Ари - Книга об исландцах Страница 2

Тогда Торд Ревун сказал речь на Скале Закона, касающуюся того, как плохо людям ездить на чужие тинги для предъявления обвинения в убийстве или ранении. И он поведал, что случилось с ним до того, как смог довести это дело до закона, и что многие испытают трудности, если такое положение вещей не будет исправлено.

Тогда земля была поделена на четверти так, что в каждой четверти стало по три тинга, и тяжбы должны были рассматриваться там же, откуда были люди. А вот в Северной Четверти было четыре, потому там не удалось достичь согласия. Люди, жившие на севере в Островном Фьорде, не пожелали посещать тинг Мысового Фьорда, что был к западу. Но в этой четверти так же назначались судьи и выбирались в лёгретту, как и в любой другой. А затем были основаны тинги четверти. Так рассказал нам законоговоритель Ульвхедин, сын Гуннара.

Торкель Луна, сын Торстейна и внук Ингольва, стал законоговорителем после Торарина Брата Раги и был им пятнадцать лет. После него законоговорителем семнадцать лет был Торгейр со Светлого Озера, сын Торкеля.

6. О заселении Гренландии

Страна, что зовется Гренландией, была открыта и заселялась из Исландии.

Эйриком Рыжим звали человека из Широкого Фьорда, который поехал отсюда и поселился в том месте, что позже назвали Эйриковым Фьордом. Он дал этой стране имя и назвал Гренландией (Зеленой Страной) и сказал, что людям скорее захочется туда поехать, если у страны будет хорошее название. Они нашли там признаки людских поселений, как на востоке, так и на западе страны[21], обломки лодок и каменные сооружения, из чего было понятно, что тут были люди из того народа, что населял Виноградную Страну, а гренландцы их называли скрелингами. И произошло это, когда он поселился в той стране, за 14 или 15 лет[22] до того, как сюда в Исландию пришло христианство, из того, как рассказывал в Гренландии Торкелю сыну Геллира тот, кто сам последовал за Эйриком.

7. О том, как в Исландию пришло христианство[23]

Король Олав[24], сын Трюггви, внук Олава и правнук Харальда Прекрасноволосого, принес христианство в Норвегию и в Исландию. Он прислал сюда в страну священника, которого звали Тангбранд[25], и тот учил здесь людей христианству и крестил всех тех, кто принял веру. Халль с Побережья, сын Торстейна, крестился рано, и Хьяльти, сын Скегги из Долины Бычьей Реки, и Гицур Белый, сын Тейта, внук Кетильбьёрна с Мшистой Горы, и многие другие хёвдинги. И все-таки было больше таких, которые противились и отказывались. Тангбранд пробыл здесь зиму или две, а потом уехал прочь, убив двух или трех человек, которые его высмеяли. И он рассказал конунгу Олаву, когда приехал на восток[26], что здесь с ним произошло, и говорил, что нет надежды, чтобы здесь приняли христианство. Конунг очень рассердился по этому поводу и намерился приказать покалечить и убить наших земляков, что были тогда на востоке.

Но в то же самое лето прибыли отсюда Гицур и Хьяльти, они добились освобождения оных у конунга и обещали ему снова свою помощь, дабы здесь было принято христианство, и говорили, что надеются ни на что иное, что это удастся.

А на следующее лето они и священник, которого звали Тормод, выехали с востока и приплыли к островам Вестманнаэйяр[27], когда прошло десять недель лета[28], и все у них шло благополучно. Так, по словам Тейта, рассказывал человек, который сам был там.

Прошлым летом было провозглашено законом, чтобы люди приезжали на альтинг, когда пройдут десять недель лета, а до этого собирались на неделю раньше[29].

Они сразу поплыли к материку [в Исландию], а потом на альтинг, но уговорили Хьяльти, чтобы он оставался в Купальной Долине с одиннадцатью соратниками, потому что прошлым летом на альтинге он был приговорен к изгнанию за богохульство[30]. А он был осужден за то, что сказал у Скалы Закона такие стихи:

Уж, верно, не сробеюназвать сукой Фрейю[31].

Гицур со своими соратниками ехали, пока приехали к такому месту возле Озера Пивного Водопада[32], которое называется Кипящий Котел, и оттуда послали весть в тинг, чтобы все их сторонники приезжали им навстречу, так как они узнали, что их противники собираются битвой охранять от них Поле Тинга. А перед тем, как они оттуда уехали, туда прискакал Хьяльти и те, кто оставались с ним.

А потом они поехали на тинг, и сначала встретили их родичи и друзья, как они и попросили. Но все язычники собрались в полном вооружении, и было близко к тому, что они чуть не начали биться, и нельзя было угадать, чем это закончилось бы.

