Стефанит и Ихнилат - Симеон Сиф Страница 15

чем с вороном, так как нет иной услады в жизни, чем согласие друзей. На собственном опыте я узнала, что разумному не следует желать большего в жизни, чем нужно. Это несложно ему, ибо благородная природа щедро производит то, что я называю необходимым, — пищу и воду. Ведь если бы мы предполагали, что во власти кого-либо находится весь мир, то он воспользовался бы только немногим. Размышляя так, я двинулась в путь вместе с вороном, а затем приняла твою дружбу, черепаха».

(85) Та, выслушав, сказала: «Я заметила, что ты говорила прекрасно, и, однако, я увидела, что ты помнишь случившееся с тобой. И следует тебе знать, что дело украшает слово, и больному, если он не будет пользоваться лекарствами, которые, как он знает, ему полезны, это знание будет ни к чему, и ему не станет легче от этого. Не печалься о богатстве. Ведь возвышенного ума муж почитается и в бедности, как и лев, даже когда он спит; неразумного богача презирают как собаку, хотя у нее и золотой ошейник. И не тужи о своей жизни на чужбине, ибо нет чужбины для умных. И не вспоминай, что ты, как ты говоришь, была некогда богата, а теперь оказалась в затруднительном положении. Ибо то, что рождается и гибнет, приходит и уходит, подобно мячу, который быстро подбрасывают и перекидывают. Говорят, что самые непостоянные — тень от облаков, дружба с дурными, любовь женщины, ложная хвала и богатство. Разумный не наслаждается большим богатством и не печалится, если оно невелико».

Когда ворон услышал рассуждение черепахи, он обрадовался этому и сказал, что нет ничего лучшего, чем помощь друзей и взаимная радость. Никакой другой муж не поддерживает благородного, как только благородный, подобно тому как никто не поднимет упавшего слона, кроме как слон.

(86) Пока ворон говорил так, неожиданно появилась газель, увидев которую ворон взлетел на дерево, черепаха погрузилась в воду, а мышь скрылась в норе. Выпив немного воды, газель, еще напуганная, озираясь, встала. Ворон поднялся ввысь и стал смотреть, не преследует ли кто газель. И посмотрев кругом, он никого не увидел. Узнав, что ничего страшного нет, он спустился и позвал черепаху и мышь. Черепаха вышла и, видя, что газель не отваживается пить, сказала: «Пей, милейшая, ибо никто теперь здесь не схватит тебя. Расскажи мне, откуда ты идешь?». Та сказала: «Меня гоняли до сих пор охотники с места на место, и я пришла сюда».

Черепаха сказала: «Не бойся, милейшая. Охотника у нас никогда не было, живи с нами. Вот густая трава и прозрачный источник». Газель пожелала жить вместе с ними, и они часто устраивали беседы и игры возле ветвистого дерева.

(87) Однажды ворон, мышь и черепаха сошлись по обыкновению вместе и ожидали газель. Та не пришла, и они решили, что она попала в западню. Ворон взлетел и увидел ее в ловушке охотника. Возвратившись, он сообщил о случившемся. Черепаха сказала мыши: «Только ты можешь спасти нашу газель». Мышь поспешно побежала, добралась до газели и сказала ей: «Как, будучи столь рассудительной, милая, ты так ужасно запуталась?». Газель сказала: «Разве помогает собственный разум, когда должно совершиться предназначенное?».

В то время как она говорила, подоспели ворон и черепаха. Газель сказала черепахе: «Что ты сделала, придя сюда? Ведь я, освободившись от уз, понесусь и убегу, ворон улетит, мышь отыщет нору, одна ты станешь жертвой охотника». Та, возразив, сказала: «Жизнь не в жизнь после разлуки с друзьями, и какое другое удовольствие сохраняется в ней?».

Пока они беседовали, пришел охотник. В это время мышь освободила газель. Ворон улетел, а мышь скрылась в какой-то норе. Удивившись происшедшему, охотник нашел лишь одну черепаху, которую схватил и связал.

(88) Ворон, мышь и газель сильно огорчились, увидав, что случилось. Мышь сказала: «Вот как обернулось дело. Хорошо сказал сказавший: „Если кто-нибудь споткнется один раз, потом часто еще спотыкается“.[63] Мало мне было лишиться отчизны, родственников и богатства, но теперь я потеряла и черепаху — самую дорогую для меня, которая умела хранить обычаи дружбы. Пусть сгинет эта смертная плоть, окруженная тысячью несчастий и никогда не остающаяся той же самой, но беспрерывно изменяющаяся. И как восходящая звезда не остается на востоке, но быстро совершает круговое движение и заходит, а утренняя звезда становится вечерней и заходит на востоке, встав на западе, так и у нас все легко изменяется. Я вспомнила мои прежние несчастья из-за нынешней беды, как и рана, если по ней бьют, причиняет страдание и из-за удара, и потому, что ее вновь растревожили».

Ворон, возразив, сказал: «Наша теперешняя печаль и твои горестные слова, даже если они не лишены риторики,[64] не помогут черепахе. Брось это и найди путь для ее спасения. Ибо говорят, что храбрый познается в схватке, надежный — в займах и в уплате долгов, а друзья — в час испытаний».

Мышь сказала: «Я думаю, что хорошо будет, если ты, газель, побежишь и упадешь неподвижной на пути охотника, а ворон пусть подтвердит твою смерть: сев на тебя, он притворится, что пожирает твое мясо. Я считаю, что охотник, увидя это, отбросит свой лук, стрелы и колчан и возвратится к тебе. Когда ты увидишь, что он приближается, ты поднимись и беги очень медленно, притворяясь, что он может схватить тебя. А когда он будет близко, поспешно убегай прочь. А я тем временем освобожу черепаху от уз».

Мышь сделала то, что хотела, и освободила черепаху. Все вернулись домой невредимыми. Вот так истинно любящие преданы близким друзьям.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

(89) Царь сказал философу: «Я узнал из этого примера об искренней дружбе. А теперь расскажи мне, как надо остерегаться врага, хотя он и показывает расположение».

Философ сказал: с тем, кто доверяется врагу, случается то же, что и с совами.[65]

(90) Рассказывают, что на какой-то горе было огромное и высоковершинное дерево, где жили тысячи воронов, которыми правил один ворон. Поблизости были тысячи сов, управляемые совой. Совы относились к воронам враждебно. Как-то ночью они пришли к воронам и многих убили, а многих ранили.

(91) Рано утром царь воронов, собрав своих подданных и устроив совет, сказал: «Вы видите, что сделали с нами совы: наше войско они обратили в бегство и стольких убили и ранили и вырвали у них перья. Самое же плохое из всего этого, что они отважились вступить в бой против нас и теперь стали презирать нас.