Диалоги об Атлантиде - Платон Страница 29

между глинистыми заслонами и затем, спуская поглощенную воду, с высот в пустые низины, рождала везде обильные водные потоки, в виде ручьев и рек, от которых и ныне еще, у мест бывших когда-то потоков, остаются священные знаки, свидетельствующие, что мы говорим теперь об этой стране правду. – Такова же была вся остальная страна, – правда, и от природы: но при этом она еще возделывалась, – и, вероятно, земледельцами истинными, преданными этому самому делу (как ремеслу), но вместе с тем людьми, любящими прекрасное и прекрасных качеств, обладателями превосходнейшей земли, изобильнейших вод и самого благорастворенного на земле климата. А главный город в те времена поселен был так. Во-первых, акрополь был тогда не таков, как теперь. В наше время, одна чрезмерно дождливая ночь, растворив кругом почву, совершенно обнажила его от земли, причем одновременно произошло землетрясение и в первый раз случилось, третье пред Девкалионовым бедствием, страшное разлитие воды. В прежнем же своем объеме, в иное время, он простирался до Эридана[149] и Илисса, и, захватывая Пнику, имел насупротив Пники границею Ликавит[150], весь был одет землею и, за исключением немногих мест, имел ровную поверхность. Внешние его части, под самыми скатами, населены были ремесленниками и теми из земледельцев, поля которых находились поблизости; в верхних же, около храма Афины и Ифеста, расположилось совершенно отдельно воинское сословие, окруживши всё, будто двор одного дома, одною оградой. Жили они именно на северной стороне акрополя, устроив себе (там) общие дома, общие зимние столовые и всё, чем надобно обзавестись общежительному государству помощию домостроительства, ради них (воинов) и жрецов, – только без золота и серебра; потому что этих металлов они вовсе не употребляли, но, соблюдая средину между тщеславием и бедностью, строили себе жилища скромные, в которых и сами состаревались, и дети детей их и которые передавали неизменно таким же дальнейшим поколениям. Что же касается южной части акрополя, то, оставляя по временам, как напр. летом, свои сады, гимназии и столовые, они пользовались ею для той же цели[151]. В месте расположения нынешнего акрополя был один источник, от которого, с тех пор как он разрушен землетрясением, остались вокруг лишь небольшие теперешние родники; но всем обитателям того времени доставлял он воду в обилии и был благоприятно растворен и для холодной и для жаркой поры. В таком-то положении они жили, служа стражами для своих сограждан, а для прочих эллинов вождями, с собственного их согласия, и наблюдая особенно за тем, чтобы состав их, как мужчин, так и женщин, могущий и теперь и на будущее время вести войну, оставался по числу всегда одинаков, то есть содержал по крайней мере до двадцати тысяч.

Так вот, будучи таковы сами и на таких постоянно основаниях управляя справедливо как собственной страной, так и Элладою, эти люди прославились и красотою тела, и различными добродетелями душевными в целой Европе и Азии и были знамениты более всех тогдашних народов. Но теперь огласим и положение их противников, – каково оно было и как с самого начала слагалось; – если память не изменит нам в том, что́ слышали мы, еще быв детьми, – чтобы сведениям о том приобщить, друзья, и вас.

Но свою речь я должен предварить еще кратким замечанием: не удивляйтесь, если часто будете слышать у варваров мужей греческие имена. Причину этого вы узна́ете. В намерении воспользоваться этим сказанием для своего стихотворения, Солон разыскивал значение имен и нашел, что те первые египтяне записали их в переводе на свой язык; поэтому и сам он, схватывая значение каждого имени, записывал его в переводе на наш язык. Эти-то записи были у моего деда, да есть у меня и доныне, и я перечитывал их еще в детстве. Так если услышите имена, такие же как и у нас, – не удивляйтесь: причину этому вы знаете. – Длинное повествование началось тогда приблизительно таким образом.

Согласно тому, что́ сказано было ранее о дележе богов, – что они поделили между собою всю землю участками, где бо́льшими, а где и меньшими, устрояя себе алтари и жертвоприношения, – Посидон получил в удел остров Атлантиду и там поселил своих потомков, рожденных от смертной жены, на такого рода местности. С моря, по направлению к средине, лежала по всему острову равнина, – говорят, прекраснейшая из всех равнин и достаточно плодородная. При равнине же, опять-таки по направлению к средине острова, на расстоянии стадий пятидесяти, была гора, небольшая в окружности. На той горе жил один из людей, родившихся там с самого начала из земли[152], по имени Эвинор, вместе с женою своею Левкиппою; у них была единственная дочь Клито́. Когда девушка достигла уже поры замужества, мать и отец ее умерли. Посидон, почувствовав к ней страсть, сочетался с нею и крепким ограждением осек кругом холм, на котором она жила, построив одно за другим бо́льшие и меньшие кольца, поочередно, – из морских вод и из земли, и именно два из земли и три из вод, на равном повсюду расстоянии один от другого[153], словно выкроил их из средины острова, – так что холм тот сделался недоступен для людей; ведь судов и плавания тогда еще не было. Сам же он, как бог, без труда и устроил этот срединный остров, выведши из-под земли на поверхность два ключа воды: один теплый, другой холодный, истекавший из родника; пищу же всякого рода произрастил в достаточном количестве из земли. Детей мужеского пола родил и воспитал он пять пар – близнецов, и разделив весь остров Атлантиду на десять частей, первому из старшей пары отдал поселение матери с окрестным уделом, самым большим и лучшим, и поставил его царем над прочими, а прочих сделал архонтами, ибо каждому дал власть над большим числом людей и большою областью. Всем им приложил он имена: старшему и царю дал то, от которого и весь остров, и море, именуемое Атлантическим, получили свое название, – ибо имя первого воцарившегося тогда сына было Атлас. Близнецу, за ним родившемуся, который получил в удел окраины острова от столпов Иракла до теперешней области Гадирской[154] (от той местности получившей и свое название[155]), дано было имя по-эллински Эвмил, а по-туземному Гадир, – название, перешедшее на самую страну. Из второй пары сыновей, назвал он одного Амфиром, другого Эвемоном. Из третьей, первого родившегося – Мнисеем, а явившегося после него – Автохтоном; из четвертой, первого – Эласиппом, а второго – Мистором; наконец, из пятой, старшему дал имя Азаиса, а младшему – Диапрепа. Все они, сами и потомки