Сыма Цянь - Исторические записки. Том 1 Страница 8

По своему характеру раздел Ле чжуань представляет собой огромное разнообразие форм и средств повествования. Здесь есть главы, посвященные одному лицу, и объединенные биографии нескольких лиц; жизнеописания двух равноценных героев и биографии, в которых один персонаж главный, а другой занимает второстепенное положение; в некоторых главах- два основных и несколько второстепенных героев, и т. д. В целом “монобиографий” в “Исторических записках” немного. В основе так называемых совместных биографий лежит сходство в характере деятельности или в личных качествах исторических деятелей. Особое место занимает первая [48] глава раздела Ле чжуань — “Жизнеописание Бо И”: в ней Сыма Цянь ставит вопрос об исторической судьбе личности и ее оценке; сама биография Бо И — лишь вставной эпизод, иллюстрация основной мысли автора. Таким образом, Ле чжуань превращается в гибкую форму исторического повествования, которая творчески используется историком.

Бэнь цзи, Ши цзя и Ле чжуань — три основных раздела “Исторических записок”, в основу которых положен биографический принцип. Но, введя в китайскую историографию жизнеописание как форму исторического повествования, Сыма Цянь не ограничился этим. Особенностью труда Сыма Цяня является сочетание различных способов изложения истории.

Так, “Основные записи” представляют собой соединение биографического и хронологического принципов изложения истории. “Хронологические таблицы” (Бяо) представляют собой попытку систематизации и унификации хронологии. В “Таблицах” Сыма Цянь нередко дает сравнительный анализ хронологических данных, имеющихся в различных исторических документах, с целью разрешения противоречий между ними. Сыма Цянь сообщает, что мысль о необходимости составить сводные хронологические таблицы появилась у него после завершения работы над первым разделом “Исторических записок”. “Когда я систематизировал их (т. е. “Основные записи”), — пишет историк, — я обнаружил, что при сопоставлении дат различных поколений возникают расхождения и неясности, поэтому я и составил десять таблиц” [92].

Сыма Цянь был первым китайским историком, приложившим к историческому труду хронологические таблицы, и, хотя ему не удалось избежать ряда ошибок и противоречий, этот раздел “Исторических записок” и в наше время незаменим при составлении хронологических таблиц по древней истории Китая [93].

“Трактаты” (Шу) посвящены различным отраслям [48] общественной жизни, культуры, науки. В отличие от предыдущих разделов главы “Трактатов” строятся не по биографическому или хронологическому, а по тематическому принципу. Сыма Цянь писал, что в “Трактатах” он рассматривает “преобразования в ритуалах и музыке, усовершенствования в календаре, военное искусство, жертвоприношения духам гор и рек, взаимоотношения Неба и человека, ошибки [вэкономической политике], унаследованные от прошлого, и всеобщие изменения [в жизни]” [94]. Как попытка обобщения исторического процесса по отдельным областям жизни общества “Трактаты”, введенные Сыма Цянем в историческое сочинение, были смелым новаторством в мировой историографии (ничего подобного мы не находим ни у одного историка древности). Кроме того, этот раздел “Исторических записок” является ценнейшим источником сведений, получить которые из биографий было бы невозможно. В “Трактатах” во весь рост встает фигура историка-энциклопедиста: главы этого раздела охватывают экономическую историю и теорию (обмен, деньги, налоговая политика) — в “Трактате о балансе торговли” (гл. 30), ирригацию — в “Трактате о реках и каналах” (гл. 29), астрономию — в “Трактате о небесных светилах” (гл. 27), календарь — в “Трактате о календаре” (гл. 26), музыку — в “Трактате о музыке” (гл. 24), религию — в “Трактате о жертвоприношениях” (гл. 28) и т. д.

Такова структура “Исторических записок”. С современной точки зрения она, разумеется, не во всем совершенна. “Главный недостаток такой методы, очевидно, тот, что события не обозреваются в одном месте, но одна часть их является в жизнеописаниях императоров, другая по частям в биографиях различных лиц, принимавших в них участие”,- писал академик В. П. Васильев [95].

Однако если мы попытаемся оценить метод Сыма Цяня с точки зрения развития китайской историографии II–I вв. до н. э., то увидим, что Сыма Цянь отнюдь не разорвал [49] единую ткань истории на отдельные части хотя бы уже потому, что единой писаной истории тогда вообще еще не существовало. Историк не имел в своем распоряжении сводных трудов по истории Китая, их место занимали разрозненные исторические материалы, памятники, свидетельства и записи, лишенные всякой системы. Перед Сыма Цянем стояла задача обобщения и систематизации этих материалов. Ясно, что хронологический метод изложения, использовавшийся в исторических сочинениях до Сыма Цяня, не мог помочь в решении такой задачи. Крупнейший вклад Сыма Цяня в китайскую историографию состоит в том, что он создал и практически применил новый историографический метод, с помощью которого сумел привести в систему и изложить историю Китая от мифических времен до современного ему периода на основе обобщения большого количества исторических источников.

