Андрэ Нортон - Ивон, рыцарь Рога Страница 17

— Мой герцог, мы уже убили очень многих гордых рыцарей из Алемании, а сам император лежит на носилках после встречи с тобой. Но в бою мы потеряли несколько доблестных рыцарей, а также оруженосцев и слуг. Эта земля — земля Алемании, и император может послать кого-нибудь за подмогой. А до Бордо много лиг, и как мы сможем призвать кого-нибудь к нам на помощь, если мы все погибнем здесь раньше, чем эта помощь придет к нам?

Ивон обдумал все сказанное и убедился в том, что Жером, как всегда, говорил мудрые слова. Ивон ответил ему:

— Нам нужно послать к императору посыльного и предложить ему перемирие. Потом мы вернемся в Бордо, где все преимущества будут на нашей стороне. Пошли вперед герольда с трубачами и передай с ним наше предложение самому императору.

Так они и сделали. Несмотря на неутолимую и лютую ненависть к Ивону, император вынужден был согласиться на перемирие. Но про себя император решил, что как только нога его заживет, он соберет все свои силы на осаду Бордо. Император хотел во что бы то ни стало взять Бордо штурмом, а потом сжечь этот город дотла и уничтожить всех его жителей, чтобы от города осталось только пустое место. Но для всего этого время пока еще не пришло. Император согласился на полгода перемирия и приказал своим воинам прекратить сражение.

После приказа императора сражающиеся разделились, считая свои раны, — как тигр и лев после поединка, переставшие бороться и отступающие каждый в свои владения, чтобы собраться с силами для новой встречи.

Ивон вернулся в Бордо с большой поспешностью и рассказал герцогине Кларимонде о том, как он поступил с герцогом Раулем и о том, что с ним случилось по дороге домой. Кларимонда, страшась грядущих опасностей и бед, сказала своему господину:

— Муж мой, император управляет всеми землями в Алемании, а сама Алемания больше даже, чем наша Франция. Император может собрать под свои знамена сотню рыцарей на каждого твоего воина. Он может просто раздавить Бордо, как орех, двумя пальцами! Король Карл Великий скончался, и на престоле Франции теперь Луи, еще ребенок. Луи ненавидит тебя, ведь это ты, хотя и случайно, убил его родного брата, и он не пришлет тебе в помощь даже одного лучника!

— Это верно, — грустно ответил Ивон. — Поэтому нам в Бордо можно надеяться только на милость Господа нашего Иисуса Христа и сделать все, чтобы достойно встретить грядущую беду.

Но Кларимонда продолжала:

— Франция не даст нам никакой помощи, но можно отыскать помощь и за пределами Франции. В Тунисе живет мой брат, дей и повелитель этой страны, и тысячи людей соберутся на битву по его призыву, как уже не раз бывало. Не подумай, что мой брат — иноверец, уже давно он сам принял нашу веру и является христианином. В детстве мы очень любили друг друга, и я не думаю, что он совсем позабыл меня. Снаряжай корабль в путь, муж мой, и отправляйся в Тунис. Там поговори с моим братом и возвращайся назад с войском, которое он свободно может отдать в твое распоряжение. Тогда ты встретишься с императором на равных.

Но Ивон задумался и ответил:

— Моя дорогая жена, если я сейчас покину Бордо и поплыву за помощью, о которой ты говорила, я оставлю в Бордо на произвол судьбы всех, кто от меня всецело зависит, и тогда они смогут назвать меня трусом и лжецом. В таком далеком и опасном путешествии всякое может случиться — что, если я не вернусь назад? Страшная участь тогда постигнет мой город! Нет, я должен остаться здесь, какая бы беда нам не грозила.

Так герцог Ивон отвечал на все мольбы Кларимонды. Страх перед будущим тяжелым камнем лежал у нее на сердце.

Стены Бордо и все военные укрепления были подновлены; в город свозились запасы продовольствия. Городские ворота были открыты с утра до ночи, пропуская в крепость возы с запасами. Жером разослал во все стороны наблюдателей и быстрых гонцов, чтобы они смогли вовремя предупредить жителей Бордо о приближении войск из Алемании. В городе все готовилось к осаде.

Спустя некоторое время доложили, что флаги Алемании появились у границ герцогства, а потом — что войска императора двинулись вглубь земель Ивона, поджигая деревни и убивая жителей. Рыцари герцога Ивона неотступно дежурили на высоких стенах Бордо, все замки и запоры на городских воротах Бордо были заперты, а мечи и пики приготовлены к бою. В Бордо ожидали появления врага.

Достаточно скоро передовые части алеманцев подошли вплотную к Бордо и разбили у его стен большой палаточный лагерь. Ночью они разожгли походные костры, окружившие Бордо огненным кольцом.

