Идзуми Сикибу - Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник Страница 14

Когда приехала в Кумано, то, будучи нечистой, не смогла поднести дары…

Просвета все нет,В душе моей стелятся тучи,Затмевая луну…Как грустно, ведь и сегодняНе очистится, верно, небо.

По пути в Исияма остановилась отдохнуть в месте, которое зовется Ямасина — Горные уступы, а так как хозяин показался мне человеком весьма чувствительным, сказала: «На обратном пути тоже не премину..», а он мне в ответ: «Вряд ли могу надеяться»…

А все же попробуйМоего возвращенья дождаться.Вряд ли я упаду,Оступившись на горном уступе,И больше сюда не вернусь.

Мимо проходил весьма почтенный монах и обронил веер, я же послала человека ему вослед с веером и с такой песней…

Ах, этот веер,В одно мгновенье забытый!Ты его уронил,Оступившись у всех на видуИ загрязнив свое имя.

Посылая тушечницу…

НикогдаО прошлом писать не наскучит!Возьмешься за кисть —А в тушечнице вместо водыДавно одни только слезы.

Сложила, проезжая на лодке мимо мыса, который называется Икагасаки «Что впереди?»…

Доверяла всегдаСудьбу прихоти ветраИ здесь оказалась.А ведь многие так торопятВстречу с мысом «Что впереди?».

О летнем ливне…

Быть может, в ночиКто-то прошел по лугу Ёдо,Путь желая скосить?Подождем, примятые травыРасправятся снова к утру.

Когда предавалась печальным думам…

Как же мне быть?Тягостно жить под этимДождливым небом.Рукава мокрее становятсяС каждым минувшим днем.

* * *

И без тогоНочами глаз не смыкаю,А сегодня и вовсеНе до сна — да и как тут уснешь —Колокольный звон вдалеке!

* * *

Стемнеет вот-вот…Сколько раз я день провожала,Уныло внимаяКолокольному звону, и сноваВозвещает он: «Солнце зашло».

* * *

Вечерней поройОблака… От них я не в силахГлаз оторвать.Потому и решила — отнынеНа небо смотреть не стану[94].

* * *

Снова и сноваПечаль подступает к сердцу.Ах, если б моглаПусть совсем короткое времяПрожить, не вздыхая так часто.

* * *

Когда в СумиёсиСмотрю на бледнеющий в небеМесяца лик,Сердце тоска сжимает —Он так от меня далеко[95].

Один человек, когда я сказала ему: «Стану монахиней», — ответил: «Постарайтесь хоть на какое-то время обрести душевный покой…» Тогда я написала ему так:

Если в мире останусь,Со всеми бедами нынешнимиПримириться сумев,Боюсь, еще больше горестейПридется изведать в грядущем.

Увидев на картине адских мук изображение грешников, повисших на дереве с ветками-мечами…

Невыносимо!Согнулись от страшного бремениВетки-мечи.В каких же таких грехахЭти люди повинны?

Когда ездила в святилище Камо, соломенные сандалии натерли мне ногу, и я обернула ступню бумагой, а какой-то человек сказал:

Разве годитсяБожественной этой бумагой[96]Обвертывать ноги?

Я ответила:

Но ведь недаром Нижним[97]Святилище это зовется.

В том же святилище мне сказали:

Даже оградуУ обители быстрых боговГотова перешагнуть[98].

И я ответила:

И все же разве возможноСтать приношеньем богам?[99]

ДНЕВНИК

Пока я встречала рассветы и закаты, печалясь и вздыхая о связях этого мира, кои мимолетного сновиденья непрочней[100], как-то неприметно остался позади десятый день четвертой луны[101], и теперь деревья составляют такую плотную сень, что ни один солнечный луч проникнуть сквозь нее не может[102]. Сегодня, когда я рассеянно смотрела на сад, на траву, зеленеющую на насыпи вокруг дома[103], — другой ее и не заметил бы, а в моем сердце она невольно возбудила щемящую тоску — мне почудилось, будто кто-то мелькнул за изгородью, пока же я гадала: «Кто бы это мог быть?» — человек этот вышел на свет, и оказалось, что это не кто иной, как Кодонэри, отрок, прислуживавший ранее покойному принцу.

