Имруулькайс - Любовная лирика классических поэтов Востока Страница 67

«Как хороша весна, как хороша…»

Как хороша весна, как хороша!Ручей в саду заговорил, спеша.

Вечнозеленый рай? Вода живая?О них не сокрушается душа.

На рынке жизни время продается —Товар слепого рока-торгаша.

Я выкупаю светлые минуты,Чтоб их прожить, не каясь и греша.

Пусть невелик прибыток мой и скороУйду в ничто, застыну, не дыша,

Но я свое вино еще не выпилДо дна из драгоценного ковша.

На волоске висят людские судьбы.Ударит гром, вселенную круша.

Погибнут все — и праведник, и грешник,Сгорят быстрей сухого камыша.

Успеешь ли, Хафиз, наполнить чашу,Свое предназначение верша?

«Мне вино куда нужней, чем хлеб…»

Мне вино куда нужней, чем хлеб.Пить нельзя — на страже мохтасеб[74].

Жажду, истомившую поэта,Не отменит даже мохтасеб.

Пью с оглядкой, ночью, втихомолку —Соглядатай-праведник свиреп.

Для него кувшин — источник яда,А застолье хуже, чем вертеп.

Знаю: не вином — слезами, кровьюМир упьется, жалок и нелеп.

Знаю: даже шаха переселятВ новое жилье — в холодный склеп.

Видишь сам, Хафиз, пора в дорогу —Ты ведь не безумен и не слеп.

«Весна явилась на рассвете в сад…»

Весна явилась на рассвете в сад:Тюльпаны дышат — листья шелестят.

Играет ветер лепестками розы.Цветет рейхан[75] — струится аромат.

Твои ланиты, пальцы, губы, кудриМеня благоуханием томят.

Высмеивать влюбленного нетрудноГулякам, осадившим харабат.

Я — Ной в ковчеге посреди потопа.Когда, господь, увижу Арарат?

Всевышнего напрасно умоляю —Кто жаждет рая, попадает в ад.

Мой бог — моя любовь. У ног любимойМести губами пол я буду рад!

Мне тайны мирозданья недоступны —И разум слаб, и затуманен взгляд.

И мой удел — земля, могильный саван,А небеса всесильные молчат.

Весь этот мир — тюрьма, темница, яма,Тоска и скука, теснота и чад.

Что, чернокосая? Ответь, какиеМне бедствия нежданные грозят?

Хафиз! Не сетуй, торопись, блаженствуй,Пока еще благоухает сад!

«Мое вино искрится в чаше…»

Мое вино искрится в чаше,    как солнце утром рано.Лицо твое нежней и краше    расцветшего тюльпана.

Резвится ветер, беспокоя    твои густые кудри.Примятая твоей стопою    трава — благоуханна.

Я без тебя во тьме, ты — полдень,    лучистое светило.Я был печалью переполнен,    томившей непрестанно.

Меня сластями не кормило    безжалостное время.Изведавшему горечь мира,    мне только ты желанна.

Я вынесу не хуже Ноя    удары провиденья —Восстанет солнце надо мною    из мрака и тумана.

Моя жемчужина живая —    ты подлинное чудо.Тебя добуду, не желая    подделки и обмана.

Я без тебя умру. Доверься    мольбе моей последней.

Приди! Ты у Хафиза в сердце    единственная рана!

«Мне мудрец говорит, в пиалу наливая вино…»

Мне мудрец говорит, в пиалу наливая вино:«Пей, другого лекарства от боли твоей не дано.

Пей, не бойся молвы — оклевещут и юную розу,А она раскрывается, дышит, цветет все равно.

Пей! Повсюду на свете, на этом бессовестном рынкеДобротой, и доверьем, и правдой торгуют давно.

Пей! Не жалуйся — все на земле ненадежно, не вечно.Даже шахскому трону рассыпаться в прах суждено.

Пей, Хафиз, наливай, наслаждайся, живи беспечально.Пей, осталось немного — и в чаше покажется дно…».

«Тюрчанка молодая, ты ушла…»

Тюрчанка молодая, ты ушла,Влюбленного обидой обожгла.

Увижу ли глаза твои, как прежде?Куда ты скрылась? Что ты обрела?

Печаль мне душу пламенем не выжгла,Но словно дымом свет заволокла.

С тобой в разлуке знаю только слезы —От их наплыва грудь изнемогла.

Едва стою, глаза мои застлалаТоска — густая, гибельная мгла.

Но сердце обещает: ты вернешься.Молю тебя: приди, не помни зла.

Любимой нет, и небеса — пустыня,Земная твердь — остывшая зола.

Сказали мне: «Ты болен безнадежно.Бедняга, плохи у тебя дела…».

Вернись, моя любимая, к Хафизу,Пока его могила не взяла.

«Лицемер, твои речи смешны…»

Лицемер, твои речи смешны,Поученья твои не нужны.

Утешенье — улыбка любимой,А внушенья твои не нужны.

Эти плечи и стан — совершенство,И для радости сотворены.

Мы дождемся — ворота ЭдемаБудут любящим отворены.

В небеса улетит мое сердце —Разобьется, упав с вышины.

Ты не жалуйся, сердце, не сетуй.Причитанья твои не слышны.

Твоя доля, Хафиз — ожиданье,А страданья твои не нужны.

«Израненное сердце предчувствием горит…»

Израненное сердце предчувствием горит:Обиды и невзгоды мне время подарит.

Рука моя любого посланца твоегоНаградами осыплет и отблагодарит.

Чтоб ты верна осталась — напрасно я молюТого, кто создал небо, вселенную творит.

Меня простит всевышний, тебя — за все грехиНакажет он, навечно ко мне приговорит.

Земные властелины! Любовь сильнее вас.Она сердцами правит, в груди моей царит.

Возьму скрижаль завета, о камни разобью,Чтоб любящим не ведать запретов и обид.

Увижу лик любимой — пойму, что рядом с нейЛюбой бутон поникнет, ненужен и забыт.

Услышу — вопрошают ширазцы: «Где Хафиз?».Отвечу: «Он изгнанник, беда ему грозит».

«Ты птица счастья, вестница услад…»

Ты птица счастья, вестница услад.Покинув небо, посети мой сад.

Я несказанно рад: увижу в чашеНа самом дне лицо твое и взгляд.

Быть может, ветер донесет к любимойМоих газелей музыку и лад.

Живой воды источники, быть может,Мою немую жажду утолят.

Зачем, душа, ты угодила в сети?Они тебе спасенья не сулят.

Любимая, останься, погадай мне,А вдруг удачный выпадет расклад?

А вдруг луна, все озарив, подаритМне одному тебя — желанный клад?

Пыль на твоем пороге для ХафизаМилее всех соблазнов во сто крат.

«Завистник лицемерный в неведенье глухом…»

Завистник лицемерный в неведенье глухомЛюбовь мою считает пороком и грехом.

Слова его бессильны, проклятия — смешны.Он, богом обделенный, с любовью не знаком.

Вокруг моей любимой — волнами аромат.Ловлю его, вдыхаю открыто и тайком.

Глаза — живые стрелы нацелены в меня.Стою незащищенный, открытый целиком.

На все мои моленья согласием ответь —Наперекор запретам останемся вдвоем.

Безропотно приемлю все тяготы любви,Чтоб в сердце удержаться, единственном, твоем.

Хафиз! Поведай людям, что испытал, как жил,И слезы их польются рекой, а не ручьем.

«Глаз янтарное сиянье…»