Андрэ Нортон - Ивон, рыцарь Рога Страница 11

Эхо загудело в скалах. Ивон ответил великану как сумел, быстро сообразив, что к чему:

— Ангалафар покойно отдыхает в Дунотэре (что было правдой, потому что гигант покоился с миром, похороненный на крепостном дворе), а я скачу в Вавилон.

Но о своем задании Ивон не сказал ни слова, потому что мог говорить только чистую правду. Он постоянно помнил о том, что случится, если он солжет.

— Это хорошо, что судьба привела тебя сюда, — прорычал Аграпут, — потому что я держу в большом страхе все окрестности Вавилона, и раз мой брат дал тебе свою кольчугу, мне ничего не остается, как дать тебе вот это.

И великан протянул молодому рыцарю кольцо червонного золота, которое снял со своего пальца. Кольцо было таким большим, что Ивону пришлось надеть его на запястье.

— Покажи это кольцо любому, кто осмелится преградить тебе дорогу в Вавилон! Гауд, эмир Вавилонский, должен мне дань за полгода, и ты можешь потребовать у него эту дань, когда выполнишь поручение моего дорогого братца!

Ивон пообещал выполнить просьбу Аграпута и повернул коня на свою дорогу. Вокруг запястья Ивона сверкало толстое кольцо Аграпута.

Скоро мрачная и необитаемая пустыня осталась позади, и герцог Ивон оказался в приветливой зеленой деревне, где вдоль дороги росли роскошные фруктовые деревья, а на полях трудились крестьяне. Ивон переночевал в этой деревне и дал отдохнуть своему усталому коню. Юноше вспомнилось все, что довелось ему пережить с тех пор, как он уехал из Бордо. Как только ему на память пришел родной дом, он почувствовал, что из глаз у него потекли слезы, а сердце его сжалось от боли и тоски. Ивону захотелось увидеть свою нежную матушку, герцогиню Акли (не знал молодой рыцарь, что теперь она лежит в сырой могиле), и своего младшего брата Жерара, который правил теперь в Бордо с большой жестокостью.

XIV. Как Ивон солгал, и какая его из-за этого постигла беда

Одетый в кольчугу Ангалафара, с кольцом Аграпута на руке, Ивон подъехал к воротам Вавилона. Первому стражнику рыцарь показал кольцо, ничего не ответив на его расспросы, а страх перед Аграпутом во всем городе был так велик, что Ивона свободно пропустили сквозь ворота. Но когда герцог Бордо подъехал ко вторым воротам, стражники преградили ему путь копьями и потребовали ответить: кто он такой и зачем едет в Вавилон. Французский рыцарь коротко ответил, что его зовут Ивон и что он едет по важному делу к эмиру Гауду. Затем он вытянул вперед руку, чтобы стражники увидели на его запястье кольцо великана. Сарацины низко поклонились ему, но продолжали загораживать перед Ивоном путь. Один из них сказал:

— Великан Аграпут и вправду великий властитель, которого почитает и уважает наш эмир. Но у него так много слуг и посланцев, что нам не под силу запомнить их всех в лицо. Сегодняшний день — большой праздник для мусульман, и ни один неверный не должен находиться сегодня в стенах нашего города. Я должен спросить тебя, чужеземец: исповедуешь ли ты нашу истинную веру?

Рыцарь Ивон, разволновавшись и торопясь поскорее войти в город, быстро ответил:

— Да.

Ивона тут же пропустили через эти ворота, и тут он подумал, что сказал неправду. У него потяжелело на сердце, когда он вспомнил, что Король Оберон запретил ему лгать хотя бы одним словом. Но юный рыцарь успокоил себя тем, что его ложь произошла от волнения и нетерпения, а не по злому умыслу, и он надеялся, что Король Эльфов простит его и не покинет в беде.

Но далеко от Вавилона в эту же самую минуту Король Оберон, который веселился среди своих рыцарей, громко вскрикнул, точно от боли, и первый из его рыцарей, сир Глориан, спросил своего Государя, что с ним случилось. Оберон помрачнел и затем ответил:

— О, мое сердце глубоко пронзила острая боль, потому что Ивон из Бордо, тот юноша, которого я полюбил как брата, нарушил свою клятву! Лживое слово сорвалось с его губ, когда он въезжал в Вавилон. Теперь он обречен на смерть, потому что страшные опасности подстерегают его! Если теперь Ивон позовет меня на помощь на краю гибели, я не смогу прийти к нему. Только Господь наш Иисус Христос сможет помочь несчастному юноше!

Король Оберон так опечалился, что ушел от своих друзей и провел одиноко в слезах несколько часов.

А тем временем Ивон доехал до дворца эмира Вавилонского, и никто его не задержал при входе в покои эмира, потому что все видели на руке у Ивона кольцо великана Аграпута и принимали молодого рыцаря за его посланника.

