стремнину. Внезапно холодная тень надвинулась на корабль и солнце померкло. Судно приблизилось к огромной скале, гладкой и отвесной; вершина ее терялась в туманной вышине.

Позабыв наставления Цирцеи, Одиссей поспешно надел свои латы, взял в руки два медноострых копья и вышел на высокий носовой помост. Отсюда хорошо был виден утес Харибды. Ее зев жадно втягивал в себя воду. Под утесом открылась бездонная пещера; там в бешеном вращении кипела черная тина и песок. Но вот из глубины снова начала извергаться вода. С шипением и свистом она поднималась все выше, белая пена взлетала до вершины утеса. С трепетом смотрели путники на грозный водоворот.

Внезапно в вышине над ними послышался многоголосый лай, словно свора злобных собак мчалась навстречу к ним вниз по скале. На миг путники увидели над собой горящие глаза и чудовищные морды с оскаленными зубами. Страшные пасти схватили шестерых гребцов и взвились наверх. Одиссей не успел даже поднять копья. Он только увидел, как мелькнули над его головой руки и ноги несчастных, да услышал их последний отчаянный призыв.

С диким воплем гребцы ударили веслами по воде и принялись грести изо всех сил. Корабль помчался прочь от зловещей скалы. Итакийцы гребли, в горе называя имена погибших друзей и проклиная кровожадное чудовище. Одиссей молчал и с горестью думал о том, что их беды еще не кончились.

Путь корабля лежал к острову Тринакрии.

Быки Гелиоса

Сверкающая колесница Гелиоса уже касалась морских волн. Тяжелые тучи, как багровые башни, громоздились по краю неба. Впереди, на востоке, море быстро тускнело. Близились сумерки.

Одиссей сам правил рулем. Он стоял на высоком кормовом помосте; внизу, в средней части судна, сидели его спутники. Они дружно гребли; под ударами весел пенилась темная вода.

Бессонные ночи, непрестанная гребля измучили гребцов. Их волосы слиплись от пота, глаза покраснели, губы пересохли. С надеждой поглядывали итакийцы наверх, на корму, где высилась фигура их вождя. Они ожидали услышать отрадный возглас: «Земля!»

Одиссей молча смотрел вперед, вдоль высокого корабельного носа. Он не хотел заранее говорить товарищам о Тринакрии. Цирцея убеждала не высаживаться на остров Гелиоса. Может быть, удастся незаметно миновать его?

В меркнущем море ясно обозначились очертания большого острова. С краю туманно высились три скалы, а за ними заходящее солнце освещало зеленые луга, золотило верхушки кудрявых рощ.

«Они увидят остров! — думал в тревоге Одиссей. — Захотят ли они исполнить совет богини?»

— Послушайте меня, друзья, — наконец заговорил он. — Мы подходим к острову Тринакрии. Здесь властвует Гелиос, могущественный бог…

— Хвала богам! Хвала Гелиосу! — раздались радостные восклицанья. — Скорее гребите, итакийцы! На берег! На берег!

Одиссей возвысил голос:

— Не спешите! Я должен открыть вам, что сказал мне прорицатель Тирезий и повторила Цирцея… Они убеждали меня избегать этого острова. Здесь нас ждет большая опасность…

Спутники Одиссея недовольно зароптали, а Эврилох, который не любил задумываться о будущем, воскликнул:

— Ты, Одиссей, наверно, скован из железа! Ты не знаешь усталости и потому так непреклонно жесток с нами. Мы обессилены, много дней уже не знаем сна, а ты не позволяешь нам выйти на долгожданный берег. Здесь можно отдохнуть и приготовить ужин. Неужели мы должны миновать этот приветливый остров и пуститься в мглистое море? Поглядите на облака: ночь не сулит тихой погоды. Что, если ночью примчатся шумные ветры и нежданная буря разобьет наш корабль? Лучше нам провести ночь здесь, на берегу. Утром мы снова пустимся в беспредельное море.

Итакийцы поддержали Эврилоха. С угрюмым видом сказал своим спутникам Одиссей:

— Вы настаиваете на своем, безумцы. Хорошо. Но поклянитесь мне именем Зевса, хранителя клятв, что вы не убьете ни одного быка или барана из тех, что пасутся здесь, на этом острове. Ими владеет Гелиос.

— Мы готовы поклясться, — поспешно ответил Эврилох. — На берегу мы принесем жертву Зевсу, Гелиосу и подземным богам, и над телом жертвы поклянемся повиноваться тебе. [41]

Нехотя согласился Одиссей подвести корабль к острову. Наконец под ногами путников снова оказалась твердая земля. В наступающих сумерках итакийцы увидели одно из стад Гелиоса. Огромные быки, белые и рыжие, с тяжелыми лбами и кривыми рогами, лежали на