Публий Назон - Элегии и малые поэмы Страница 57

        Помнишь, как я потешался над тем, кто влюблялся

        И, как неловкий ловец, в свой же силок попадал?

        Как привыкают в любви, так можно в любви и отвыкнуть:

        Ты притворись, что здоров, — будешь и вправду здоров.

505 Скажет она; «Приходи»; придешь ты назначенной ночью.

        Глядь, а дверь на замке; пусть на замке, потерпи.

        Не расточай дверным косякам ни лести, ни брани.

        Боком под дверь не ложись на угловатый порог.

        А как засветится день — не скажи нехорошего слова;

510 И ни единой чертой не обнаружь своих мук.

        Видя томленье твое, быть может, она и смягчится.

        И от науки моей лишний пожнешь ты успех.

        Сам постарайся забыть, что с любовью ты хочешь покончить,

        Часто претит жеребцу слишком тугая узда.

515 Цель свою скрой глубоко, что не служит ей — выставь наружу

        Птица и та не летит в слишком открытую сеть.

        Гордость подруга забудет, тебя презирать перестанет,

        Видя, как крепок твой дух, собственный дух укротит.

        Двери открыты, зовут, а ты ступай себе мимо:

520 Ночь обещают, а ты прежде подумай, чем брать.

        Право, терпенье — не в труд; а если терпенья не хватит —

        То ведь на каждом углу есть с кем унять свою страсть.

        Сам теперь видишь, совсем мои не суровы советы:

        Даже наоборот, все я стараюсь смягчить.

525 Сколько есть нравов людских, столько есть и путей их целения

        Там, где тысяча зол, тысяча есть и лекарств.

        Если тела недоступны секущему лезвию стали,

        Часто умеет помочь сок из лекарственных трав.

        Если душою ты слаб, и не можешь порвать свои узы,

530 И попирает тебя грозной стопою Амур, —

        Тщетно ты с ним не борись, а доверь паруса твои ветру

        И по теченью плыви, легким веслом шевеля.

        Кто погибает от жажды, пускай себе пьет без запрета,

        Вволю воды зачерпнув с самой средины реки.

535 Мало того: пусть больше он пьет, чем требует сердце,

        Чтобы обратно пошла влага из полного рта!

        Пользуйся девкой своей до отвалу, никто не мешает,

        Трать свои ночи и дни, не отходя от нее!

        Даже когда захочется прочь, оставайся на месте, —

540 И в пресыщенье найдешь путь к избавленью от зол.

        Так преизбыток любви, накопись, совладает с любовью,

        И опостылевший дом бросишь ты с легкой душой.

        Дольше продержится страсть, если в сердце царит недоверье

        Чтоб пересилить любовь, страх за любовь пересиль.

545 Кто постоянно боится, не свел ли подругу соперник,

        Вряд ли поможет тому даже и сам Махаон.

        Так ведь из двух сыновей любезнее матери дальний,

        Тот, что ушел на войну и за кого ей страшней.

        Есть у Коллинских ворот святилище, чтимое миром,[296]

550 Имя носит оно от Эрицинской горы.

        Там обитает Летейский Амур,[297] целитель влюбленных,

        Тот, что на пламя любви брызжет холодной водой.

        Юноши там у него забвения жертвами молят,

        Женщины просят помочь от нестерпимых друзой.

555 Он-то мне и сказал, во сне ли представ или въяве

        (Думаю все же, что он сонным видением был):

        «Ты, что приводишь, и ты, что уводишь любовные муки,

        Ты к наставленьям своим вот что, Назон, припиши:

        Чтобы забыть о любви, вспоминай про любое несчастье —

560 Ведь без несчастий никто здесь на земле не живет.

        Тот, кто в долгах, пусть считает в уме урочные числа,

        Лавок страшится менял, кресла страшится судьи;

        Тот, у кого есть строгий отец, для общего блага

        Пусть всегда и везде строгого помнит отца;

565 Если невмочь бедняку с женою-приданницей спеться,

        Пусть представляет бедняк рядом с собою жену;

        Если обильный налив сулят виноградные лозы —

        Засухи жгучей страшись, чтоб не погиб виноград;

        Тот, кто ждет корабля — пусть смотрит на бурное море

570 И на прибрежном песке гибнущий видит товар;

        Сын на войне, на выданье дочь, и о всех беспокойся —

        Разве не каждый из нас сотней томится тревог?

