Имруулькайс - Любовная лирика классических поэтов Востока Страница 73

«Стихи без сожаленья отдаю…»

Стихи без сожаленья отдаюЗа эту чашу, из которой пью.

Запретов нет! Налей, виноторговец!Живем наперекор небытию!

Хмельные чудаки! Не забывайтеГазель самозабвенную мою!

Я только о любви пою, о правде.Я красоту нетленную пою.

Дрожит изнемогающее сердце,У пропасти застыло на краю.

Пока надеюсь, говорю о счастье,Для посвященных петь не устаю.

Для увлеченных, для неискушенных,Для восхищенных петь не устаю.

Вино — источник радости и блага.Смелее лей веселую струю!

Что спрятано во тьме — в душе Хафиза?Открою, ничего не утаю!

«Твои упреки не забыты мной…»

Твои упреки не забыты мной,Но как забыть о радости хмельной?

Я выбрал путь в подвалы харабата,И не желаю участи иной.

Спасает небо любящих и пьяных.Безумствую — по воле неземной.

Безумствую, влюбляюсь, отвергаюБлагоразумие, как сон дурной!

Меня клянут постылые аскеты…Святые, проходите стороной!

Свои стихи, любимая, как прежде,Пишу и приношу тебе одной.

Ты — сердце, ты — сокровище Хафиза,Ты — истина, ты — огонек ночной!

«Я устал, ослабел, изнемог…»

Я устал, ослабел, изнемогОт бессонных забот и тревог.

Я — невольник, закованный в цепи.Отпусти меня! Сердце — в залог.

Пощади меня! Будь милосердна,Пропадаю — никто не помог.

Хочешь, я угадаю по звездам,Что случится — хоть я не пророк?

Ты — хозяйка единственной чаши.Удели мне хотя бы глоток.

Подари мне хотя бы надежду —Я безрадостен и одинок.

Пью и плачу, и разум теряю,Как птенец, попадаю в силок.

Исцели меня, горькое зелье!Утоли мою жажду, поток!

Вседержитель, помилуй Хафиза,Снизойди к неудачнику, бог!

«Я думал только о тебе…»

Я думал только о тебе,        я плакал до утра,Я наши встречи вспоминал —        святые вечера.

Где поцелуи без конца?        Где милого лицаСиянье? Где твоих очей        лукавая игра?

Где обещанье лучших дней —        где радуга бровей?Где проведенная с тобой        блаженная пора?

Где голос чанга — дальний гром,        звенящий серебром?Где утешение? Тоска        бессонна и остра.

Краса возлюбленной моей —        как солнце. Рядом с нейНичто сокровища царей,        смешная мишура.

Не твоему ли сердцу в лад        стихи мои звучат?Новорожденная газель        открыта и щедра.

Я верую: пройдут они,        бессмысленные дни,Вернется прежняя пора,        по-новому бодра.

Твои пророчества, Хафиз,        да вознесутся ввысь!Творенья твоего пера —        предвестники добра!

«О всемогущий, смертная тоска…»

О всемогущий, смертная тоска!Пора стучаться в двери кабачка.

Пора идти туда, где всем раздолье,Где вольно пьют, а не исподтишка,

Где осторожных и благоразумных,И слабодушных нет еще пока.

Струящиеся волосы любимойДавно пора прославить на века.

Уносит покоренного МеджнунаЕе волос бездонная река.

Гляжу на землю, созерцаю небо.Душа — свободна, доля — нелегка.

Наполни чашу, виночерпий! СердцеМое открыто не для чужака.

Сложу газели, сотворю молитвы…Тебе, желанной — каждая строка!

Тебе, единственной, душа ХафизаПринадлежит, верна и широка!

«Аскет, молчи! За чашу все отдам…»

Аскет, молчи! За чашу все отдам —И книги, и стихи, и свой калам!

Хочу быть пьяным, потерявшим память,Шататься до утра по кабакам;

Высмеивать благие наставленья —Святую скуку с ложью пополам;

Не раскрываться перед лицемером,Не ждать наград, не верить похвалам.

Покуда этот мир не обновится,Кувшин — мое святилище и храм.

Любимая моя — живое чудо.Не доверяю прочим чудесам!

Хафиз! Люби и радуйся, и празднуй!Еще не все пропало, знаешь сам.

«Скончался мохтасеб — покойся, враг…»

Скончался мохтасеб — покойся, враг!А нам — кувшин, и чаша, и черпак!

А нам — вино, а нам — его журчанье,И блеск, и цвет, и аромат и смак!

А нам — любовь, и доброта, и воля,Любой из нас — певец и весельчак!

А трезвому у нас от винных пятенСвою одежду не отмыть никак.

А нам — цветы, раскрытые бутоны,Заветного свиданья полумрак,

И в роще — соловей, родня Хафизу,Певец незримый, полуночный маг…

«Умираю от жажды — веселую чашу налей…»

Умираю от жажды — веселую чашу налей!Не хочу ни похвал, ни награды. Вина не жалей!

Открывайте кувшины! Кончается постное время,Наступает иная пора. Наливайте смелей!

Перепутаем истину с выдумкой, смех — со слезами:Золотое вино в голове зашумело моей.

Начинайте вдыхать позабытые запахи снова,Наклоняйтесь над чашами — нет аромата милей!

Воскресает душа, оживает усталое сердце —Это чудо со мной сотворяет кувшин-чародей.

Удаляется благочестивый, нахмурился трезвый —Не беда. В харабате немало достойных людей.

В харабате потери свои возмещу. В харабатеОбновится душа, позабудет о боли своей.

Умираю от жажды — подайте веселую чашу!Надоело терпеть, изнывая в юдоли скорбей.

Доверяйся, Хафиз, благородному тайному зову —До краев наливай драгоценную влагу и пей!

«Дворец надежды — дом печали…»

Дворец надежды — дом печали,        и грош ему цена.Впустую годы пробежали…        Налей-ка мне вина!

За тех, чей век на воле прожит,        за каждого из тех, кто можетОстаться истинно свободным        в дурные времена!

Опять сижу в подвале винном        перед наполненным кувшиномИ слышу ангела ночного,        и речь его ясна.

Он шепчет: «Поднимись над бездной,        над этой жизнью бесполезной,Лети, любого исцеляет        небес голубизна!

Лети один, и сердце радуй,        и с горней высоты не падайВ земную грязь. Познавшим небо        она вдвойне страшна!

Запомни истинное слово,        оно — спасения основа,Веленье Разума, которым        Земля сотворена:

Живи, не поддавайся будням,        и даже в прозябанье скудномНе забывай — тебе открыта        святая глубина!

Живи во временном и бренном,        но сыном вечности смиреннымОстанься — воля Неземного        тебе возвещена!

Запомни — предвещаю день я:        иного мира откровеньяВ твою томящуюся душу        падут, как семена».

Приемлю слово неземное,        молчу — цветок передо мною.Его красой, совсем не вечной,        душа потрясена.

Себе Хафиз не видит равных        среди поэтов — даже славных,Ему верны перо и слово,        и песня, и струна!

«Едва лицо твое увижу, и волосы, и взгляд…»