Книга закона и порядка. Советы разумному правителю - Хань Фэй-цзы Страница 9

Жалобы знатока закона

Знающий средство ученый обязательно видит вдаль и ясно разбирает. Не разбирая ясно, нельзя выявить личных интересов людей. Способный к исполнению закона силен, упорен и неуклонен: если не быть неуклонным в исполнении цели, нельзя сломить коварства.

Если сановники, согласно распоряжению государя, исполняют дело и по закону правят, таких не называют «имеющими влияние».

Другие поступают самовольно, без указаний государя, в ущерб закону для личной пользы. Они тратят средства государства для доставления удобства своей семье и могут, благодаря своей силе, влиять на государя. Таких называют «имеющими влияние».

Знающий средство обладает даром ясной критики; если его слушаются и им пользуются, он выясняет скрытые побуждения влиятельных лиц.

Способный к исполнению закона неуклонен. Если его слушают и пользуются им, он может сломить коварство влиятельного лица.

Поэтому, если пользуются упомянутыми людьми, знатные и влиятельные окажутся вне закона, так как разумные и блюдущие закон – непримиримые враги с занимающими видные места. Последние самовольно распоряжаются властью, и все при дворе и в провинциях служат им.

Если удельные князья не пользуются услугами знатных, то дело не находит сочувствия. Если чиновники не находят в них опоры, то дело не имеет успеха – поэтому чиновники и служат знатным.

Если придворные не пользуются их расположением, то они не могут стать близко к государю, почему приближенные скрывают истинные чувства таких людей.

Если ученые не пользуются ими, то содержание, получаемое ими от государя, ничтожно и почет плохой, поэтому они и говорят за влиятельных людей.

Этими четырьмя вспомогательными средствами пользуются лживые сановники, чтобы придать себе значение.

Влиятельный человек не может быть преданным государю и рекомендовать ему своих врагов. Если государь не может миновать этих четырех средств и ясно разобраться в своих чиновниках, то он еще более делается несведущим, а сановники влиятельными.

Все лица, занимающие высшие посты, редко не пользуются доверием и любовью государя, к тому же к ним привыкают. Они следуют склонностям и чувствам государя, и это дает прочность и уверенность их представлениям.

Их должности и звания знатны и важны, и сторонники их многочисленны: все государство говорит за них.

Поэтому если законники хотят обратиться к государю с просьбой взять их на службу, то у них нет данных для доверия, любви и привычки.

Если же они хотят еще сломить пристрастия государя к людям знатным на основании закона, то это будет направлено против государя, в то время как положение и места их низки и они не имеют сторонников – одиноки.

Борьба отчужденности и отдаленности с близостью, расположением и доверием, пришельцев – с людьми близкими и привычными, противного государю – с приятным, низких и не пользующихся влиянием людей – с знатными и влиятельными, когда говорят против всего государства, – такая борьба не сулит знатокам закона победы.

Законники при этих пяти невыгодных условиях, грозящих поражением в течение нескольких лет, не достигнут и того, чтобы увидеть государя. Одни только влиятельные служащие, пользуясь сказанными выгодными условиями, постоянно говорят с государем; поэтому каким путем законники могут проникнуть к государю и как при таких условиях последний может прозреть?

При условиях, грозящих неудачей, и при положении, не допускающем одновременного существования с высшими чиновниками, как могут законники не оказаться в опасности?! Их можно обманным образом обвинить в преступлении и казнить на основании закона; когда же нельзя обвинить их в преступлении, они гибнут от руки наемных убийц.

Доверием у влиятельных лиц обязательно пользуются люди партий, цель которых – затемнить государя, а слова изворотливы для приобретения личных выгод.

Тем, кого можно приобрести на свою сторону на основании заслуг, даются места и звания, дабы доставить им высокое положение; тех же, у кого есть хорошая репутация, приобретают на свою сторону, давая власть и влияние.

Поэтому затемняющие государя из-за личных выгод и обращающиеся к частным лицам если не возвышаются в чинах и званиях, то обязательно приобретают влияние во внешнем управлении.

Если государь, не разбираясь и не расследуя обвинения, наказывает или, не дожидаясь обнаружения заслуг, награждает званием и содержанием, разве могут законники, пренебрегая смертью и гибелью, представлять свои проекты, а коварные и лживые чиновники уйти от того, что дает выгоды? Поэтому положение государя делается еще более низким, а положение частных лиц еще более почетным.

Хотя удел Юэ и богат, и армия его сильна, правители Центрального Китая знают, что это бесполезно для них: они этим не управляют. Если есть государство, территория которого обширна, население многочисленно, но государь огражден стеной от подданных и лишен влияния, сановники же держат власть в своих руках, это будет для владетеля государством Юэ.

Понимать, что удел Юэ уже не есть собственное владение правителя, не сознавая, что и свое владение не стало уже собственным, – значит не разбираться в аналогии. Люди, говоря о причинах гибели удела Вэй, признают, что земли и города не погибли, но дом Люй не правил уделом, распоряжался же им Тянь.

Считают, что погиб удел Цзинь, но не земли и города, так как семейство Цзи не управляло им, властью же распоряжались шесть сановников. Ныне сановники, держа власть в руках, решают все по своему усмотрению; но государь не понимает, что нужно вернуть себе власть, это – неразумие государя.

Захворавшие болезнью, смертельный исход которой имел уже место, не останутся в живых – такая участь ждет и правителя, утратившего власть.

Не сохраниться тому государству, положение дел которого аналогично с погибшим владением. Идя по следам уделов Ци и Цзинь, желать, чтобы государство пользовалось покоем и сохранило свою независимость, – этого достичь невозможно. Трудность осуществления на практике законов представляется таковой не только для крупного владения, но и для мелкого.

Приближенные государя не могут быть обязательно мудрыми. Если государь, считая кого-либо разумным, слушает его, а затем об этом рассуждает с приближенными, это – рассуждать о мудрости с глупым. Не все приближенные советники государя обязательно люди способные. Когда государь, считая кого-либо способным, относится с уважением к нему, а затем разбирает его поступки с приближенными, это обозначает – с неспособными разбирать способных.

Если план мудрого решается глупым, а действия способного определяются неспособными, способные и мудрые тогда стыдятся этого, а суждения государя оказываются неправильными.

Из чиновников, стремящихся к приобретению должностей, моралисты укрепляют чистотой свой дух, а мудрые преуспевают, совершенствуя свои способности к рассуждению.

И те и другие не