Vagabondo - Иосафат Барбаро. Путешествие в Тану Страница 2

Интересно объяснение Барбаро своеобразных для европейца обозначений туркменских племенных объединений: «Чернобаранные» — «Кара-койюнлу» и «Белобаранные» — «Ак-койюнлу».[22] Оба союза племен вели ожесточенную борьбу один против другого, один за другим образовали державы: сначала державу Кара-койюнлу (с 1410 г.), а после победы белобаранных султанов — державу Ак-койюнлу (с середины XV в.). К туркменским белобаранным падишахам принадлежал Узун Хасан, с которым Барбаро вел переговоры, приехав в Тебриз в качестве венецианского посла. Барбаро рассказывает о «Туркомании», где оставались в силе «Caracoilu», объясняя, что это значит «черные бараны» (castroni neri), и о Персии, где господствовали (при Узун Хасане) «Accoilu» — «белые бараны» (castroni bianchi). Барбаро пишет: «Эти названия у них являются названиями партий, как сказали бы у нас: белая роза и алая роза, или же гвельфы и гибеллины. . .».[23]

Объяснение путем сравнения, конечно, не может быть точно: племенные союзы и выдвигавшиеся ими династии несравнимы с политическими партиями; однако примечательно старание автора объяснить чуждые итальянцу понятия близкими ему названиями политических объединений.

Итак, приведенные примеры — и «перекличка» между некоторыми сюжетами, и сравнения с Италией — показывают внутреннее единство в двухчастном сочинении.

Установление времени и причины его написания дополняют характеристику всей работы Барбаро.

Вернувшись в Венецию из Персии весной 1479 г., Барбаро приступил к запискам о своих путешествиях лишь спустя несколько лет. Как уже сказано, эти записки о двух поездках на Восток — купцом в Тану и послом в Персию — он объединил в одно сочинение в двух частях и написал обе части сразу, одну за другой. Когда же именно был создан этот труд? [11]

После более чем трехлетнего перерыва, последовавшего за доездкой в Персию, Барбаро получил новую должность от венецианского правительства: с 1482 по 1485 г. он — подестa и капитан города Ровиго и генеральный проведитор области Полeзине. В течение этих лет он, конечно, не мог заниматься своими воспоминаниями. Едва ли мог он писать и в 1486 г.: об этом годе он говорит в «Путешествии в Персию»[24] как о прошедшем, передавая рассказ о походе по Северному Кавказу толпы мусульман-фанатиков, сообщенный ему неким доминиканцем Винченцо, каффинцем по происхождению. Барбаро замечает, что Винченцо уже десять месяцев как уехал из тех мест (в рассказе названы Дербент, Тамань, Черкессия, р. Терек), но что он, Барбаро, только что слышал его рассказ (intesi nuovamente). Затем он прибавляет: «questo fu del 1486», — т. e. относит событие, описанное доминиканцем, к уже минувшему 1486 г.

В самом начале своего труда, в предисловии, предваряющем первую часть записок — «Путешествие в Тану», — Барбаро завершает перечень авторов, оставивших записи о своих странствиях, именем Амброджо Контарини. Это указывает, что введение к «Путешествию в Тану» было написано после выхода в свет сочинения Контарини о Персии; первое издание его труда появилось в Венеции в январе 1487 г.[25]

В конце «Путешествия в Персию» Барбаро назвал дату — декабрь 1487 г.,[26] — когда он беседовал с генуэзцем Гваско, которого знал еще в Тебризе. Теперь Барбаро, вернувшийся из Персии весной 1479 г., расспрашивал его о «новостях в тех местах», т. e. в Персии, откуда, надо думать, и приехал его знакомец, бывший очевидец падения Каффы, а теперь рассказчик о событиях в Тебризе, случившихся уже в правление наследника Узун Хасана.[27] Беседа происходила несомненно в Венеции. Из сообщения Барбаро вытекает, что он либо писал свое сочинение позднее декабря 1487 г., либо кончил его в декабре 1487 г., когда на последних страницах поместил недавно услышанный им рассказ Гваско.

Рамузио, снабжавший, как известно, тексты издаваемых им сочинений вставками (без всякой оговорки) с собственными пояснениями, приписал в конце «Путешествия в Персию», что труд был закончен 21 декабря 1487 г.[28] Остается пока неясным, откуда взята эта точная дата. Ее нет ни в рукописи Марчаны, считающейся древнейшим списком труда Барбаро, ни в альдовском издании 1543 г. [12]

Казалось бы, что не столь уж важно установление времени написания «Путешествия» Барбаро, что нет особенного значения в том, когда именно Барбаро сел за свое сочинение и когда он его закончил — в 1486, 1487 или даже в 1488 г. Интерес к вопросу возникает в связи с двумя моментами исследования: во-первых, определением ценности и происхождения сообщаемых Барбаро сведений о Московской Руси; во-вторых, попыткой сопоставить факты из разных источников, что порой может обогатить результаты изучения.

