Книга историй - Аракел Даврижеци Страница 12

тавризских чужбинников изгнал и переселил в Персию, сочли это для себя благом, и кое-кто из них поехал в Ереван, предстал перед шахом, дескать, мы тоже шахисеваны, и желаем поехать в страну персов. И шах, дабы ублажить их и обмануть этаких простаков, велел преподнести им хлхат, и им дано было пять хлхатов. [Шах] поставил над ними проводников, которые переселили их в Персию.

И все это произошло в течение двух лет: прибытие католикоса Срапиона в Эчмиадзин, избрание его католикосом, прибытие в том же году шаха и овладение им Тавризом, Нахичеваном и Ереваном, возвращение Срапиона к себе и все другое, о чем мы рассказали в этой главе, — все это имело место в течение двух лет, кои были 1052 и 1053 годы нашего летосчисления (1603 и 1604).

/37/ ГЛАВА 4

О первом нашествии Джгал-оглы, из-за которого шах окончательно выселил все население Араратской страны и сопредельных с ней близлежащих земель

Покончив со всеми делами и начинаниями, предпринятыми им, шах со всем своим войском выступил из Еревана и двинулся на Карс, чтобы завладеть и им. И когда достиг он гавара Ширакван, наряду со множеством высланных им лазутчиков, непрестанно приносивших ему слухи о продвижении Джгал-оглы, явились туда и другие лазутчики и сообщили точные сведения: Джгал-оглы уже пришел и вступил в Каринский гавар, т. е. в Эрзерум. Услыхав эту новость, шах повернулся и /38/ поехал в бывший Ервандакерт, который ныне называется Агджакала. И там он сообщил наперсникам своим то, что с давних пор вынашивал в сердце своем: об изгнании христианского населения и разорении Армении. Ибо в глубине души он понимал, что в [открытом] сражении не сможет противостоять Синан-паше, т. е. сардару Джгал-оглы. Поэтому и приказал выселить всех жителей Армении — и христиан и евреев, и магометан — в Персию чтобы османы, придя, нашли бы страну обезлюдевшей. Войско же османское, не найдя провианта и корма, нужного как им самим, так и скоту их, было бы обеспокоено отсутствием необходимого. Кроме того, изгнанное население [в Персии] стало бы неотвратимо и навеки тяглыми рабами и земледельцами.

И пока [шах] все еще колебался, стало известно, что Джгал-оглы выступил из Карина. Тогда [шах] призвал пред очи свои вельмож страны армянской и, лицемерно притворяясь сочувствующим армянам, сказал старейшинам и вельможам: «Слыхали мы, будто Джгал-оглы пришел и уже вступает с неисчислимой ратью в страну вашу. Наши войска тоже бесчисленны. И, как вы знаете, в такое время и на одной и на другой стороне появляется множество людей с ожесточившимся сердцем: грабителей, разбойников и негодяев, о которых мы не знаем даже, кто они и откуда. Может случиться, что кое-кто из них, пренебрегши жизнью своей и приказом начальников, неожиданным ударом нападет на часть страны вашей и народа вашего и, похитив скарб и ближних ваших, разбежится. И попадут люди /39/ ваши в плен и погибнут. Так вот, сочувствуя вам, я хочу спасти вас таким образом: пусть селяне и жители страны вашей, поднявшись со своих мест, немного продвинутся и пройдут путь нескольких дней, а мы приостановим продвижение османов, вступим в бой с ними. И если господь дарует нам [успех], вы вернетесь на свои места и будете нашими подданными, а если господь даст [победу] им, мы уйдем и вы вернетесь к себе и будете их подданными».

Так сказал шах вельможам армянским, главу которых звали тэр Иованнесом, коего велеречиво называли ага тэртэром. Но те поняли предательские козни и не согласились на это предложение, а, ища предлога, явились к шахскому нахарару и сказали: «Время нынче осеннее, — ибо было это уже после праздника Св. Креста, когда стали выселять [жителей] страны, — люди не все готовы отправиться в путь, [не у всех] есть вьючный и иной скот, чтобы погрузить на них имущество и детей; ведь хотя здоровые и сильные пойдут пешком, старики и младенцы-то пешком пойти не могут. Умоляем, пусть сейчас царь смилуется над нами, а весной мы с богом выполним его приказ». Они говорили так, чтобы выиграть время.

А разоритель стран и погубитель христианских народов, обиталище Несара[61], шах Аббас не внял мольбам армян. Он призвал к себе своих нахараров и назначил из них надсмотрщиков и проводников жителей страны, с тем чтобы каждый князь /40/ со своим войском выселил бы и изгнал население одного гавара. [Население] собственно города Еревана, Араратской области и отдельных близлежащих гаваров [было поручено] Амиргуна-хану.

Шах приказал под страхом меча, смерти и плена выселить [жителей] отовсюду, куда только они могли добраться, изгнать их и не оставить ни единой живой души, будь то христианин или магометанин, согласный [на переселение] или несогласный или нарушитель приказа царя.

Получив такой всесокрушающий и жестокий приказ царя, каждый из военачальников выступил со своим полком и устремился в тот гавар страны армян, куда ему было приказано; и, словно бушующее пламя, бегущее по тростнику, они погнали перед собой объятых паникой и тревогой жителей гаваров, выселенных отовсюду из их жилищ, и насильно гнали, подобно огромному сонмищу стад, пока не довели до Араратского гавара, где они заняли от края до края всю обширную равнину. Ширина стана простиралась от подошвы Гарнийских гор до берега большой реки Ерасх, а длину его я [лишь] укажу, а ты сам измерь — путь одного дня. Но я видел, в другом месте было написано путь пяти дней.

Только что сменился год и наступил 1054 год армянского летосчисления (1605), был первый армянский месяц навасард[62], когда изгнали /41/ жителей страны. И персидские войска, посланные выселять народ, подняв, изгоняли его из деревень и городов, предавали огню и безжалостно сжигали все поселения, дома и обиталища. А также заготовленные впрок сено и солома, пшеница и ячмень и другие припасы — все было уничтожено и предано огню.

Так персы разорили и опустошили страну из-за османских войск, дабы не осталось ничего для прокормления их и они оказались бы в опасности. А также чтобы у изгнанного населения при виде этого дрогнуло бы сердце и оно не вернулось бы обратно. И пока персидские войска, назначенные сопровождать народ, выселяли и сгоняли его на Эчмиадзинское поле, а шах Аббас находился в Агджакале, османский сардар Джгал-оглы со своим войском добрался до Карса. Шах Аббас знал, что в [открытом] бою не сможет задержать османов, и, испугавшись многочисленности их, повернул и пошел со всем войском своим за ратью народной к