Тогда Ивон позвал к себе Жерома и сказал ему:

— Только взгляни, как удобно расположился император под моими стенами! Сейчас он пирует в спокойствии и в довольстве, считая нас беспомощными и затравленными, и ему, должно быть, кажется, что скоро здесь все будет принадлежать ему. Он и сейчас уже убивает, кого пожелает, в моих владениях. Давай сделаем вылазку и покажем ему, кто мы такие!

Небольшой передовой отряд тихо выехал из города через задние ворота и со стремительностью ураганного ветра безмолвно помчался к неприятельскому лагерю. Отряд так перепугал алеманцев, что они решили, будто подверглись нападению демонов. Многие рыцари императора в этот час расстались с жизнью, а император стал подавать громким разгневанным голосом боевые команды.

Но отряд герцога Ивона уже возвращался в город, радуясь успеху своей вылазки и сокрушительному удару, нанесенному врагу неожиданным и смелым нападением. И вдруг герцог Ивон спросил:

— А где же господин Жером? Почему я не слышу его голоса в нашем счастливом хоре?

Тогда израненный верховой догнал их за воротами Бордо и крикнул:

— Горе нам, господин герцог! В последнюю минуту рыцарь Жером упал с коня, и если он остался в живых после падения, то теперь попал в руки наших врагов!

V. Как Жером избежал смертельной опасности, когда герцог Ивон пришел к нему на помощь

Жером, покрытый ранами и безоружный, стоял перед императором, который был очень обрадован, захватив в плен главного неприятельского советника. Желая пошутить и поиздеваться над своим врагом, император обратился к своим рыцарям:

— Сегодня мы взяли в плен одного из главных негодяев, противостоящих нам. Тому, кто приведет сюда в таком же виде Ивона, я подарю город Бордо и госпожу Кларимонду!

Но Жером с гордостью распрямился и с высоко поднятой головой сказал императору:

— Дерзкие слова, Государь император, дерзкие слова! Никто из твоих людей не войдет в Бордо, кроме пленников, которых мы приведем сами. И наш герцог Ивон будет оборонять наши ворота ото всех напастей столько, сколько будет нужно. Никто из рыцарей Алемании не будет править в Бордо и не унизит нашего господина!

От этих гордых слов пленника, закованного и безоружного, император действительно пришел в ярость и, повернувшись к своему маршалу Отто, отдал ему такой приказ:

— Схватить этого сивобородого глупца и всех, кого взяли в плен вместе с ним, построить высокую виселицу напротив городских стен, и как только виселица будет готова — повесить их всех!

Маршал Отто не двинулся с места, но незамедлительно принялся отговаривать своего повелителя:

— Государь, если я исполню Ваш приказ и повешу пленников, в Бордо поступят точно так же с нашими людьми, взятыми в плен и содержащимися в крепости. Умоляю Вас, ради Господа нашего Иисуса Христа, подумайте еще раз над Вашим приказом!

Но император повернул к маршалу Отто свое мрачное и озлобленное лицо и так взглянул на него, что не осталось никаких сомнений — император настаивает на своем приказе.

У стен Бордо, на расстоянии полета стрелы, напротив главных городских ворот, алеманцы стали возводить высокую виселицу. А в городе участники недавней битвы поднялись на стены, чтобы поглядеть, что делается внизу. Герцог Ивон стукнул кулаком по перилам и воскликнул:

— Разве мы допустим, чтобы наших товарищей по оружию повесили? Собирайтесь все, кто в шлемах и при конях, и поехали со мной! Если мы допустим, чтобы наших друзей казнили, мы никогда уже не сможем заслужить доброго имени между людьми!

Все, у кого были кони, тут же оседлали их и выехали из города, чтобы рискнуть и спасти от смерти друзей.

Немного погодя, маршал Отто снова подошел к императору и смиренно обратился к нему, умоляя его о милосердии.

— Государь мой, Ивон из Бордо действительно ранил Ваше сердце, когда на Ваших глазах он убил герцога Рауля, которого Вы так любили. Но будьте милосердны к Ивону, как истинный христианин! Велите ему совершить паломничество в Святую Землю, и пусть он раскается в своем поступке. Пошлите герольда в город и…

Но больше ни слова не сказал маршал Отто, потому что император издал рев ярости — он заревел, точно раненый медведь! Друзья увлекли с собой маршала Отто, опасаясь, как бы император не приказал казнить вместе с пленниками также и его. Маршал печально вернулся к подножию виселицы. Но он не торопился отдать палачу приказ и решил по мере возможности оттягивать жестокую казнь, надеясь на то, что император все-таки образумится и помилует пленников.