Краткая характеристика источников, привлеченных Сыма Цянем при составлении “Исторических записок”, была впервые дана Бань Гу. “Сыма Цянь, — пишет он, — основывался на Цзо чжуань и Го юй, использовал Ши бэнь и Чжаньго цэ, изложил события, описанные в Чу Хань чунь-цю…” [96]. Видимо, под влиянием этого перечня Бань Гу сунский историк Чжэн Цяо бросил Сыма Цяню несправедливый упрек: “Среди исторических сочинений трех тысячелетий он ограничился привлечением семи-восьми книг! Если и есть в чем укорить Сыма Цяня, так это в недостаточности его эрудиции” [97].

Бань Гу и Чжэн Цяо основывались на непосредственных указаниях Сыма Цяня в эпилогах глав обиспользовании им письменных исторических источников [98]. При составлении [50] биографий философов, ученых, поэтов, государственных деятелей Сыма Цянь, как правило, предварительно изучал их труды и опирался на них. Однако письменные памятники такого рода в ряде случаев отнюдь не были основным, а тем более единственным источником Сыма Цяня. Он максимально использовал свое положение придворного историка, дававшее ему доступ к архивным материалам [99]. Благодаря этому он, имел возможность “ознакомиться с архивами чжухоу” [100], мог “читать указы о заслугах” [101]. Эти источники дали Сыма Цяню обильный фактический материал, широко использованный им в “Исторических записках”.

Особенностью метода Сыма Цяня было то, что историк не ограничивался одними лишь письменными источниками, сколь бы обширны они ни были. Он постоянно стремился пополнить собранные им материалы за счет иных источников. Самые разнообразные исторические сведения получал Сыма Цянь во время своих путешествий по стране. Историк знакомился с легендами и преданиями, распространенными вразличных частях страны [102], он побывал на местах знаменитых битв, на развалинах разрушенных городов, где окрестные жители еще помнили их историю [103], познакомился с бытом инородческих племен Юго-Западного Китая [104].

Многочисленные сведения Сыма Цянь получил путем расспросов старожилов, осмотра жилищ, предметов обихода — некогда принадлежавших историческим деятелям прошлого [105]. Все эти материалы он не смог бы почерпнуть из письменных источников. Подчеркивая значение путешествий Сыма Цяня в процессе создания его труда, сунский ученый и поэт Су Чэ писал: “Великий историограф объехал всю [51] Поднебесную, лично осматривал знаменитые горы и реки, общался с героями из княжеств Янь и Чжао. Поэтому он пишет так свободно и широко, так оригинально” [106].

Общение с известными современниками или с людьми, близко знавшими тех или иных деятелей, во многом облегчило Сыма Цяню задачу составления жизнеописаний. Сыма Цянь часто упоминает о том, что он встречался и беседовал с героями своих Ле чжуань или с их близкими родственниками и друзьями [107].

Сыма Цянь использовал любые дополнительные сведения, проливающие свет на события прошлого. Он, в частности, внимательно знакомился с картинами на исторические сюжеты и портретными изображениями исторических личностей. Э. Шаванн высказал мысль о том, что, например, гл. 86 (“Жизнеописания мстителей”) могла быть написана на основе изучения изображений, отражавших историю покушения Цзин Кэ на Цинь Ши-хуана. Эта точка зрения была поддержана Дьювендаком в более общей форме: если подобные изображения были известны Сыма Цяню, то их влияние на описание историком соответствующих событий вполне вероятно [108]. Поскольку вопрос об авторстве гл. 86 остается спорным, то пример, приведенный Шаванном, может быть, не вполне убедителен. Однако использование Сыма Цянем такого рода данных не подлежит сомнению. В частности, в гл. 55 историк рассказывает об одном из соратников Гао-цзу, Чжан Ляне: “Судя по его личным качествам, я считал, что сам он должен быть рослым и мужественным на вид. Что же предстало моим глазам, когда я увидел его портрет?! По внешнему облику и чертам лица он был похож на очаровательную женщину!” [109]. Излагая биографию Тянь Хэна, [52] Сыма Цянь с сожалением пишет о том, что не имел возможности увидеть, каким был Тянь Хэн в жизни. “Ведь есть же у нас прекрасные художники. Так почему никто не написал его портрета?” [110].