        Даже Парис отвернулся бы прочь от любимой Елены,

        Если бы братьев своих смертный предвидел удел».

575 Больше хотел он сказать, но скрылся божественный отрок,

        Скрылся из милого сна (сон это был или явь?) —

        Кормчий покинул ладью Палинур среди бурного моря;[298]

        Мне предстоит одному плыть по безвестным путям.

        Только не будь одинок: одиночество вредно влюбленным!

580 Не убегай от людей — с ними спасенье твое.

        Так как в укромных местах безумнее буйствуют страсти,

        Прочь из укромных мест в людные толпы ступай.

        Кто одинок, в том дух омрачен, у того пред глазами

        Образ его госпожи видится, словно живой;

585 Именно этим дневная пора безопаснее ночи —

        Днем твой дружеский круг может развеять тоску.

        Не запирай же дверей, не молчи в ответ на расспросы,

        Не укрывай в темноту свой исстрадавшийся вид!

        Нужен бывает Пилад, чтобы ум воротился к Оресту, —

590 Это немалая часть пользы от дружбы людской.

        Что погубило Филлиду в пустынных фракийских дубравах?

        То, что бродила она без провожатых, одна:

        Словно справляя трехлетний помин по эдонскому Вакху,

        Кудри раскинув до плеч, мчалась она по лесам,

595 То простирала свой взгляд в морские открытые дали,

        То упадала без сил на побережный песок,

        «Ты изменил, Демофонт!» — крича в безответные волны

        И прерывая слова стоном рыдающих уст.

        Узкий вал полосой тянулся под облачной тенью,

600 Девять раз по нему к морю несчастная шла;

        Выйдя в последний свой раз, вскричавши: «Пускай же он видит!» —

        Меряет взглядом, бледна, пояс девический свой,

        Смотрит на сучья, боится сама того, что решила,

        Вновь трепещет и вновь пальцы на горло кладет.

605 Если бы ты не одна, дочь Ситона, стояла на взморье, —

        Верь, над тобою скорбя, лес не терял бы листвы.

        Вам, кого мучат мужчины, и вам, кого женщины мучат,

        В этом примере урок: вам одиночество — смерть.

        Ежели этот завет посилен влюбленному будет —

610 Значит, у цели ладья, пристань спасенья близка.

        Но берегись и вновь не влюбись, со влюбленными знаясь:

        Спрятавший стрелы в колчан может их вынуть Амур.

        Кто избегает любви, избегай подобной заразы —

        Даже скотине и той это бывает во вред.

615 Глядя на язвы любви, глаза уязвляются сами,

        Прикосновеньями тел передается болезнь;

        Так и в сухие места проникает под почвою влага,

        Из недалекой реки капля по капле сочась;

        Не отстранись — и любовь проникнет в тебя от соседа —

620 Все мы, хитрый народ, предрасположены к ней.

        Не долечась до конца, вновь иной заболеет от встречи:

        Трудно спокойно снести близость былой госпожи.

        Незатвердевший рубец раскрывается в старую рану —

        Видно, остались не в прок все поученья мои.

625 Как свой дом уберечь от горящего рядом пожара?

        Верно, полезней всего скрыться из огненных мест.

        Общих забот избегай, чтоб не встретиться с бывшей подругой,

        Дальше от гульбищ держись тех, где бывает она.

        Надо ли снова огонь приближать к неостывшему сердцу?

630 Право, лучше уйти прочь, в отдаленнейший край:

        Трудно с голодным желудком сидеть над сытною пищей.

        Трудно жажду сдержать над переплеском волны,

        Редкий сладит с быком, завидевшим милую телку,

        Пылкий ржет жеребец, слыша кобылу свою.

635 Но и осиливши этот зарок, и суши достигнув,

        Помни, много забот подстерегает тебя —

        Мать госпожи, и сестра госпожи, и кормилица даже:

        Всех, кто с ней и при ней, пуще всего сторонись!