Эмир Гауд в этот день созвал гостей и устроил великолепный пир. Он задумал выдать замуж свою дочь Кларимонду, а мужем ее должен был стать Гирканский паша. Паша занимал место по правую руку от эмира, и гости сидели за богатым угощением и веселились на славу, пока в пиршественный зал не вошел Ивон со щитом и обнаженным мечом в руке. Гости увидели вооруженного человека, вбегающего к эмиру и подумали, что это вражеское нападение. Но эмир рассмотрел на руке у юноши золотое кольцо Аграпута, которого повелитель Вавилона смертельно боялся, и поднялся со своего места, чтобы встретить чужеземца с великим почетом.

Но прежде, чем приветственные слова успели слететь с языка эмира Вавилонского, Ивон бросился в сторону Кларимонды и поцеловал ее в губы, как приказал ему Карл Великий.

Затем Ивон повернулся в другую сторону и одним ударом отрубил голову Гирканского паши, и отрубленная голова покатилась по пиршественному столу прямо в руки эмира.

— Злодей! Какое грязное преступление! — вне себя закричал эмир. — Кто послал тебя сюда, отвечай немедленно!

— Я Ивон, герцог Бордо, рыцарь и пэр Франции и слуга короля Карла Великого. Мой государь поручил мне это задание — я должен был поцеловать в губы твою прекрасную дочь, отрубить голову самому знатному человеку за твоим столом и вырвать клок из твоей бороды и пять зубов у тебя изо рта!

Сначала эмир принял Ивона за сумасшедшего, но тут француз протянул вперед руку, чтобы схватить эмира за бороду. Эмир громко позвал стражу и велел воинам схватить чужеземца. Ивон поднял Рог Оберона и громко затрубил в него, и звук Чудесного Рога услышали все жители Вавилона.

Но на ясном небе не появилось ни облачка, и свет не померк, и храбрые эльфийские рыцари не возникли из огненного столба на своих огненных конях. Ивон понял, что его ложь сослужила ему злую службу. Он отбросил прочь Чудесный Рог и закричал:

— Невелика была моя ложь, Король Оберон, и солгал я от легкомыслия и по глупости, но не по злой воле! Теперь мне суждено погибнуть от кривых сабель сарацинов — так помните же, как Вы предали меня в руки Смерти!

Затем, со щитом и мечом в руках, Ивон храбро защищался от воинов, но в конце концов, одолев многих и многих, был побежден и взят в плен. Его связали и бросили в глубокое подземелье, где и оставили в цепях дожидаться решения эмира Гауда о его дальнейшей участи.

Но Кларимонда была до глубины души потрясена всем происшедшим и легла спать в своих покоях с тяжестью на сердце и с усталостью во всем теле. Она долго думала о Ивоне, таком молодом и красивом, что ни одна девушка не осталась бы к нему равнодушной. Кларимонда втайне ненавидела Гирканского пашу, ведь он был глубоким стариком. Его другом был эмир Гауд, но этого нельзя было сказать о самой Кларимонде: ей паша был отвратителен. Кларимонда почувствовала глубокую благодарность к человеку, который избавил ее от ненавистного замужества. Она никак не могла уснуть и долго ворочалась среди шелковых подушек, пока наконец не решила, что она больше не в силах оставаться в постели. Кларимонда встала и накинула на себя длинный темный плащ, чтобы никто не увидел ее в ночной темноте и не узнал. Она положила в небольшую корзинку мясо, хлеб и сосуд с водой и осторожно спустилась в подземелье эмира по целой сотне узких ступенек темной лестницы. Девушка отдала стражнику золотой слиток и попросила его отпереть дверь в темницу Ивона, чтобы она, Кларимонда, смогла взглянуть на знаменитого узника. В темницу Кларимонда тайно принесла с собой пищу и воду для пленника. Ивон подумал, что в целом мире нет другой такой же прекрасной и добросердечной девушки.

Тогда в мрачном подземелье, Ивон и Кларимонда полюбили друг друга. Эта любовь принесла им обоим глубокую грусть и великое счастье, как всегда бывает в настоящей любви между юношей и девушкой.

XV. Как Ивон победил Гауда и выполнил свое задание

Пока Ивон лежал, закованный в цепи, в своей темнице, его друзья и спутники от самой Франции, все, кто любил его, — герцог Гэрин и рыцарь Жером, — стали тревожиться о судьбе юноши. Ивон не вернулся назад к назначенному сроку. Но вместо того, чтобы сесть на корабль и отплыть во Францию, как повелел им Ивон, Гэрин и Жером решили пробраться в Вавилон и узнать хоть что-нибудь о юном своем друге. Когда они подъехали совсем близко к сарацинскому городу, Жером сказал герцогу Гэрину: