У Чэнъэнь - Сунь Укун – царь обезьян Страница 49

Глава тридцать четвертая,

Итак, получив тыкву, оборотни долго ее рассматривали, а когда подняли голову, Сунь Укуна и след простыл.

– Послушай, брат, – сказал Хваткий, – выходит, что и бессмертные врут. Он ведь сказал, что поможет нам обрести бессмертие, а сам скрылся куда-то.

– Сейчас мы его найдем. Дай-ка мне тыкву, я запрячу в нее Небо, – промолвил Тончайший, – а заодно и этого праведника.

Сказав так, Тончайший взял тыкву, подбросил вверх, но тыква с шумом грохнулась на землю.

Тогда тыкву взял Хваткий и тоже подбросил. Но она снова шлепнулась на землю.

– Нас провели! – завопили оборотни.

Сунь Укун между тем все видел и все слышал. Опасаясь, как бы его обман не раскрыли, он вернул на место свой волосок, который с помощью заклинания превратил в тыкву, и в руках у оборотней ничего не осталось. Они обшарили все вокруг, но тыквы, разумеется, не нашли.

– Что же делать! – в отчаянии вскричали оборотни. – Талисманы мы отдали, и придется возвращаться с пустыми руками. Теперь нас наверняка забьют до смерти!

– Может, убежим? – сказал Хваткий.

Но, потолковав между собой, оборотни решили все же вернуться. Сунь Укун же превратился в муху и, жужжа, полетел за ними.

Золоторогий и Серебрянорогий в это время распивали вино. Представ перед ними, оборотни грохнулись на колени, рассказали о том, как повстречали бессмертного, как обменялись с ним талисманами, чтобы увеличить свое могущество, и как талисман бессмертного оказался негодным.

Золоторогий выслушал оборотней и вне себя от ярости закричал:

– Да знаете ли вы, что этот бессмертный был не кто иной, как сам Сунь Укун! Он просто надул вас!

– Не волнуйся, брат, – сказал тут Серебрянорогий. – Не будь я духом, если не изловлю этого мошенника.

– Как же ты его изловишь? – спросил Золоторогий.

– У нас было пять талисманов, – отвечал Серебрянорогий. – Теперь осталось три. Вот с их помощью я и собираюсь изловить обезьяну.

– Что же это за талисманы? – спросил Золоторогий.

– Семизвездный меч, веер из листа банана и золотой шнур от занавеса, который хранится у моей матери, на горе Поверженного дракона, в пещере. Надо не мешкая отправить за ней посланцев, пусть приедет полакомиться мясом Танского монаха, а заодно привезет шнур.

На гору Поверженного дракона решено было послать двух оборотней, Башаньского тигра и Морского дракона, и они тотчас же отправились в путь.

Им и в голову не могло прийти, что Сунь Укун находится рядом и все слышит. И вот как только оборотни вышли из пещеры, Сунь Укун полетел вслед за ними, принял вид слуги и вместе с посланцами отправился на гору Поверженного дракона.

– Быстрее идите! – поторапливал оборотней Сунь Укун. – Наш повелитель приказал мне за вами следить, чтобы не лодырничали и не задерживались в пути.

Когда до обиталища старой колдуньи идти оставалось уже совсем немного, Сунь Укун пропустил оборотней вперед, убил их своим посохом, оттащил в траву, затем вырвал у себя шерстинку, превратил ее в точную копию тигра, а сам принял вид Морского дракона.

После этого он направился прямо к пещере Поверженного дракона, подошел к дверям и крикнул:

– Откройте!

Из дверей выглянула какая-то женщина и сказала:

– Вы откуда пришли?

– Мы посланцы из Лотосовой пещеры на горе Ровная Верхушка, – отвечал Сунь Укун, – и пришли за вашей хозяйкой.

Женщина провела Сунь Укуна в комнату, где посредине сидела старуха.

На висках всклокочены волосы,белее белого снега,Глаза нестерпимо сверкают,как яркие звезды на небе.Уродливый лик старухиизбороздили морщины,Давно уже выпали зубы,но бодрость она сохранила.Была старуха похожана цветок под инеем белымИли на ветхое древо,пережившее грозы и ветры.

Скрепя сердце Великий Мудрец почтительно склонился перед старой колдуньей и сказал, что сын зовет ее в гости отведать мяса Танского монаха, а заодно просит ее захватить золотой шнур, чтобы с его помощью изловить волшебную обезьяну.

Старуха очень обрадовалась приглашению и велела подать ей паланкин.

Вскоре две служанки принесли паланкин, сплетенный из душистых лиан и занавешенный зеленым шелком. За паланкином шли еще несколько служанок, они несли ящик с туалетными принадлежностями, зеркало, полотенца и коробки с благовониями.

Но старуха велела им оставаться дома. Вместе с ней отправились только служанки, приставленные к паланкину.

