История Англии - Вильям Ньюбургский Страница 17

ноблей, подготовили ему ловушку. Получив благоприятный шанс, когда он ехал медленно и почти в одиночестве, поскольку основной отряд был им послан вперед для обустройства на месте, они схватили и связали его, и поскольку оба его глаза были дурными, то они лишили его их обоих, и гарантируя себя от всяких будущих неприятностей, они, ради королевства Шотландии, но не ради царства небесного, сделали его евнухом. Впоследствии он пришел к нам в Биланд, и спокойно прожил здесь много лет до своей смерти. Но, передавали, что даже здесь он говорил, что если бы у него был хотя бы воробьиный глаз, то его враги имели бы мало оснований радоваться тому, что сделали с ним.

Глава 25.

О Малкольме, наихристианнейшем короле Шотландии.

Упомянутому выше Давиду, королю шотландцев, наследовал старший из его внуков, Малкольм, который был еще мальчиком. Соперничая со своим достопочтенным дедом во многих одних его добродетелях и благородно превосходя его в других, он сиял подобно небесной звезде среди варварского и испорченного поколения. Хранимый Богом, благословившем его добродетелью, которую он с юности впитал вместе с пылом небесной любви, он столь превосходил всех окружающих в течении всей своей жизни безупречным целомудрием, смирением, невинностью, а равно с этим и ласковым и серьезным характером, что среди мирян, на которых он походил только обликом, он выглядел монахом, а среди своих подданных – ангелом спустившемся на землю. В короле такие качества действительно удивительны, но особенно удивительны в короле столь нецивилизованного народа, тем не менее, благодаря руководящей руке Бога, он так управлял всеми своими делами, был очень далек от того, чтобы стать предметом презрения для варваров по поводу своих достоинств, и все им только восторгались и уважали, и то же самое время своей королевской властью и суровостью, он внушал страх мятежникам и злоумышленникам. Все еще оставалось несколько людей, готовых к новым волнениям, и собиравшихся либо напасть на него, либо ограничить его права, но, очевидно, Бог был рядом с ним, когда он либо подавил либо подчинил их, так что с этого времени все боялись досаждать человеку, которому помогает Всемогущий.

Вновь, при приближении его к возрасту зрелости, не было недостатка в людях, посланных на него дьяволом, которые, невзирая по потерю собственного целомудрия, старались своими нечестивыми попытками и грязными инсинуациями воспламенить в нем жажду к чувственным удовольствиям. Но он, который уже был охвачен желанием следовать за Агнцом, куда бы Он не пошел, и столь глубоко был пропитан духом незапятнанной непорочности, и благодаря сокровенному руководству Бога, а не людей, знал, что это сокровище должно хранить в хилой плоти столь же бережно, как в глиняном сосуде, он вначале с презрением отвергал непристойные предложения своих приближенных или, как он на них смотрел – учителей, но при их упорствовании он столь властно осадил их, и словами и выражением лица, что с этого времени никто из них не смел предлагать подобные вещи.

Враг, посрамленный на этот раз, пошел в своей ненависти дальше и придумал более тонкую хитрость для этого Божьего дитя. Он научил его мать пользоваться секретным ядом и, под покровом материнской привязанности, заманить его в ловушку не только уговорами, но и даже принудить его к этому своей материнской властью. Она напоминала ему, что он не монах, а монарх, и указывала ему, что общение с представительницами женского пола очень даже подобает для его возраста и положения. Скорее проявив сдержанность, чем уступив ее материнским просьбам, он, чтобы не огорчать ее, внешне выразил свое согласие с ней. Обрадовавшись после этого прихода к сыну, она, не встретив сопротивления с его стороны, когда отправлялся в свою постель, положила там прекрасную и знатную девственницу. Когда он остался один после удаления своих приближенных, то больше воспламенился любовью к девственности, чем к нежеланной страсти, и он немедленно поднялся и предоставив королевскую кровать на всю ночь девушке, сам спал на полу, накрывшись только плащом. То, что он был найден на следующее утро в этом положении своим камердинером, а также и свидетельство самой девицы, доказало чистоту их обоих. Своим неизменным постоянством он препятствовал свей матери когда-нибудь еще предпринимать подобную попытку, однако позволял ей пытаться либо упрекать его, либо пытаться очаровать. И пусть защитники чудес, ставя заслуги пропорционально чудесам и говоря, как это им хочется, что доказательством права на святость являются только совершенные чудеса, но если по мне, то я определенно предпочитаю это чудо девственности столь молодого короля, на которого наседали подобным образом, и который остался при этом неприступным, любому другому, и не только чуду прозрения слепого, но даже чуду воскресения из мертвых.

Глава 26.

О назначении Гуго, епископа Дархемского, и о восстановлении Уилльяма Йоркского и его последующей смерти.

Но вернемся из Щотландии домой. Умер Уилльям из Санта-Барбара, епископ Дархема, муж благочестивый. Благодаря своему знатному происхождению — он приходился родственником королю Стефану, — на престол был избран Гуго, казначей церкви Йорка, хотя ему и сильно препятствовал в этом архиепископ Йоркский Генрих, которому принадлежало право на посвящение в сан епископов Дархемских, как по причине неканонического возраста избранника, так и по причине его легкомысленного характера. В соответствии с этим, глава выборщиков, вместе с избранником отправились к апостолическому престолу и за утверждением результатов выборов, и за посвящением.

Архиепископ также послал своего представителя, чтобы воспрепятствовать подтверждению результатов выборов и посвящению. Но достопочтенный Евгений, который был сотоварищем архиепископа в Клерво, недавно оставил этот мир, и они нашли на римском престоле Анастасия. Воистину, три весьма примечательных человека, очень дружных между собой в этой жизни, умерли примерно в это время, их кончины были отделены друг от друга лишь коротким промежутком времени, люди эти – Евгений, римский понтифик, Бернард, аббат Клерво, и Генрих, архиепископ Йоркский, их которых Евгений и Бернард ушли первыми, а вскоре за ними последовал и Генрих.

О смерти первых двух было уже объявлено, тогда как третий еще был жив, но Уилльям, прежний архиепископ Йоркский, который теперь пребывал в Винчестере, приобрел надежду на свое восстановление и поспешил в Рим, не оспаривая решения вынесенного против него ранее, но скромно умоляя простить его, поскольку первый их этих умерших прелатов низложил его, второй присоединился к этому решению, а третий занял его место. И ведь смотрите — верные известия пришедшие из Англии об отречении архиепископа Йоркского очень помогли его скромным ходатайствам. Избранный епископ Дархемский, который приехал в Рим первым, и