А на следующий день Гицур и Хьяльти пошли к Скале Закона и объявили оттуда свое дело. И как сказывают, что на диво хорошо они говорили, а случилось так потому, что один человек упоминал, а другие свидетельствовали это. А христиане и язычники заявили, что не будут придерживаться одних и тех же законов, и после этого разошлись от Скалы Закона.

Тогда христиане попросили Халля с Побережья, чтобы он провозгласил их закон, которому должны следовать христиане. Но Халль решил освободиться от этого и заключил с законоговорителем Торгейром сделку, чтобы он провозгласил, а он в то время был еще язычником.

Когда же люди разошлись по палаткам, Торгейр улегся, закутавшись в свой плащ, и не двигался весь день и следующую ночь, и не говорил ни слова. А на следующее утро он поднялся и сказал, чтобы люди собрались у Скалы Закона.

И когда люди пришли туда, начал он свою речь, и сказал, что кажется ему, что дела запутаются безнадежно, если здесь в стране не будет одних законов для всех. Он по-разному убеждал людей, чтобы не допускали сего, и говорил, что от этого произойдут такие распри, что между людей начнутся такие раздоры, от которых страна разорится. Он рассказал про то, как конунги из Норвегии и Дании долгое время воевали меж собою, пока жители этих стран не заключили мир между ними, хотя они этого и не желали. А это решение было осуществлено таким образом, что они (жители) сразу послали друг другу драгоценности, и в правду этот мир держался, пока они были живы[33].

— И мне кажется, что лучше всего, — говорил Торгейр, — что и мы не позволили бы решать тем, кто больше всего хотят вражды между нами, а так, что и одни, и другие имели в какой-то степени голос. И да будет у нас у всех одни законы и одна вера. Окажется правдой, что когда мы разделим законы, тем же разорвем и мир.

И он закончил свою речь так, что и те, и другие согласились с тем, что у всех должен быть один закон, такой, какой он провозгласит.

Тогда было постановлено, что все люди должны быть христианами, а те, которые здесь в стране были еще некрещеные, должны принять крещение. А оставление детей[34] и поедание конины[35] все еще оставались в древних законах. Жертвовать люди должны тайно, а если бы нашли свидетелей этого, то они должны были объявляться вне закона. Но по прошествию нескольких зим это язычество было запрещено, как и прочее.

Об этих событиях нам поведал Тейт, о том, как в Исландию пришло христианство. В то же лето, по рассказу священника Сэмунда, пал Олав[36], сын Трюггви. Он тогда сражался против датского конунга Свейна, сына Харальда, и Олава Шведского, сына конунга шведов Эйрика из Уппсалы, и Эйрика, сына Хакона, который позже стал ярлом в Норвегии. Это случилось, когда после убийства Эадмунда прошло сто тридцать зим, а после рождества Христова тысяча — по всеобщему исчислению.

8. Об иноземных епископах

Вот имена тех епископов из других стран, что побывали в Исландии, по рассказу Тейта: Фридрек[37] приехал сюда в язычество, а эти были позже: Бьярнхард Книжник — пять лет, Коль — несколько лет, Хродольв — девятнадцать лет, Йохан Ирландец — несколько лет, Бьярнхард — девятнадцать лет, Хейнрек — два года. Потом пришли сюда другие пятеро, которые назвались епископами: Эрнольв, Годискальк и трое армян: Петрус, Абрахам и Стефанус.

Грим с Мшистой Горы, сын Свертинга, стал законоговорителем после Торгейра и был им два лета, а потом он разрешил, чтобы его сменил Скафти, сын Тородда, сын его сестры, потому что у него самого был хриплый голос.

Скафти был законоговорителем двадцать семь лет. Он установил закон пятого суда[38] и то, что никто не должен объявлять о чужом убийстве, а до этого был такой же закон, как и в Норвегии. В его дни много вождей и могущественных людей было изгнано за убийства и агрессию при помощи его сильного влияния и добросовестного исполнения обязанностей. Он скончался в тот же год[39], в который пал Олав Толстый[40], сын Харальда, сына Гудрёда, сына Бьёрна, сына Харальда Прекрасноволосого, тридцатью годами позже смерти Олава, сына Трюггви.

Потом законоговорителем три лета был Стейн, сын Торгеста, после него двадцать лет — Торкель, сын Тьёрви, а потом девять лет Геллир, сын Бёльверка.

9. О епископе Ислейве

Ислейв, сын Гицура Белого, был посвящен в епископы в дни норвежского конунга Харальда, сына Сигурда, сына Хальвдана, сына Сигурда Хриси, сына Харальда Прекрасноволосого. Так как хёвдинги и добрые люди заметили, что Ислейв был более сведущ, чем другие ученые, что жили тогда в стране, тогда они посылали своих сыновей к нему в обучение и просили посвятить их в священники. Позже двое из них были посвящены в епископы, Коль, который жил в Восточном Заливе, и Йоан из Холмов.