Когда они прошли уже довольно большое расстояние, Сунь Укун выдернул у себя шерстинку, превратил ее в лепешку и принялся грызть.

– Дали бы и нам немного поесть, – попросили служанки.

Сунь Укун протянул им лепешку и, пока они ее делили, убил их. А следом расправился и со старой колдуньей, хватив ее посохом по голове. Когда он вытащил ее из паланкина, это оказалась всего-навсего девятихвостая лисица.

Покончив с оборотнями, царь обезьян спрятал в рукав золотой шнур, выдернул у себя две шерстинки, превратил их в Башаньского тигра и Морского дракона, а еще две – в служанок. Сам же он принял образ старой колдуньи и уселся в паланкин.

Когда он прибыл к Лотосовой пещере, оба повелителя демонов, Золоторогий и Серебрянорогий, поспешили навстречу мнимой колдунье и почтительно ее приветствовали.

Царь обезьян сошел с паланкина, оправил на себе одежду и, стараясь подражать всем повадкам старой колдуньи, проследовал в пещеру. Заиграл оркестр, и целые толпы оборотней опустились перед ним на колени. Повелители демонов тоже пали ниц.

– Встаньте, дети, – с важностью отвечал Сунь Укун.

В этот момент подвешенный к балке Чжу Бацзе громко расхохотался.

– Тебе, наверно, очень нравится висеть здесь, – сказал Шасэн, тоже подвешенный к балке.

– Не в этом дело, – отвечал Чжу Бацзе.

– А в чем же? – спросил Шасэн.

– В том, что это никакая не колдунья.

– А кто же это? – спросил Шасэн.

– Сунь Укун, – отвечал Чжу Бацзе.

– Откуда ты знаешь? – спросил Шасэн.

– Когда он сказал: «Встаньте, дети», то при этом нагнулся и сзади у него показался хвост. Меня подвесили выше тебя, поэтому я и увидел.

Между тем мнимая колдунья обратилась к хозяевам:

– По какому случаю вы меня пригласили, детки?

– Дорогая мамаша, – отвечали оборотни, – мы давно хотели выразить вам свою сыновнюю почтительность, да все случая не было. А сейчас мы изловили Танского монаха и пригласили вас отведать его мяса.

– А мне, детки, совсем не хочется мяса Танского монаха, – ответил Сунь Укун. – Слышала я, что есть тут у вас такой кабан Чжу Бацзе, у него замечательные уши. Отрежьте их да и приготовьте мне на закуску.

В это время в пещеру вбежало несколько оборотней с криком:

– Беда! Сунь Укун убил вашу матушку, повелитель, а сам обманным путем проник в пещеру!

Услышав это, Серебрянорогий взмахнул своим семизвездным мечом и ударил Сунь Укуна. Но тут произошло чудо. Великий Мудрец встряхнулся, пещеру озарило золотое сияние, а сам он исчез.

Золоторогий задрожал от страха и промолвил:

– Надо отдать Сунь Укуну Танского монаха, Чжу Бацзе, Шасэна, коня и вещи. Не то хлопот не оберешься.

– Нет уж, – возразил Серебрянорогий. – Я буду с ним драться. Одолеет он меня с трех схваток – мы отдадим ему Танского монаха. Не одолеет – мы монаха съедим.

Серебрянорогий надел боевые доспехи, подпоясался, взял меч, вышел из пещеры и крикнул:

– Эй, Сунь Укун, покажись!

А Сунь Укун в это время сидел на облаке. Услыхав, что его зовут, он обернулся и увидел Серебрянорогого.

Между противниками началась словесная перепалка, после чего они вступили в бой.

Уже тридцать раз схватывались противники, но так и нельзя было сказать, на чьей стороне перевес.

Тогда Великий Мудрец решил пустить в ход золотой шнур-талисман и накинул его оборотню на голову. Но при этом надо было произнести заклинание, а Сунь Укун его не знал. Зато его знал оборотень – ведь талисман принадлежал ему. И оборотень произнес заклинание. Тут же шнур свалился с него. Оборотень накинул его на Сунь Укуна, снова произнес заклинание, и Сунь Укун оказался крепко связанным.

После этого оборотень обыскал Сунь Укуна, отобрал у него остальные талисманы и приволок в пещеру.

Там Сунь Укуна привязали к потолочной балке, а оборотни удалились во внутреннее помещение пировать. И вот когда страж, охранявший пленников, отошел на минутку, Сунь Укун вытащил посох, дунул на него, произнес заклинание – и в тот же миг посох превратился в напильник. Сунь Укун взял его и быстро перепилил золотую петлю, сдавившую ему шею. Освободившись, он выдернул у себя шерстинку, превратил ее в своего двойника, привязал вместо себя к балке, а сам принял вид прислужника и стал в стороне.