В тот миг на душе у меня было как-то особенно грустно, поэтому я попросила дам передать ему следующее[104]:

— Отчего так давно не показывался в моем доме? Ведь ты для меня память об ушедших в прошлое днях…

— Мне было неловко докучать вам своим присутствием, не имея на то определенной причины, — поведал отрок, — к тому же последнее время я жил в горной обители… Видите ли, оставшись без всякой опоры и изнемогая от тоски и одиночества, я рассудил за благо пойти в услужение к принцу Соти-но мия[105], мне подумалось вдруг: «не обрету ли я в нем замену…»

— Рада слышать это, — сказала я. — Боюсь только, принц вряд ли заменит тебе ушедшего. Он слывет человеком весьма изысканным и высокомерным…

— Вы правы, но со мной его высочество был чрезвычайно приветлив, тут же призвал к себе и изволил осведомиться, бываю ли я в вашем доме, когда же я ответил: «Да, бываю», он сказал: «Передай госпоже вот это и спроси, что она об этом думает?»

С этими словами Кодонэри извлек цветок померанца, и у меня невольно вырвалось: «Так пахли когда-то…»[106]

— Я должен спешить. Что прикажете передать его высочеству?

Отвечать письмом было не совсем прилично, но: «Что тут дурного? — подумала я. — До сих пор я не слышала о принце ничего предосудительного и, если я напишу ему всего несколько слов…» Поэтому я ответила так:

1

«Чем рассуждатьОб этом запахе нежном,Я предпочла быУслышать кукушку — так жеЗвучит ее голос, иль нет?..»

Принц все еще стоял на галерее и, приметив мальчика, который с видом весьма многозначительным украдкой пробирался к дому, изволил задержать его. «Что скажешь?» — спросил он, и тот протянул письмо. Прочтя его, принц тотчас начертал ответ:

2

«На ветке однойСидя, пели когда-тоЭти кукушки.Неужели ты не поймешь,Как голоса их похожи?..»

Вручая отроку послание, принц изволил остеречь его, сказав: «И чтоб никому ни звука… Не хочу прослыть сластолюбцем…» После чего удалился.

Кодонэри принес письмо, и я прочла его не без приятности, но отвечать не стала: «Не всякий же раз…»

А принц вслед за первым письмом изволил прислать второе:

3

«Надо было и впредьТаить свои чувства: открылсяИ сегодня грущуПуще прежнего, невыносимаИстерзавшая сердце тоска».

Я никогда не отличалась благоразумием, к тому же томилась от непривычного одиночества, поэтому даже это в общем-то пустяковое письмецо показалось мне заслуживающим внимания, и я сочла возможным ответить:

4

«Сегодня грустишь?А ты попробуй представить,Как тяжелоТой, что денно и нощно вздыхает,Давно спознавшись с тоской…»

Так шли дни, принц часто жаловал меня своими письмами, иногда и я ему отвечала. Пожалуй, я даже находила в этом некоторое утешение и меньше томилась от тоски. Однажды от него снова принесли письмо. Оно было чуть более пылким, чем обыкновенно:

5

«Быть может, тебеУдастся найти утешеньеВ недолгой беседе?Надеюсь, меня не сочтешьНедостойным своих речей…

Что, если я наведаюсь вечером и постараюсь утешить вас…»

6

«"Найдешь утешенье…" —Ты сказал… Обменяться речамиВовсе не прочь,Вот только, боюсь, злополучная,Недостойна я этой чести…

Да, "разросся тростник…"[107] и, право, вотще…» — вот как я ему ответила.

Принц, положив наведаться к женщине в не совсем обычное время[108], уже днем приступил к исполнению своего намерения, а посему, призвав человека, которого называли Укон-но дзё[109] — он-то в последние дни и был посредником в их переписке, — сообщил ему: «Я собираюсь навестить сегодня тайком одну особу», и тот, сразу же уразумев, что господин имеет в виду, приготовился ему сопутствовать.