Ланьлинский насмешник - Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй Страница 2

РОМАНСЫ О ПРИСТРАСТИЯХ

ПЬЯНСТВОВино – источник гибели людей,Вино – источник грубости и ссор,Вино врагами делает друзей,Вино – семей проклятье и позор.Не пей, не пей благоуханный яд,Богатства своего не расточай.И чтоб не ведать горечи утрат,Гостей отныне чаем угощай.

СЛАДОСТРАСТИЕОтврати свой взор от женщин,От их пудры и румян.Пусть они красою блещут,Не поддайся на обман.Век распутника недолог,Что ж, ему и поделом.Ты ж, подняв над ложем полог,Почивай спокойным сном.

АЛЧНОСТЬЗолото и жемчуг крепче запирай,Темными путями их не добывай.В алчности ведь можно друга потерять,Позабыть в корысти и отца и мать.Не вертись без толку, не тянись рукой,И душе, и телу возврати покой.О богатстве внуков хлопоты пусты –Их не осчастливишь жемчугами ты.

СПЕСЬНаучите гнать свой гнев,Спесь и чванство бросьте.В ярости – как опьянев,Как ослепнув – в злости.Лучше мир, а не война,Не кулак – пожатие.Даже если есть вина,Научись прощать ее.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

У СУН УБИВАЕТ ТИГРА НА ПЕРЕВАЛЕ ЦЗИНЪЯН

НЕДОВОЛЬНАЯ МУЖЕМ ПАНЬ ЦЗИНЬЛЯНЬ КОКЕТНИЧАЕТ С ПРОХОЖИМИ

В романсе поется:

Богатырь все сокрушит,

Лишь сверкнет меч уский крюк,[25]

Но сробеет, задрожит

Пред красавицею вдруг.

Уж на что герой Лю Бан,[26]

Уж на что храбрец Сян Цзи,[27]

Но погибли не от ран,

А от страсти к Юй и Ци.[28]

В этом романсе говорится о чувстве и страсти, которые слиты воедино и вместе проявляются. Только страсть горит в глазах, а чувства волнуют сердце. Как неотделимы сердце и глаза, так порождают друг друга чувства и страсть. С давних времен об этом не забывают достойные мужи. Ведь еще при династии Цзинь.[29] некто сказал: «Я сам – сосредоточие чувства»[30] Магнит скрыто влечет к себе железо, и никакие преграды ему нипочем. Так ведут себя бесчувственные предметы, что ж говорить о человеке?! День-деньской обуревают его чувства и страсти.

Лишь сверкнет меч уский крюк… так называли в древности знаменитый меч. Были в старину мечи Гань Цзяна и Мое, тайэ и уский крюк, юйчан и чжулоу.[31] В романсе и поется о твердом, словно гранит, могущественном, как небеса, богатыре, который покорился женщине.

В свое время гегемон Западного Чу по фамилии Сян, по имени Цзи, по прозванию Юй, вместе с правителем Царства Хань – Лю Баном, которого звали иначе Лю Цзи, поднял войска против Циньского Шихуана,[32] потому что тот нарушил праведный путь: на юге покорил Пять вершин,[33] на севере возвел Великую стену,[34] на востоке засыпал Большое море,[35] а на западе построил дворец Эфан;[36] присоединил к своим владениям Шесть царств,[37] живыми закапывал ученых и сжигал их книги.[38] Вот и поднялись Сян Юй и Лю Бан, как циновку свернули земли Циньские, уничтожили империю Шихуана и поделили покоренную Поднебесную.[39] между собою по реке Хунгоу[40]

Тогда Сян Юй прибег к хитроумному плану полководца Фань Цзэна,[41] и в схватке, а она была семьдесят второй в его жизни, разбил войско Лю Бана. Но Сян Юй был влюблен в женщину по имени Юй, красотой своей повергающей в прах целые города. И в сраженьях не расставался он с ней ни днем, ни ночью. Разбил его однажды Хань Синь[42] и преследуемый вражескими войсками ночью бежал Сян Юй в Иньлин – искал спасения гегемон на востоке от Янцзы. Но и тогда он не смог расстаться с красавицей Юй, да еще услышал чуские песни со всех сторон.

Обнаруженный там, он тяжело вздохнул:

Я был когда-то полон силы,Весь мир я попирал стопой.Но вот судьба мне изменила,И замер конь мой вороной.Как быть мне, Юй?Что делать, Юй, скажи?

Кончил он петь, и слезы потекли у него из глаз.

– Великий князь, – обратилась к нему Юй, – неужели из-за меня, ничтожной наложницы, потерпели вы великое поражение?

– Не то говоришь, – отвечал Сян Юй. – Я был не в силах расстаться с тобой, и в этом причина. Ты прелестна, а Лю Бан – пьяница и сладострастник. Как увидит тебя, так к себе возьмет.

– Лучше умереть с честью, чем жить опозоренной.

Юй попросила у гегемона знаменитый меч и покончила с собой. В отчаянии обезглавил себя и Сян Юй.

Летописец на сей печальный случай сложил стихи:[43]

Герой повержен, рухнули надежды.Кровь обагрила обнаженный меч.Недвижен конь. Его хозяин прежнийУшел за Юй, чтобы любовь сберечь.

Ханьский Лю Бан служил раньше начальником подворья.[44] в Верхней Сы[45] Начал он с того, что на горе Мандан мечом в три чи[46] отрубил голову Белому змею, за два года покорил Цинь, а через пять лет уничтожил правителя Чу и подчинил своей власти всю Поднебесную. Но и его пленила женщина из рода Ци, которая родила ему сына Жуи – князя Чжао. Императрица Люй[47] решила из зависти погубить его, и было неспокойно на душе у Ци.

Занемог как-то государь и прилег, положив голову на колени красавице Ци.

– Ваше величество! – в слезах обратилась к нему Ци. – Кто станет опорой матери-наложницы после кончины вашего величества?

– Не горюй! – ответствовал император. – А что ты скажешь, если я завтра же на аудиенции лишу престола сына императрицы, а твоего назначу моим наследником, а?

Едва сдерживая слезы, Ци благодарила за высочайшую милость. Дошли такие слухи до императрицы Люй, и вступила она в тайный заговор с Чжан Ляном.[48] Тот назвал ей четверых старцев-отшельников с Шанских гор, которые возьмутся охранять законного наследника. И вот однажды явились старцы в императорский дворец, сопровождая наследника. Увидал белобородых старцев в парадных одеяниях император и спросил, кто они. Старцы отрекомендовались: одного звали Дуньюань, другого – Цили Цзи, третьего – Сяхуан и четвертого – Лули.

– Почему, почтенные господа, вы не явились, когда мы вас приглашали? Почему ныне изволили сопровождать моего сына? – спросил изумленный император.

– Наследник – главная опора трона, – отвечали старцы.

Невесело стало императору. Дождавшись, пока старцы выйдут из дворца, помрачневший государь пошел к Ци.

– Хотел было лишить трона законного наследника, но ему покровительствуют те четверо, – указал он в сторону удалявшихся старцев. – У птенца отросли крылья. И мы не в силах ничего изменить.

Ци не смогла сдержать слез, и государь стал успокаивать ее в стихах:

Лебедь едва подрастет –В поднебесье бескрайнем плывет;Только родится дракон –Бездну вод во владенье берет.Не вспугнуть их укусами стрел,Не упрятать под вязью тенет!

Так и не удалось государю посадить на престол князя Чжао Жуи,[49] а после кончины императора вдовствующая Люй не успокоилась, пока не отравила князя Жуи ядом в вине и не свершила страшную казнь над Ци.[50]

Поэт рассказал о двух государях вплоть до их кончины. И правду сказать, ведь Лю Бан и Сян Юй были настоящими героями! Но даже их воля и доблесть не устояли перед женщиной. То верно, что положение жены и наложницы неодинаково, но судьба Ци была куда страшнее, трагичнее, нежели Юй. А коли так, то женщины удел – служить супругу своему. Кто хочет голову сберечь, стоит за занавеской. Да, конечно, это нелегко! Глядишь на сих правителей, как им былая доблесть изменила! Разве не встречи с Юй и Ци тому причиной?!

Героям доблесть их былая изменила,И их возлюбленных судьба была одна.Ты знаешь, государь, где Ци твоей могила?Ведь знают все, где Юй погребена.

Отчего это, спросите вы, рассказчик завел речь о чувстве да страсти: да оттого, что недобродетелен мужчина, который кичится своими способностями, и распутна женщина, которая обладает чрезмерной красотой. Только тот добродетелен и та высоко нравственна, кто умеряет рвущееся наружу, кто сдерживает переливающееся через край. Тогда нечего будет опасаться гибели. Так исстари повелось и относится в равной мере и к знатному, и к худородному.

Книга эта повествует об одной красавице, которая была обольстительной приманкой для мужчин, о любовных похождениях этой распутницы и щеголя, промотавшего родительское состояние, об их каждодневных утехах и наслаждениях, конец которым положил вонзенный меч… и Желтый источник.[51] И с тех пор больше не нужны стали ни узорные шелка, ни тончайший газ, ни белила, ни румяна.

А вдумайтесь спокойно, отчего это случилось. В том, что она погибла, нет странного нисколько, но ею увлеченный – рослый мужчина, здоровяк – расстался с жизнью; в нее влюбленный, он потерял несметные богатства, и это потрясло всю область Дунпин, всколыхнуло весь уезд Цинхэ.[52] Ну, а кто ж все-таки она, чья жена, кому потом принадлежала и от кого смерть приняла?

Да,

Чуть молвишь – пожалуй вершина Хуа[53] покосится,В реке Хуанхэ течение вспять устремится…

Так вот, в годы под девизом Мира и Порядка сунский император Хуэй-цзун,[54] доверился четверке преступных сановников – своим фаворитам Гао Цю, Ян Цзяню, Тун Гуаню и Цай Цзину[55] которые навлекли на Поднебесную великую смуту. Люди забросили свои занятия, народ попал в безвыходное положение. Кишмя кишели разбойники. Взволновались живущие под Большой Медведицей, всполошился двор Великих Сунов и весь мир. Во всех концах империи поднялись разбойники: Сун Цзян – в Шаньдуне, Ван Цин – в Хуайси, Тянь Ху – в Хэбэе и Фан Ла – в Цзяннани.[56]