Стефанит и Ихнилат - Симеон Сиф Страница 13

из них: „видела госпожу мою, как она сошлась с привратником“, а другую: „а я ничего не говорю“. Однажды его господину случилось обедать вместе с какими-то персами. Они, услышав сорок, смутились и передали ему, что говорили сороки. Сокольничий же, стоя за дверями, сказал: „И я подтверждаю, что видел это не один раз, а часто“. Разгневанный господин намеревался убить собственную жену, но она рассказала своему мужу о проделках сокольничего и как он подстроил козни за то, что она не стала распутничать с ним, и сказала, что сороки не знают по-персидски других слов, кроме тех, каким они были обучены А когда персы спросили сорок о чем-то другом, то нашли, что те ничего другого не выучили, кроме этого гнусного изречения. Придя к сокольничему, женщина сказала: „Не боишься ли ты бога? В чем ты меня уличаешь? Так ли обстоит дело?“. А он сказал: „На самом деле не было так“. Когда он говорил это, ястреб, внезапно налетев на него, вырвал ему оба глаза.

(72) То же и с вами будет, если вы станете лжесвидетельствовать против меня».

И вот, так как никто не мог осудить Ихнилата, его снова заключили в тюрьму на семь дней. Мать же льва в это время сказала сыну: «Если ты этого нечестивца освободишь от обвинения, знай, что каждый из твоих приближенных будет совершать безбоязненно все, что он захочет, убежденный в том, что не понесет наказания за совершенное».

Тут лев, уразумев возражение своей матери, приказал убигь Ихнилата.

(73) Затем философ сказал: «Об этом следует подумать и поразмыслить, что всякий муж, подстраивающий козни другому, сам попадет в яму, которую вырыл».

КНИГА ТРЕТЬЯ

(74) Царь сказал: «Я понял эти примеры. Теперь расскажи мне о тех, кто любит друг друга и всегда неизменен в дружбе».

Философ сказал: верного друга ничто не заменит, и самое яркое доказательство этому — дружба ворона, мыши, газели и черепахи.

(75) Рассказывают, что в одной стране было место, подходящее для охоты, где постоянно бывал один охотник. Там было высоковершинное и густое дерево, на котором гнездился ворон. Однажды он увидел с дерева ужасного охотника, несущего на плече силки, а в руке держащего палку. Увидев его, ворон испугался. Он решил забраться в свое гнездо и посмотреть, что тот собирается делать. Охотник же расставил силки и бросил под них пшеничные зерна. Одна голубка, заметив раньше других зерна, но не видя силков, бросилась на них вместе с другими голубями, подчиненными ей. Охотник весьма обрадовался. Голуби начали трепыхаться, добиваясь спасения каждый сам по себе. А их предводительница сказала: «Не отчаивайтесь, давайте взлетим все вместе — не удастся ли нам приподнять силки». Они сделали так и подняли силки на воздух. Увидев это, охотник удивился, но не потерял надежды и последовал за ними, думая, что они не улетят далеко.

Ворон же решил последовать за ними и посмотреть, что с ними станет. Предводительница голубей, завидев преследующего их охотника, сказала им: «Ловец этот идет за нами, и, если мы полетим над равниной, он не перестанет преследовать нас. Если же мы полетим над горами и непроходимыми скалами, то он быстро отстанет от нас. К тому же есть тут у меня по пути друг — мышь, и, если мы ее встретим, она разгрызет наши оковы и нас освободит». Охотник, увидев, что они совещаются между собой, отстал и вернулся обратно. (76) Ворон же следовал за ними, чтобы узнать, как они спасутся, и посмотреть на дружественную им мышь.

А когда голуби оказались у мышиной норы, они спустились на землю. Мышь, выйдя и увидя предводительницу голубей, приняла ее радушно и сказала: «Кто тебя, милейшая, так ужасно опутал?». Та сказала: «Разве ты не знаешь, что хорошее и дурное назначено нам судьбой? Судьба меня так запутала и настолько поразила слепотой, что я, привлеченная зернами, попала в сеть. Неудивительно было попасть в такую беду, ведь и с более сильными, чем я, случалось нечто худшее, нежели со мной. Затмевается солнце, заслоняемое луной, а луна закрывается тенью от солнца, и морскую рыбу вылавливают из глубины и пучины, и пернатые спускаются с воздуха, если таковое предназначено. По воле судьбы неразумный часто оказывается среди начальников, и поэтому же разумному не удается то, что он наметил».

Пока она так говорила, мышь начала перегрызать путы и освобождать предводительницу голубей. Та сказала: «Начни сперва освобождать моих подчиненных, потом меня». Мышь, не обращая внимания на эти слова, продолжала освобождать ее. Когда же предводительница голубей много раз повторила те же слова, но не была услышана, она сказала: «Не порицай меня, о мышь, что я за них ходатайствую перед тобой. Помогает им мое попечение, поскольку бог дал мне власть над ними и они благоразумно мне подчиняются. Благодаря их согласию и тому, что силки были подхвачены общими усилиями, бог избавил нас от западни охотника. Я боюсь, что если ты сначала освободишь меня, то прекратишь перегрызать силки, и, когда очередь дойдет до кого-нибудь из них, ты оставишь его нераспутанным. Если же я буду последней, то уж меня-то ты вынуждена будешь избавить от пут».

Мышь сказала: «Такие речи твои заставляют твоих подданных и близких любить тебя еще больше». Говоря это, мышь освободила всех голубей от пут, и они улетели.

(77) Ворон, увидев то. что случилось, опустился вблизи мыши и позвал ее. Она сказала: «Кто ты, милейший?». Он сказал: «Я ворон и, видя твое расположение к друзьям, захотел подружиться с тобой и потому приблизился к тебе».

Мышь сказала: «Что общего между тобой и мной? Ведь разумный должен искать возможного, а не невозможного. А тот, кто желает невозможного, похож на колесницу, едущую по воде, или на корабль, движущийся по суше. Как же я стану тебе другом, будучи пищей для тебя?».

Ворон сказал: «Рассуди по справедливости. Нет мне корысти сожрать тебя. Разве мне не лучше подружиться с тобой, — ведь пока ты жива, ты будешь помогать мне во всем. Не отвергай меня. Я вполне удостоверился в твоем благорасположении к друзьям, хотя мне ты его и не оказала. Но добродетель честного подобна благоуханию мускуса, которое распространяется и выдает его, даже если он скрыт».

Мышь сказала: «Величайшей является вражда природная. Она двояка: одна, называемая враждой равных, как например между львом и слоном, другая — вражда убегающего и преследующего, как между котом и мышью. И не следует доверять врагам. Ведь вода, даже если