Обратимся к последнему, а именно к сопоставлению данных, получаемых, с одной стороны, из русских летописей, с другой — из венецианских анналов и венецианских документов, а также из сообщений самого Барбаро. Такое параллельное рассмотрение трех видов источников представляется полезным.

В «Путешествии в Тану» автор, говоря о русских и о Москве, записал несколько слов о дани (tribute), которую русские, как замечает автор, лет двадцать пять тому назад платили татарам за проход (per el passado) своих судов по Волге и которую теперь не платят, так как подчинили себе город Казань (De presente hanno subiugata una terra, chiamata Cassan).[29] Как известно, Казань была взята в результате осады города русскими войсками, длившейся с 18 мая по 9 июля 1487 г.[30] Здесь же летописец сообщает, что весть о победе под Казанью пришла к великому князю Ивану III 20 июля. Когда же она пришла в Венецию, где об этом мог услышать Барбаро?

К сожалению, в Уваровском списке Московского летописного свода конца XV в. сразу после записи о взятии Казани и об извещении об этом великого князя имеется досадный пропуск: утерян целый лист. Издатель Московского свода, акад. М. Н. Тихомиров, не имел возможности восполнить пробел по позднейшему Эрмитажному списку (он дошел до нас в неполном виде: изложение доведено только до 1477 г.). Но для восстановления утерянного текста может послужить другой русский источник — также конца XV в. Это Сокращенный летописный свод 1493 г., в котором под 6996 г. (=1487/88) говорится, что «послал князь велики Ралевых детей, Дмитрия да Мануила, в Рим, и в Венецею, и в Медиолан», а под 6998 г. (=1489/90), что «приде от Рима на Москву брат великие княгини Софьи, именем Андрей, сын Фомин, деспота Аморейского, да с ним вместе приидоша послы великого князя — Дмитрия (надо: Дмитрий) да Мануйло [13] Ивановы, дети Ралева».[31] Таким образом, утерянный лист Московского летописного свода содержал запись о посольстве от Ивана III в три крупнейшие города Италии — Рим, Венецию и Милан — и о возвращении послов в Москву. Поездка посольства в Италию и обратно состоялась в 1488—1490 гг.

В Венеции с большим вниманием отнеслись к посольству хорошо там известного великого князя московского: русские послы в торжественной обстановке, в заседании венецианского сената доложили о взятии Казани. Их выступление состоялось 6 сентября 1488 г.,[32] т. е. через год и два месяца после победы над Казанью 9 июля 1487 г.

Красноречивым подкреплением этого сведения, полученного из не изданного пока постановления сената, служит свидетельство хорошо информированного автора «Венецианских анналов»,[33] Доменико Малипьеро (1428—1515), современника событий второй половины XV в.

В сентябре 1488 г. он отметил приезд в Венецию двух послов (в сопровождении двадцати конных солдат) от «короля России» (re de Russia). Послы сообщили о победе русских над татарами, выступавшими с войском из 120 тысяч всадников. С этим же [15] сообщением они собирались ехать к папе. В подарок дожу они привезли три связки собольих шкурок и советникам дожа каждому по одной связке. В связке было сорок шкурок. Русских послов поселили на острове св. Георгия, и синьория преподнесла каждому по платью из вытканной золотом ткани и по сто дукатов.[34] Текст Малипьеро о посольстве Ралевых, хотя и изданный более ста лет тому назад, не был как будто замечен специалистами по истории России XV в.

Прибытие в Венецию двух послов, «Ралевых детей», Дмитрия и Мануила Ивановичей, было заметным событием в жизни республики. О нем несомненно знал и Барбаро; он мог даже присутствовать на их выступлении в сенате, так как сам входил в состав венецианского правительства: в 1488—1489 гг. он был одним из так называемых «savi» или «sapientes», ведавших разными областями деятельности сената и особенно областью международных отношений; кроме того, Барбаро был советником дожа Агостино Барбариго (1486—1501).

Представляется весьма вероятным, что сведения Барбаро о городе Казани на Волге, о взимании казанскими татарами дани с проходивших по реке русских судов, затем о прекращении выплаты дани в связи с победой русских и подчинением им Казани были взяты им из рассказов русских послов в Венеции в сентябре 1488 г. Возможно, что и другие материалы о России, Барбаро получил из того же источника и тогда же, т. е. после сентября 1488 г., включил их в свое сочинение.